Три сапога, и все левые (СИ)

Юркий проколотый язык скользнул в приоткрытый рот, углубляя поцелуй, но его тут же перехватил другой, более жесткий и беспощадный. В этот раз Маятников почему-то сдался без борьбы, позволив безраздельно собой владеть. Такой шанс выпадал нечасто. Точнее – почти никогда.

Шумно выдохнув, Виктор сжал гофрированные волосы в кулак:

- Давай трахнемся.

И пофиг, кого этой бестолочи вздумалось изображать сегодня: эмобоя или некрофила. Насильное принятие душа поспособствует исчезновению косметической гадости, одежда – лишнее.

Никита соблазнительно потёрся бёдрами о вставший член блондина.

- Не сейчас. Меня ждут.

- Подождут.

- Вить, - глубокий, проникновенный голос, от которого идут мурашки по всему телу. – Меня ждут.

Понял. Отпустил. Просто провёл параллель.

А неформал у порога обернулся:

- Жду вечером. Я принципиально не собираюсь трахаться в твоей квартире.

Млять, лишь бы соседи не услышали. Хах, впрочем, какая разница, биолог же пока в образе, да таком, что любой сексолог по вторичным признакам в нём парня не определит. Вот и пусть горланит об их «отношениях» хоть на весь дом. Единственной просьбой ближайших соседей будет «стонать потише».

Но отвратительную приторно-сладкую помаду придётся смыть.

Чёртова неформал«ка».

========== Миник одиннадцатый: «Пожары, поезда и презервативы» ==========

Никто из аспирантов не любил испытания пожарной безопасности. Да, полезно минут двадцать постоять на площади, посачковать, но перед этим шум, гам, беготня, отчёт перед Калининой, в свою очередь отчитывающейся перед остальными… Нет, лучше сидеть и проводить урок.

Листник вообще всем чайкам чайка – до сих пор сооружал один выводок из двух классов. В школу перевели молоденькую симпатичную учительницу, и храбрый рыцарь вызвался помочь. Теперь помогает, выстраивая потерявшуюся учительницу рядом с её предполагаемыми подопечными. Но ему происходящее хотя бы нравится.

Как и детям, радостно делящимся впечатлениями. Особенно преуспели младшие классы, для них смирно идти под ручку - подвиг.

Корыжев стоит в стороне. Как обычно, чему-то хмурится, критически оглядывая свой класс. 9-Б стараются соответствовать.

Маятников тяжко вздохнул, посматривая на наручные часы: когда уже?

Терзаясь ожиданием, он не придумал ничего лучше, чем, убив время, подразнить физрука. По привычке.

Наскоро составив план, химик стал небольшими шажками продвигаться к жертве. Естественно. Преподаватель обязан стоять рядом с учениками, но 11-В - взрослые мальчики и девочка, сами справятся. Если что – даже отмажут.

Когда химик оказался совсем рядом, шепнул давно заметившему его продвижения Корыжеву:

- Знаешь, что такое анальные шарики?

Мужчина стиснул кулаки, удерживаясь от ответа. Здесь же дети, мать их. Если бы не они, он бы подробно описал, что и в каком порядке сделает с секс-игрушкой, если поймает брюнета. А именно – завяжет удавкой и с её помощью подвесит раздражителя на люстре. Главное – вовремя спрятать труп.

Сам аспирант, не догадываясь о кровожадных мыслишках коллеги, продолжал допрос:

- А анальная пробка?

- Я знаю, что такое анальная кара, - прошипел физрук так, чтобы его услышал лишь собеседник. – Если ты не заткнёшься, устрою её тебе.

Он убийственно зыркнул на притихших девятиклассников. Те, к их огромному сожалению, не обладали чутким слухом, и им оставалось только догадываться о содержании разговора.

- Да ладно тебе, - не угомонился преподаватель. – Не говори, якобы не имеешь понятия о подобных вещах.

Слава Богу, он говорил приглушённо, а сбоку вещала правила поведения при пожаре Калинина, иначе дети точно услышали и прониклись бы.

Откровенно говоря, желание напакостить, помноженное на жажду деятельности и шило в заднице, почти пугало Виктора Викторовича, но он мужественно держался. Стараясь выходить из себя исключительно в крайних случаях. За полтора года следовало бы попривыкнуть. К тому же глупо надеяться, что после совместных, как бы деликатно выразился Листник, «времяпровождений» их отношения в этом плане изменятся. Подколки не прекратились, равно как и ответные пожелания перестать косить под бабу.

