Три точки (СИ)

А что мне делать если он и вовсе не ответит? Как Шурф сказал? Что-то там про летний королевский домик? Вот же, грешные магистры, придётся снова у него переспрашивать, потому что я, разумеется, не запомнил, а то проложу Тёмный путь в какой-нибудь непонятный дом к совсем другому Королю. Сэр Макс – любитель монархов! Я хохотнул и налил себе из кувшинчика камры.

Безмолвная речь Меламори как раз настигла меня за этим занятием, то есть за вливанием в себя камры. Это было на столько неожиданно, что я тут же поперхнулся и закашлялся.

«Привет, Макс, прости что так долго не связывалась с тобой, – о как! А я-то думал, что это она на меня сейчас будет злиться за длительное молчание, – всё как-то не получалось».

«Да что ты, незабвенная, даже и не бери в голову, я тоже хорош, то одно, то другое», – в тон ей ответил я.

И наступила долгая тягучая пауза.

«Нам надо поговорить» – а это мы сказали оба и практически одновременно. И тут же рассмеялись.

«Давай ты», – начал я, уступая ей пальму первенства, а на самом деле просто труся.

«Нет уж, – Меламори не поддалась на мою уловку, – давай-ка ты».

И снова мы оба замолчали. Я не знал, как ей сказать. мне было и грустно и неловко и жаль... вдооох, выыыыдох на семь, ещё раз и ещё, для это пустое молчание…

«Кажется я влюбился, Мел, – я пытался сказать это как можно мягче, вложить в свои слова всё тепло, которое испытывал к ней, – прости».

Я чувствовал её присутствие, но слушал тишину. Эти паузы становились невыносимыми, мне казалось, что мы разговариваем уже часа два, хотя с того момента как в моей голове зазвучал её голос, прошло всего несколько минут.

«Меламори, скажи что-нибудь, не молчи».

«Я так рада, Макс!»

Что?!! Моя челюсть улеглась на грудь. Хорошо, что я сидел, потому что даже сидя я почувствовал, как у меня задрожали колени и я не сразу нашёлся что ответить.

«эгм… э-э-э-э-э… – я искренне пытался сказать что-то внятное, но у меня не очень-то получалось, – эгм… рада?»

«Понимаешь, я ведь собиралась поговорить с тобой о том же».

Я начинал напоминать себе тот розовый фрукт – задорный сладкий и совершенно тупой:

«Эгм… поговорить со мной о том, что кто-то наступил мне на сердце? А откуда ты узнала?»

«Макс, Макс, – кажется она смеялась, – поговорить с тобой о том, что кто-то наступил на сердце мне. Я тоже влюбилась, поэтому так долго и не слала тебе Зов, всё боялась тебе об этом сказать. И мучилась, и не знала, как это сделать. А тут оказывается…»

Теперь уже смеялся и я:

«Мел, ты ж туда учиться уехала, ты ж живёшь в гнезде! Ну, в кого там можно было влюбиться?!»

«Ты смеёшься или сердишься? – кажется я спросил лишнее, потому что почувствовал, как она ощетинилась как сердитый буривух – а ты-то сам, Макс? В кого успел влюбиться ты?»

«Ох, Мел, – я расхохотался, – я совершенно не сержусь, что ты! Я смеюсь. И как это мы с тобой синхронно умудрились. Видимо, судьба. Ладно, давай, рассказывай, кто твой счастливый избранник? Неужели красавец Алотхо снова пленил твоё сердце?»

«Алотхо? Ну ты скажешь, Макс, нет конечно. – она даже испугалась, – ладно, теперь я буду первой, но лучше тебе сесть.»

Я внутренне подобрался. И кого такого могла полюбить сероглазая Меламори? Если это даже не двухметровый красавец Алотхо Аллирох, предводитель тысяч и тысяч Острозубов!

«Я и так сижу, давай уже, говори, а то я сейчас от волнения опять провалюсь на какую-нибудь Тёмную Сторону», – я поймал себя на том, что действительно волновался. За неё. С удивлением обнаружил полное отсутствие ревности и только лишь желание чтобы на этот раз Мел не вляпалась во что-нибудь невразумительное и чудаковатое, хотя, конечно, я понимал, что Меламори именно в такое и вляпается. Во что-то совершенно невразумительное, чудаковатое, но удивительное и прекрасное! По-другому она просто не умеет. И как мы с ней в этом похожи!

«Это мастер Тошими», – голос её звучал тихо-тихо.

