Память питается болью (СИ)

— К шлюзу, — крикнул Андрей, на поверхности у них были шансы, слизни ведь медлительны на открытом пространстве. Некстати вспомнилось, как Паша медленно его трахал, и Андрей умолял срывающимся голосом быстрее, тогда любовник и рассказал ему про неповоротливых слизней. Он вдруг понял, что был незатейливо счастлив в эти несколько дней, повелся на ласку и секс, как придурок.

— Андрей Петрович, — его потянули за рукав, — скорее…

Они выбрались на поверхность, включив спасательный радио-маяк, скрежет за ними все приближался и нарастал, и Андрей подумал, что у него есть еще несколько часов, на большее защитного костюма не хватит. В груди тоскливо и страшно сжалось, он по-прежнему боялся и не хотел умирать, и все думал о Павле, почему-то представляя их совместную жизнь на Земле.

========== Глава 8 ==========

Павел возвращался на станцию, он как раз принимал консервацию третьего участка, тот был таким крепким и благополучным, никаких сдвигов и слизней, даже жалко оставлять. Когда увидел, как сложился прозрачный купол зоны отдыха.

— Еб твою… — прошептал кто-то рядом, транспортер остановился, ошалелый водитель выскочил в салон.

— Что встал? — заорал на него Павел. — Пиздуй на место аварийной приписки!

— Там слизни, Паш, — подал голос прораб. — Расплавит же. Может сразу съебемся в Москву-7?

— Слизни — они медленные, от них пешком уйти можно, — ответил он и хотел добавить: ” а по Марсу пешком не уйдешь”, но промолчал. И так ясно.

— Лишь бы не засосало, — едва слышно заметил прораб.

Они были приписаны к аварийному шлюзу номер 23, это около жилой зоны. Павел терзал телефон, пытаясь дозвониться до Андрея. Сигнал не проходил, а потом вдруг пробился, но практически сразу оборвался. От этого замершего гудка Павла окатило холодным липким страхом: что случилось?

По эвакуационному плану им следовало подобрать людей до полной загрузки и ехать к космопорту. Или в Москву-7, если космопорт разрушен. Он вспомнил как они ржали над всеми этими инструкциями безопасников: “Если на тебя падает Фобос, проверь, не раздавило ли космопорт Деймосом”. И резались в “Десант смерти IV” по внутренней сети во время учебных тревог, очень забавно, бежишь по коридору в виртуальных очках, а на тебя выскакивают монстры… Интересно… слизни пробрались в жилую зону? Как там Андрей…

Вместо их шлюза было шевелящееся месиво, они поспешно сдали назад.

— Едем по периметру, — сказал Павел и обвел взглядом подчиненных: вот если сейчас кто-нибудь скажет, что по инструкции теперь надо в космопорт и в Москву-7…

Но все молчали, их было всего четверо, он сам, прораб, технолог и водитель, а транспортер рассчитан на десять человек, при желании можно и пятнадцать набить, все это понимали.

— Вдоль жилой зоны сначала или сразу по производственным? — деловито осведомился водитель.

— Вдоль жилой, — отозвался Павел, ведь Андрей должен быть там… Или в районе клиники? Почему же телефон не отвечает. Он снова набрал номер, и гудок оборвался.

У двадцать второго шлюза никого не было, хоть тот был и цел. Они его вскрыли, прошли вдвоем с прорабом внутрь, за кессон, а потом выжгли позывные их транспортера лазерным резаком на стене, около встроенного передатчика. Вдруг кто придет. У следующего шлюза была та же самая картина, а с двадцатого они сняли четверых.

Дальше пошли разрушенные участки, никого нет.

— Вторая станция спасателей откликнулась, Павел Юрьич, — сказал водитель, — космопорт разрушен.

Павел бросился к переговорнику.

Пиздец был всеобъемлющ, Москва-11 оказалась разрушена полностью, но сохранилась одна спасательная станция и семнадцать различных транспортеров. И им сказали двигаться в том же направлении, как раз непрочесанные области. “Снимайте канистры и баллоны с воздухом, если встретите”.

В жилом отсеке люди после смены спали, наверно, так и не проснулись, думал Павел, они отъезжали от очередного шлюза с мародерскими трофеями. Но ведь Андрей не должен был спать, с чего ему. Он обязательно должен выжить. Павел сидел теперь в кабине, наблюдая за экранами и держа связь с центром спасателей, а потому первым заметил три фигурки в красных камнях.

