Окно на северную сторону (СИ)

- Ты красивый, Авиан Лайер.

Намеренно или случайно Натаниэль употребил его старую фамилию, Авиан не знал. Но исправлять не стал - не сейчас, когда колени мелко дрожали и голова шла кругом.

- Красивый и храбрый, - продолжал Натаниэль. - Тогда, в тюрьме я был так неправ...

- Нет! - перебил Авиан, накрывая руки Натаниэля своими. - Не сейчас, я прошу. Помоги мне, пожалуйста, - и красноречиво повел бедрами.

Натаниэль шумно втянул воздух, руки его сжались на животе Авиана до боли - его самообладание дало громадную трещину. Авиан был готов, что сейчас он просто повалит его на кровать и возьмет, покроет, точно так же, как в тюрьме. Он был готов и ждал этого - и синяков, и меток по всему телу, и грубых, скупых ласк.

Но Натаниэль оказался совсем другим. Ему удалось усмирить ту звериную натуру, которая, Авиан знал, была в нем.

- Страшно?

- Нет, я же храбрый. Ты сказал, - ответил Авиан. Чувствовал ли он себя действительно таким? Уж лучше об этом не думать...

Натаниэль хмыкнул у него за спиной и потянул футболку Авиана вверх. В комнате было тепло, но он все равно поежился, чувствуя спиной гладкую ткань рубашки и жар ладоней Натаниэля на своем животе. Слишком острым оказался контраст. Потом вжикнула молния на джинсах и с того мгновения Авиан помнил лишь яркие вспышки, в остальное время будто бы выпадая из реальности.

Помнил, как лежал на животе - простынь под ним промокла от пота, а позже от смазки и спермы. И Авиан цеплялся за нее влажными пальцами и, кажется, даже вгрызался в нее зубами, пока Натаниэль языком чертил дорожку по его позвонкам. Он тогда не упустил ни единого, и Авиан хрипел, и стонал, и сыпал проклятиями, сгорая от нетерпения. Боги, да он ведь даже не тек! И откуда взялся этот изнуряющий голод? Авиану казалось, что даже во время течки с ним такого не бывало.

А как бесстыдно он стонал, когда Натаниэль трахал его сначала пальцами, а потом и языком! Как вертел задницей, подставляясь под каждое движение, как жалобно скулил, когда Натаниэль, словно издеваясь, останавливался за мгновение до того, как он уже готов был кончить!

Авиан помнил, как умолял, позабыв о стыде, и как полноценно, правильно чувствовал себя, когда Натаниэль наконец-то взял его. В первые мгновения это было больно. Крупный член растягивал неподатливые мышцы, и Авиан то кусал губы, то раскрывал рот в беззвучном крике. Натаниэль шептал ему что-то бессвязное, слизывал капельки пота с его шеи и плеч, а потом, почувствовав что Авиан наконец-то расслабился, уступил, задвигался внутри. Не так, как в тюрьме, а медленно, то почти полностью выскользая из его тела, оставляя внутри лишь побагровевшую от прилившей крови головку, то проникая до соприкосновения влажных бедер.

И вскоре Авиан не выдержал: сам подался навстречу, сжал мышцы и мстительно улыбнулся, когда услышал утробное рычание за спиной.

- Провоцируешь? - прохрипел Натаниэль, зарываясь во взмокшие пряди у Авиана на затылке.

- Стимулирую, - выдохнул тот и в следующую секунду едва не врезался лбом в спинку кровати. Натаниэль ощутимо прикусил его за загривок и толкнулся вновь - мощно и размеренно. Вскоре Авиан мог только хрипеть на одной ноте, прижатый сверху горячим телом. Кровать жалко скрипела, и Авиан еще успел подумать, что теперь не сможет смотреть в глаза соседям, прежде, чем он излился на измятые простыни. Натаниэль еще несколько раз двинулся в судорожно сжимавшемся отверстии, и вытащил член за мгновение до того, как на нем начал набухать узел. Авиан почувствовал, как на поясницу и ягодицы упали тяжелые капли спермы, но не был в состоянии пошевелиться. Он чувствовал себя уставшим и почти счастливым. Если бы еще удавалось не думать, остаться в этом мгновении - и счастье его было бы безграничным.

Натаниэль сам обтер Авиана уголком простыни, а потом, разведя ему ягодицы, огладил припухшую, все еще открытую дырку. Авиан нервно поежился и спрятал зардевшееся лицо в подушке. К счастью, Натаниэль вскоре прекратил этот смущающий осмотр и лег рядом, привлекая его к себе.

- Мы уронили твоего медведя, - сонно пробормотал Натаниэль.

- Пускай, - прошептал Авиан, несмело отвечая на объятия. На него вдруг накатила такая робость, и он старательно прятал взгляд, боясь, что увидит в глазах Натаниэля снисхождение, а то и хуже - отвращение. И тот, кажется, почувствовал его состояние, потому что слегка отодвинулся и мягко позвал:

- Авиан. Посмотри на меня. Ну же, - не дождавшись реакции, Натаниэль обхватил Авиана двумя пальцами за подбородок, вынуждая запрокинуть голову, посмотреть глаза в глаза. - Надумал себе что-то, да? Я сам виноват, понимаю. В тюрьме...

- Не надо, - взмолился Авиан. - Не вороши прошлое, оно и так не отпускает меня. Я не жалею. Я хотел этого. Тебя хотел. Надеюсь только, что и ты не жалеешь...

Натаниэль не стал отвечать на это, а просто поцеловал в искусанные губы - и этого уверения было более, чем достаточно. Действия действительно говорили гораздо больше слов.

- Скоро мой папа привезет Элиана, - уже на грани сна и яви пробормотал Авиан. И эти слова, будто ушат ледяной воды, вернули их обоих из волшебной неги в неприглядную реальность. Натаниэль напрягся, мышцы под пальцами Авиана будто закаменели, а голубые глаза вновь глядели холодно и равнодушно.

- Ты намекаешь, что мне пора.

Не вопрос - утверждение. Авиан пожал плечами и, стыдливо прикрывшись простыней, выскользнул из кровати. Джинсы нашлись в углу комнаты, а вот куда запропастились трусы он так и не понял. Не лазить же по полу на четвереньках под колючим, изучающим взглядом Натаниэля? Пускай у него было больше партнеров, чем у многих омег, но раскрепощенным его это так и не сделало. Сейчас, когда возбуждение схлынуло, он чувствовал себя неуклюжим и угловатым, словно подросток. И натягивать на голое тело джинсы оказалось еще тем испытанием. Зато Натаниэль вполне насладился - ни на мгновение не отвернулся, сволочь!

- Ты понимаешь, что так будет лучше.

- Честно? Не понимаю, - отрицательно покачал головой Натаниэль. - Я люблю Элиана. Я хочу его видеть, участвовать в его жизни. Почему ты против?

- Да потому что это невозможно объяснить, Натаниэль! Представь, что у тебя появится кто-то? Что ты скажешь, как обоснуешь свое участие в жизни не родного ребенка? Или у меня...