Защитник (СИ)

Но каким бы интересным и загадочным ни был гость, он объявился здесь очень не вовремя. И вместо того, чтобы готовить ему достойную встречу, искать тысячу и один способ испугать, огорчить или разозлить его, в конце концов, подгадать подходящий момент и испытать его на прочность, рискнуть и замахнуться на бесценное, – его жизнь, они суетились, переживали и спешно прятали детей.

Дети. Думать о них Замок мог днями напролет. Думать и играть. Забавлять, развлекать, потакать их капризам, оберегать. Защищать от всего, начиная от холода и внешней опасности и заканчивая гневом Старших. От последнего ребятню приходилось спасать чаще. Но это даже было интересно и захватывающе. Правда, такие игры длились недолго. Максимум пару часов. Ни минутой больше. Ведь Учиха…

Сказать, что Учиха любят детей, значит не сказать ничего. Они боготворят их. Ребенок – это бесценное сокровище, продолжение Рода. Дитя, дитя их крови, – пожалуй, это единственная святыня, что существовала у демонов. Во всяком случае, так водилось в клане Учиха испокон веков.

Дети, демонята, – вот самое слабое местом сеющих страх и внушающих ужас высших демонов. Именно поэтому, детей до второго магического совершеннолетия прятали в недрах замка, обучали и строго следили за тем, чтобы они не вступали в контакт с посторонним до тех пор, пока окончательно не сформируется их личность. И горе тому наставнику, который не смог уследить за своими подопечными. А таких было много, очень много. И им, тем, кому не посчастливилось усмотреть за своими хитрыми, изворотливыми подопечными, нередко приходилось платить своей практически бесконечной жизнью.

Правда, в понимании Замка, дети вырастали очень быстро. Один лунный цикл, и все. И некогда любимая ребятня становилась совсем взрослой, равной Старшим. И относиться к ним нужно было соответствующе.

Замок стремительно рассекал тьму, проваливался в более темные ее глубины и подумывал о том, чтобы воспарить к луне. Пока только подумывал и, в противовес возвышенным мыслям, стремительно падал вниз. Впрочем, его обитатели этого не замечали. Для них все в замке оставалось неподвижным и надежным.

Учиха не волновал маршрут очередной прогулки Замка. Они надежно прятали детей и спешно придумывали им сложное, невероятно важное задание. Ведь никто из демонят, не приведи Великое Пламя, не должен встретиться с супругом лорема Саске. Дабы тот дурно не повлиял на них, не подбросил пару ненужных вопросов, не занял их умы искусными речами и не сбил тем самым с пути истинного.

О детях позаботились, а о подростках забыли. Вернее, они – трое наследников Владык – умудрились сбежать от строгих наставников и спрятаться в своем любимом тайнике. Им во чтобы то ни стало хотелось соблюсти все традиции клана. Не потому, что так было принято. Отнюдь. Молодые, достигшие только своего первого магического совершеннолетия, тщеславные, амбициозные, – они искренне полагали, что патрууз Саске заслуживает большего. Рядовые смертные – птицы не его полета. И он, этот недостойный супруг, должен признать себя таковым. Признать и расторгнуть брак. Как – неважно. Неважно, что это невозможно. Истина проста и очевидна. Абы кто с патруузом Саске быть не может. Этого абы кого надо проучить, а заодно и испытать. Но сейчас, увы, это было невозможно.

Негодование молодых лоремов безумно забавляло Замок. Он камнем падал вниз, в бездомную тьму и с наслаждением слушал коварные, кровавые замыслы своих юных мастеров. Да, они поставят наглеца на колени! Они напугают его до полусмерти, он будет заикаться, молить о пощаде. Непременно будет. Вот только Саске куда–нибудь отлучится, оставит на минутку неподходящего ему мужа одного, и они непременно используют свой шанс. И в этом им поможет Замок.

«Ведь поможет? Ведь правда?» – в один голос спрашивали молодые, возмущенные лоремы.

