Три сапога, и все левые (СИ)

- А тебе какая выгода? – физрук не мог понять, какой кайф в том, чтобы тебя имели во все дыры.

Казалось, хренеть дальше некуда… но, как говорится: когда кажется - креститься надо.

- Как «какая»? Моральная, - нехорошая ухмылка. – Я бываю исключительно сверху, а тебе, насколько мне понятно, сейчас всё равно*.

Виктор аки рыба закрывал и открывал рот. Он даже не знал, чему удивляться больше: тому, что оно оказывается исключительно сверху, или тому, что, по предположениям того же «оно», физрук не будет против. Да Корыжев вообще протестовал против «обабения», а тут такие предложения. Мужчина хотел было заорать, мол, иди в баню, но его неожиданно посетила одна замечательнейшая мысль. Он-то сильнее этого задохлика раз в десять, а снять напряжение, особенно после того как прямо сейчас Маятников недвусмысленно заелозил коленом по области паха, хотелось невероятно. Итак, вопрос принципа – быть или не быть? Бить или не бить? Дать или не дать? Ну, и в том же духе.

В общем, Никита вовремя заметил дьявольскую ухмылку.

- Хорошо, - не успел аспирант отойти от лёгкого согласия подопытного, как его скинули на пол, фиксируя две руки крепкой одной, а тело прижимая к ковру с помощью пятой точки.

Проще говоря, не прекращая лыбиться, Корыжев нагло уселся на талию коллеги. В слегка затуманенных мозгах и мысли не проскочило, что происходящее здесь неправильно. Член стоит и ноет, жертва дрыгается, но сделать ничего не может – разве необходимо что-то ещё?

- Ты что творишь? – мгновенно запаниковал брюнет.

Неожиданно для себя Виктор понял, что ему невероятно нравится эта паника – надо же, хоть здесь скользкая тварь получит заслуженную взбучку.

- Тупой вопрос, - и, низко наклонившись, оставил лёгкий засос на заходящейся в пульсе жилке.

- А какой, по-твоему, острый? – попробовал съязвить химик.

По правде говоря, его очень нервировало такое положение вещей. Обычно он сам играл первую скрипку, задавая темп и всё остальное, но в этот раз его попросту скрутили, не дав возможности диктовать свои условия.

- Это тоже был тупой вопрос, - громкий хмык. Язык касается шеи, проводя влажную полосу снизу вверх, и биолог дёргается, словно пришибленный электрошокером. – Тупые вопросы полагается задавать мне, - короткий контакт глаза в глаза – в одних лукавость, во вторых лёгкая паника, - я же из нас двоих самый дурной и нетрезвый.

Никита забрыкался, шипя что-то нелестное матного содержания, однако Виктор, чему-то кивнув, повторил ласку. На этот раз она длилась дольше, и неформал непроизвольно задрожал.

- Мразь, - шипящий стон.

Если бы блондин не слышал такого звука собственными ушами – ни за что не поверил бы, что люди способны так стонать.

- Ты не лучше, - констатация факта.

Присев ниже, физрук понял - любовник так же немало заведён. Корыжев без сожаления стянул с живота коллеги футболку, открывая незагорелый бледный живот, и, согнувшись в три погибели, припал губами к пупку. Руки, конечно, пришлось опустить на грудь, но от этого ситуация особо не изменилась – аспирант, оставив попытки вырваться, затих, наверное, выжидая удобный момент.

Недоуменно притормозив у груди, Виктор машинально отметил отсутствие привычных мягких выпуклостей и ослабил внимание. Этот момент и выбрал Маятников, чтобы рывком вскочить. Каким-то чудом ему удалось, поэтому, даже не оглядываясь, он несколькими прыжками преодолел расстояние до спальни. Там захлопнул за собой дверь, укатившись под кровать.

Физрук тем временем опоздал буквально на секунду – перед его носом громко щёлкнула преграда, послужившая форой для биолога, поэтому, когда Виктор зашел в комнату, в ней, на первый взгляд, никто не находился.

Решив не тратить понапрасну время, мужчина мельком заглянул под кровать. Там никого не обнаружилось, и блондин прямо-таки демонстративно шумно уселся на постель, зорким взглядом «сканируя» окружающее. В принципе, тут-то и спрятаться негде, не в форточку же протиснулся?.. Хотя… с его формами полностью исключать подобный вариант не следовало.

