Metamorphose (СИ)

«Но я не омега» — прозвучал удивлённый голос Уилла у Ганнибала в голове.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, отнимая ладонь ото лба парня.

— Помимо головной боли? Чувствую, что голоден, — слабо усмехнулся тот.

Ганнибал чуть виновато изогнул брови: его омега голоден. Как он мог такое допустить?

— Прости… — негромко произнёс он, мягко проводя кончиками пальцев по щеке парня.

— Прощаю, — шёпотом отозвался Уилл, наклоняя голову в сторону чужой руки.

Пальцы медленно поднялись до скулы, потом ещё выше, наконец рука оказалась на затылке парня, пропустив сквозь пальцы его мягкие кудри. Слегка потянув на себя, Ганнибал обнял парня. Так они стояли на кухне в тишине, пока Уилл тихо не произнёс:

— Я не знаю, что со мной происходит. Знаю, что кричал…

При этих словах Ганнибал едва ощутимо покачал головой, заставляя кудряшку умолкнуть; ему снова захотелось сказать «прости», но он промолчал, только крепче прижал к себе парня.

Прости.

Аккуратно отстранив Уилла от себя, мужчина наклонился вперёд и мягко поцеловал его, вкладывая в поцелуй те несколько извинений, которые не мог заставить себя сказать вслух. Их знакомство не заладилось с самого начала, и воспоминание про то, как Уилл в неестественной позе лежал на кровати и никак не просыпался, навсегда останется в душе у мужчины напоминанием о том, насколько парень хрупок.

Почувствовав во время поцелуя, как между ними возникают руки парня и тянутся к верхней пуговице рубашки Ганнибала, мужчина не мог не улыбнуться. Решив, что их первая близость, произошедшая по взаимному согласию, желанию, не должна происходить на кухне, Ганнибал подхватил отчаянно краснеющего парня на руки и понёс в спальню.

Там мужчину ждал забавный сюрприз: кровать оказалась неуклюже застелена. В ответ на усмешку Ганнибала Уилл коротко пояснил:

— Мне было нечего делать.

Мужчина аккуратно опустил его на кровать, но Уилл не хотел в этот раз в постановке «секс» играть роль бревна, поэтому мгновенно сел на колени и стал помогать мужчине избавляться от одежды. Белая рубашка полетела на пол («Всё равно она была мятая» — подумал Ганнибал: в следующий раз он точно не позволит Уиллу сделать такое с одеждой!), вслед за ней брюки, носки и рубашка, которая была на кудряшке.

Ганнибал потянул Уилла к себе за мягкие кудри и соединил тонкие губы, о которых столько думал в последнее время, со своими. Погрузив язык внутрь, мужчина без труда захватил чужой рот. Оба — Уилл и Ганнибал — стояли на кровати на коленях перед друг другом; открытые, беззащитные, принадлежащие в этот миг только друг другу.

Когда Ганнибал стал покрывать поцелуями щёки и шею Уилла, парень без зазрения совести положил руки мужчине на плечи и, закрыв глаза, запрокинул голову назад, оголяя Метку. Увидев её, мужчина припал к ней губами, будто желая убедиться, что она настоящая, и что это выгибающееся от наслаждения тело, просящее ласки, действительно теперь принадлежит только ему. В ответ на это движение из груди Уилла вырвался тихий, протяжный стон: очевидно, Метка стала одной из эрогенных зон молодого человека. Когда Ганнибал провёл по крохотным запёкшимся ранкам языком, ногти Уилла непроизвольно впились в его плечи, распаляя ещё сильнее; по телам обоих прошёл возбуждающий ток, стирающий все ненужные мысли.

Ждать было уже невозможно: руки Уилла опустилась вниз и оттянули резинку чужих боксёров. Мужчина не стал останавливать его неопытную руку, отыскавшую жаркую, возбужденную плоть. Вскоре от нехитрых движений дыхание Ганнибала стало прерывистым, а взгляд подёрнулся поволокой. Он перехватил запястье Уилла, слегка сжав его, чтобы напомнить, кто здесь главный. Парень слабо усмехнулся, но позволил уверенной ладони мягко надавить ему на живот, заставляя его таким образом лечь спиной на шёлковое атласное покрывало.