По–хорошему, Замок не должен был потакать этой прихоти. С одной стороны, его главной обязанностью было оберегать интересы Старших, исполнять их волю. А значит, допустить встречу молодых лоремов и почтенного гостя никак нельзя. С другой стороны, его обитатели очень любят традиции. Они их создают и старательно соблюдают. Так как же можно нарушить священную традицию гостеприимства? Правильно, никак. Значит, как только подвернется возможность, молодым лоремам надо непременно помочь с их маленькой шалостью.

***

Саске разрывался между желанием поговорить с матушкой и нежеланием оставлять мужа одного. Второе пока побеждало, и Учиха вот уже как два часа водил Наруто по самой безопасной и далеко не самой обитаемой части замка. Смотреть здесь особо было не на что, но Замок время от времени открывал их взорам что–то интересное. Показывал он то ли всякие мелочи, типа старинных гобеленов, то ли что–то масштабное, необычное, завораживающее, на что невозможно смотреть без восхищения. К таким вот диковинкам относились комнаты времени. И это было поистине потрясающе.

Замок редко баловал своих лоремов такими вот экскурсиями. Он никогда не открывал для них больше одной комнаты времени. Сейчас же он расщедрился на целых три. И ничего удивительного в этом не было. Наруто безумно нравились эти комнаты. Именно здесь они задерживались надолго. Неспешно ходили по безразмерному помещению, где отражалось прошлое. Площади, парки, скверы – и все это принадлежало городам, что остались лишь на страницах истории. Тем самым легендарным городам, что существовали еще до Перерождения.

Это не могло не восхищать. Это восхищало даже Саске – привычного и оттого равнодушного к чудесам. Что же говорить о Наруто? Узумаки всегда был щедр на эмоции. И сейчас он нисколько на них не скупился. И именно поэтому, Замок, чувствуя благодарного зрителя, щедро сыпал диковинками, извлекал из недр своей бездонной памяти все новые и новые невероятные сюжеты и картинки, и получал за это щедрое, слишком щедрое, по мнению Саске, вознаграждение.

Учиха ловил себя на том, что безумно ревнует. Ревнует своего драгоценного мужа к Замку. К тому, что Наруто так искренне восхищается… Да, тем, что поистине достойно восхищения, и, тем не менее, тем, что показывает не он. Не он заставляет глаза Узумаки сиять, не он вызывает эти невольные восхищенные вздохи.

Саске мысленно скрежетал зубами, напоминал себе, что должен быть благодарен Замку за такую богатую экскурсию. Желание крепко обнять мужа, дабы ни у кого не возникало ни малейшего сомнения в том, кому Узумаки принадлежит было огромным. Но Наруто строго–настрого запретил ему прикасаться к себе. И нарушать его приказ было чревато большими последствиями. Конечно, дорогой муж время от времени хватал его за руку, но это случалось гораздо реже, чем хотелось бы.

– Здесь холодно, – Наруто забавно поморщился и передернул плечами.

Они только что вышли из очередной комнаты с чудным подарком Замка и теперь стояли посреди широкого, тускло–освещенного коридора. Следующая дверь не спешила ни появляться, ни открываться. И неудивительно. Саске велел Замку вывести их к покоям матери. Именно велел, спокойно и внушительно, так, чтобы Замок и подумать не смел о том, что это пожелание можно проигнорировать.

Нет, Учиха не собирался навещать матушку вместе с Наруто. Втайне он надеялся, что эта прогулка утомит дорогого мужа и он пожелает вернуться в их покои, дабы подремать там пару часиков. Однако, пока Узумаки даже не думал об усталости. Напротив, сейчас он и вовсе позабыл о том, что не так давно ему хотелось спать. Вот холод его волновал. Это да. Холод и нелепые традиционные туники.

– Почему мы все еще в этом? – маг небрежно потянул край своих дорогих, но абсолютно бесполезных одежд. – Давай переоденемся.

– Это невозможно, муж мой, – покачал головой Саске. Ему тоже не нравились эти ритуальные платья, впрочем, как и ряд других семейных традиций. – Пока ритуал бракосочетания не завершен, мы не можем их снять.