- Все свободны, - обрадовала народ Калинина.

Виктор незаметно выдохнул от облегчения.

Но Маятников не был бы таковым, если бы не отколол на прощание какую-нибудь гадость.

- Витенька, дорогой, я до сих пор пребываю в искреннем недоумении, умеешь ли ты пользоваться презервативами? - раздался крик в микрофон.

Директриса обреченно прикрыла рукой глаза, стараясь не смотреть на гостей-пожарников. Одна фраза, а какие последствия… Ох, бедная-бедная репутация школы…

Корыжев звучно скрипнул зубами: припомнил же…

2-3 уроки. Коридор второго этажа.

Через неделю по всей школе проводили «Весёлый экспресс». Специально для этого выделили второй и третий уроки, расставив учителей по станциям. Предусмотрительная Оксана Петровна сама составляла вопросы, распределяя преподавателей и пару ответственных 11-классников. Последний в списке стоял Маятников. Его тоже необходимо было куда-то поставить, но, зная, чего тот в состоянии учудить своей самодеятельностью, тянула до последнего. В общем, осталась этика.

Делать нечего, и теперь биолог, скучающе подперев ладонью щёку, перечитывал вопросы. Придя к выводу, что те до ужаса пресные, аспирант оглянулся посмотреть, есть ли кто. Кажется, до него ещё не добрались. Замечательно.

Взяв ручку, он творчески но осторожно – чтобы не испортить мейк-ап – высунув язык, принялся за дело.

Пять минут спустя.

- Итак, 7-А, в каких местах можно курить?

- Где есть табличка с надписью, - живо откликнулись несколько мальчишек.

- Пра-авильно. Как называется средство для снятия лака?

- Ацетон, - хором ответили все девчонки.

- Да-а. На упаковке из-под чего написано: «Contex»?

- Э-э-э, на прокладках, - предположила одна из девчонок.

- Не-а, - скучающе. То «Kotex», а это «Contex».

Тишина. Вверх, краснея от смущения, подняла руку одна из скромниц класса.

- Да, Алён.

- На презервативах, Никита Андреевич? – робко то ли спросила, то ли утвердила.

- Правильно, молодец, - брюнет оживился. – Окей, я должен задать вам пять вопросов, но хватит и трёх. Ставлю зачёт. Алёна умничка.

Та покраснела до самых ушей, а Никита прыснул в кулак от смеха – похоже, той предстоит весёлый разговор с одноклассниками по поводу собственной осведомлённости.

- Никит, это было подло, - вышел из-за угла Листник.

- Кто бы говорил, - фыркнул неформал. – У тебя как дела?

- Они ответили на все мои вопросы. Мало того, никто не воспринимал меня всерьёз, - пожаловался Фёдор. – Я закончил.

- Как, уже? – удивился химик, у него самого осталась куча неопрошенных классов, и при их общем количестве слабо верилось, что историк за столь короткое время успел принять всех.

- Уже, - печально вздохнул ролевик. – Понимаешь, сложилось ощущение, что мы играем в игру «Самый умный» на время. Они с самого начала вломились именно в ко мне. В очередях стояли, - в тоне отчётливо мелькнула гордость, сменившаяся трагическим вздохом. – Я вопрос не успевал задать, как они отвечали.

- Ничего, - утешил аспиранта парень. – Зато можно уверенно сказать – такими темпами на «Международные отношения» любой поступит стопроцентно. А ты теперь свободен, - последнее предложение тот произнёс с ленцой и долей зависти.

- Вы здесь? - из-за того же угла появился Корыжев.

Подойдя к коллегам, он стал возле историка, скрестив руки на груди.

- Ты тоже всё? – полюбопытствовали два других аспиранта.

- Ага, - зевок. – Твой черёд, баба.

- Деревенщина, - на автомате парировал Маятников.

Он успел услышать топот десятков пар ног, прежде чем в коридоре показалась первая стайка… да какая здесь стайка – стаище взъерошенных школьников. И старшеклассники, которые вроде бы должны иметь какое-то достоинство, бежали наравне с младшими.