Немного отвлекал ноющий член, но Корыжев не был бы Корыжевым, если бы не смог отодвинуть возбуждение в сторону – падла притаилась где-то здесь - раз она ухитрилась завести его почти до невменяемости, пусть заплатит по счетам.

- Маятников, - попробовал миролюбиво наладить контакт мужчина. – Ты ж каждый день с кем-нибудь кувыркаешься и неужто ни одного раза не был снизу? – в ответ тишина. – Или слабо под меня лечь? Ты ж только этого и добивался, а теперь в кусты? Отматросил и бросил?

- …думал, всё наоборот будет, - досадный шепот снизу.

Может, кто-то другой и не услышал бы, но точно не Виктор. Аспирант усмехнулся – знал же, соперник не удержится.

Одним плавным, почти звериным движением он соскользнул вниз. Под кроватью действительно никого, но худющее тело, упёршееся руками и ногами в железные палки сетки, имелось. Удивительно, как продержался так долго, с его-то суповым набором.

Поняв, что обнаружена, жертва дурным голосом завопила:

- Спасите-помогите-насилуют! Млять, я же клизму не делал! И после такого признания тебе всё ещё хочется совать пальцы мне в зад? А вдруг я больной? А вдруг ты больной?

Хмыкнув, физрук просто отодрал биолога, повалив того на кровать. Однако неожиданно неформал серьёзно предложил: - Давай поговорим серьёзно.

На это мужчина подозрительно прищурился:

- Опять твои фокусы?

- Только не сейчас, - немного кривая усмешка и мимолётный взгляд на топорщившуюся ткань в радиусе паха.

Ну конечно, поговорим – бежать-то некуда – доигрался, тролль восьмисотого уровня. Как там говорят: «Тебя постигнет анальная кара»?

- Допустим, - покивал.

Другой мужчина, приподнявшись, напрямик начал:

- Ты ведь не хочешь лизать мне задницу?

- Причём здесь это? – не вкурил тот.

- Объясняю на пальцах , - наиграно тяжко вздохнул химик. - Ты ничего не знаешь о таком виде секса, так? А я расскажу. Тяжела участь гея, - парень постарался отодвинуться подальше, но, заметив телодвижения, на него подозрительно зыркнули, заставив на некоторое время оставить попытки. Со стратегическим отступлением придётся повременить. – Прежде чем засунуть в кого-то своё хозяйство, это место необходимо тщательно вылизать. Ну, чтобы растянуть, а то ещё застрянет, - последнее предложение он пробормотал себе под нос: – Может, обойдёмся обоюдной дрочкой?..

- Нет, - договорить «лектору» не дали, повалив на спину. Кровожадная ухмылка: - Несколько минут назад ты на полном серьёзе собирался меня трахнуть, а теперь, раз меня потянуло на эксперименты… Раздевайся.

Маятников обреченно закатил глаза к потолку, стягивая порядком потрёпанную футболку.

Невезуха. Видно, у Судьбы волки нынче в фаворе.

* Люди, мне интересно, теперь дошел смысл названия? :D

========== Миник восьмой с тремя четвёртыми: «Сила компромата» ==========

Распрощавшись с футболкой, Маятников выжидающе уставился на аспиранта. Тот кивком головы указал на одежду ниже пояса:

- Это тоже.

Нервно сглотнув, Никита понадеялся, что вид голого мужика утихомирит горящего энтузиазмом блондина. Откровенно говоря, неловких или смущающих ситуаций для Маятникова не существовало, но раздеваться в предчувствии, что тебя всё-таки жестоко поимеют, – не самый лучший стимул для стриптиза. Остервенело скинув последние детали гардероба, он, передёрнув плечами, встал возле кровати.

Виктор криво усмехнулся, глядя на данный суповой набор, и через силу сдержал рвущееся наружу желание отправить субъекта к бабушке по матери. Откармливать. Вместо этого он тихо искренне выругался:

- Фак.

Он не отступил.

Наоборот, сцепил руки на талии неформала, притягивая того ближе. Шепнул, обдавая перегаром:

- «Серьёзно», говоришь?

А в ответ обречённое:

- Млять!..

Тогда физрук поднялся, впиваясь жестким поцелуем в губы, сминая их, кусая до крови. Другой разозлившись, ответил не менее грубо, и это превратилось в какую-то борьбу за лидерство, доминантность. Надо сказать, они были на равных: разгоряченная кожа касалась ткани трусов, из-за чего сходили с ума оба.