— Люди! — он ткнул водителя кулаком в плечо, и тот радостно улыбнулся в ответ, наверно, тоже думал о погибших в собственной постели товарищах.

И одним из этих спасенных был Андрей, Павел почувствовал, что его сердце готово прямо лопнуть от счастья, когда увидел его. Андрей тоже наткнулся на него взглядом, и вдруг лицо у него заледенело, а улыбку словно стерло.

“Вспомнил”, обреченно подумал Павел и отступил обратно в кабину. Что ж, когда-то это должно было случиться, он всегда знал, что однажды обман раскроется, и останется лишь вожделение и насилие, как прежде — до того, как Андрей счастливо забыл все плохое. “Зажать тебя в уголке и трахнуть”, думал он, невидяще таращась на бурый экран. Но этого больше не хотелось… так убого после того счастья, что было несколько дней.

***

Андрей не ожидал увидеть Павла в транспортере, что подобрал их, он дернулся и нервно стащил шлем, как только закрылись внешние двери. Подлый любовник сделал вид, что не заметил его, и Андрею стало все окончательно ясно. Станция Москва-11 перестала существовать и без его вредительства, так что до главного инженера Озкулова никому больше нет дела. И Паше он нахер не нужен.

— Полная загрузка, курс — Москва-7, — водитель переключил управление на автопилот, — будем на месте через шесть часов.

Транспортер удалялся от жилой зоны разрушенной станции, а Андрей все смотрел на Пашины рыжие волосы и широкие плечи, и от этого становилось так больно. Он даже представил вдруг, а что если попросить любовника не бросать его, и тут же устыдился своих мыслей, и снова начал злиться, не ощущая никакой радости от спасения. Почему вместо насилия и грязи он помнит последние их дни, пронизанные насквозь притворством и ложью, а еще его жалкой любовью…

— Что с космопортом? — Андрей сам не понял, зачем поперся в кабину.

— Только спасательная станция уцелела, Андрей Петрович, — сказал технолог ему в спину.

Паша обернулся, привставая с кресла, а еще протянул руку, и Андрей не выдержал, зарядил ему с правой. Транспортер вдруг тряхнуло, и они повалились на пол, Андрей теперь лежал на Паше и пытался ударить еще раз, но тот вдруг извернулся и подмял его под себя.

— Ну вы тут… это… — водитель аккуратно перешагнул через них и вышел, прикрыв за собой дверь.

— Успокойся, — Павел крепко прижал его руки к полу, такой сильный, еще и эта кровища из носа…

— А ты меня успокой, — он издавал нервные какие-то смешки, ерзал и пытался пнуть его хотя бы, — у тебя хорошо получается, дорогой.

— Ну, если ты так просишь, — Паша наклонился и укусил его за ухо, и вместо отвращения и ненависти где-то в груди раскручивалось тугой пружиной ликование, значит, он все-таки нужен.

Андрей почувствовал, что у него встает, и снова стал вырываться, но только больше терся об Пашу.

— Что тут… случилось что? — дверь в кабину резко открылась, Андрей запрокинул голову, видны были только ноги, прораб, кажется.

— Дверь нахуй с той стороны закрыл, — зло сказал Павел, и его послушались, дверь скользнула на место, отгораживая их от нормальных людей. — Андрюш, я тебе все объясню.

Хватка на руках ослабла, и Андрей потянулся к Пашиному лицу, пытаясь стереть кровь и еще больше ее размазывая.

— Ты очень красивый, когда в кровище… и без нее тоже… — Андрей вспомнил о девятерых мужчинах в салоне, они ведь догадываются, что происходит в кабине, и от этого возбуждение только усилилось. Какой же он гадкий, конченный извращенец, Андрей опять принялся ругать себя, а потом вдруг подумал — на Марсе можно. Какая разница, вернется домой и выкинет все из головы.

Паша целовал его лицо, а потом уткнул в кресло и трахнул, откуда-то у него с собой оказались презервативы, и к удовольствию и остаткам стыда примешалось еще одно чувство, Андрей не сразу понял, какое. Зачем Паше презервативы, они же без них всегда были, неужели этот гад ебется с кем-то еще…