«Кто? – я просто не поверил своим ушам, она рассказывала о нём. Мастер Тошими то, Мастер Тошими сё, но… но это же буривух! Это птица! – Мел, ты шутишь или нет?» по её голосу я понимал, что она совсем не шутит, но… но я просто не мог в это поверить. Неужели прекрасная Меламори, Мастер преследования Затаившихся и Бегущих влюблена в пернатого буривуха? Как такое вообще может быть?

«Макс, я знаю, это звучит как минимум странно, но это так. Я теперь могу становиться птицей, а Тошими всегда мог становится человеком. На самом деле все буривухи могут принимать человеческий облик, но практически никогда этим не пользуются – обычно это ни к чему просто. А вот сейчас пригодилось».

Похоже она там улыбалась, у себя на Арварохе, в Гнезде. А мне стало грустно тут, в вечерних синих сумерках Ехо. Расплатившись, я вышел из «Сытого скелета» и побрёл по мостовой вдоль низких домов левобережья. Я был рад за неё. Никакой ревности не было и в помине. Вот только… мне было грустно от того, что мы так расплывались, как две шикки в средиземноморье, расходясь по разным курсам, каждый в свою сторону. Это совершенно не плохо. Просто печально.

«Тебе хорошо с ним, Мел?» – банальный вопрос, но я просто не мог этого не спросить. Я очень хотел услышать её «да» и отпустить с лёгким сердцем.

«Да, хорошо.» – просто сказала она, – «я понятия не имею что будет дальше, но да, сейчас – хорошо. Своим я ещё не говорила, представляешь, как взбесится моя матушка?»

Я представил, как высокородная Атисса Блимм выслушивает новость о том, что у её дочери роман с буривухом и заржал в голос, напугав рядом идущих ни в чём не повинных граждан. И Меламори, словно услышав мой смех тут же сказала:

«Веселишься, да? Вот и мне пока смешно. Но я даже не представляю, что будет на самом деле. Да и родня Тошими не так чтобы сильно меня жаловала, всё-таки я пока больше человек, чем буривух, но похоже мы это как-то переживём и всё будет хорошо.

Теперь ты рассказывай, кто твоя избранница, мне ведь тоже любопытно.»

Пришла моя очередь возвращать Меламори её же слова:

«Только ты тоже куда-нибудь сядь, Мел, а то, знаешь, мало ли что».

«Ого, даже так! Ну всё, заинтриговал дальше некуда, давай Макс, говори, тебе не идёт медлительность и таинственность, – я слышал в её голосе явное нетерпение. Поэтому сказал просто и кратко:

«Король».

Ответом мне послужила гулкая тишина.

«Мел, ты тут?»

«Да, я тут. Ничего не поняла. Так кто она? И при чём тут наше Величество?» – ну да, в её голосе было недоумение и непонимание, а как иначе могло быть?

«Мел, она и есть Король. То есть он, тот, в кого я влюблён, кто наступил мне на сердце. Это наш монарх, Гуриг Восьмой».

«Да иди ты!» – только и смогла произнести Меламори. И через минуту: «ты ведь тоже не шутишь, Макс?»

«Не-а не шучу, – беспечно отозвался я, наслаждаясь произведённым эффектом. – видишь, Незабвенная, как нас с тобой угораздило!»

«Да уж!» – в её глухо звучащем голосе слышалось недоумение? Недоверие?

«Что такое? – ну неужели даже в разговоре с ней мне придётся сейчас защищаться! – только не говори, что не одобряешь мой выбор. И, грешные магистры, не проси меня быть осторожнее и поберечь себя».

«Не много остаётся тем для разговоров в таком случае, – она стала жутко серьёзной. – Макс, мне было ужасно страшно слать тебе зов и говорить о том, что сердце моё сейчас принадлежит другому, но сейчас я тревожусь за тебя. Ты же знаешь, я хорошо отношусь к нашему Величеству, но всё-таки… всё-таки, – сказала она с нажимом, – пожалуйста, будь осторожен. Просто береги себя в этих отношениях, ладно? Наш Король – замечательный парень, способный очаровать кого угодно, на то он и Король, но… в общем, не растворяйся в нём. И через долгую паузу: «А вообще, да, удивил ты меня, нечего сказать! ну надо же – Гуриг!? Как тебя угораздило-то так?» Да и вроде у тебя в роду не было эльфов?

«Зато у него – полно», – откликнулся я.

И мы замолчали. Потому что всё уже было сказано. И говорить особо больше было нечего. У неё теперь своя жизнь, у меня своя. Но, то что было между нами…