Сняв с них обоих нижнее бельё, Ганнибал наклонился к Уиллу и снова вовлек его в томительно-медленный поцелуй. Чувствуя прикосновение сбившихся волос мужчины на своём лице, Уилл с закрытыми глазами подумал о том, каким чутким и внимательным может быть Ганнибал, если не встречает сопротивления.

Ну, а если всё-таки попробовать?..

Слабо повернув голову вбок, Уилл прервал этот горячий и влажный поцелуй, сам не зная, для чего. Ганнибал медленно отстранился; в его глазах можно было уловить удивление и едва различимую хитринку.

— Омега должен подчиняться, — проговорил он одними губами, глядя Уиллу в глаза сверху вниз, после чего характерно сел ему на бёдра, обещая ощутимую награду за своё повиновение.

Уиллу до боли в груди захотелось исполнить всё, что ему прикажет делать Ганнибал, но тут на глаза попалась вечно выбивающаяся прядка светлых волос Лектера, и парень просто не смог устоять. Потянувшись, он одним лёгким движением заправил непослушную прядь за ухо. Заметив, как при этом нехитром, но полном нежности движении расширились зрачки Ганнибала, как мужчина замер, показывая свою слабость, Уилл прошёлся подушечками пальцев по щеке вниз и даже рискнул дотронуться до едва приоткрытых губ.

— Чт… что ты хочешь? — севшим голосом спросил мужчина, прикрывая глаза и наслаждаясь поглаживаниями парня.

Ещё раз пройдя большим пальцем по нижней губе (не решившись пройти дальше — откусит, опомнившись), кудряшка дал, наконец, ответ, который устроил их обоих:

— Тебя. Во мне. Сейчас.

Когда пленившее Ганнибала прикосновение прекратилось, и он услышал долгожданное разрешение (разрешение? так оно всё же нужно?), он решил взять инициативу в свои руки.

Несколькими движениями он перевернул парня на живот, после чего одним резким поставил на колени, рукой отводя одну ногу в сторону. Разведя ягодицы, на которых уже красовались красноречивые отпечатки его пальцев (видимо, осталось с сегодняшнего несдержанного утра…), мужчина приставил член к расширившемуся проходу, из которого медленно текла смазка.

«Как у омеги во время течки, — подумалось мужчине, — даже растягивать не надо».

Медленно, по одному сантиметру входя, Ганнибал на этот раз дал Уиллу привыкнуть к этим ощущениям и своим размерам. Когда он вошёл до конца, уверенно придерживая парня за бёдра, тот, сведя брови домиком, несдержанно застонал.

— Прогни спину, — приказал Ганнибал, сопровождая слова шлепком по заднице Уилла.

Парень повиновался; угол проникновения изменился, и от усиления болезненно-сладких ощущений у него потемнело в глазах. С ускорением темпа к тихим, но выразительным стонам Уилла прибавились ещё одни, звучащие более низко, отрывисто.

В какой-то момент у парня начали разъезжаться коленки, но Ганнибал удержал его, протестующе зарычав.

Уилл не выдержал первым: захлебнувшись воздухом и выдохнув нечто нечленораздельное, он выгнул спину, после чего содрогнулся и, окончательно провалившись в оргазм, выплеснулся на шёлковое покрывало, сжимаясь так, что Ганнибал хрипло застонал и кончил следом.

Некоторое время они лежали рядом молча, приводя дыхание в порядок и каждый думая о чём-то своём.

— Знаешь… — спустя пару минут подал голос Уилл, глядя в потолок, — раз уж ты меня усыпил и спать мне не хочется, мы могли бы бодрствовать всю ночь.

— Ночью надо спать, — негромко, но уверенно ответил Ганнибал.

— Ты мог бы сделать исключение. — парень повернулся к мужчине; его глаза были полны надежды.

— Мог бы, — задумчиво согласился тот, легко перебирая кудрявые волосы Уилла. — Если бы я так поступил… чем мы бы занимались?

Ганнибалу вспомнился тот вечер, когда Уилл играл на гитаре у костра «Come as you are» группы Nirvana, а его друзья рассказывали страшилки.

— Ну, — усмехнулся парень, пытаясь заглушить урчание в животе, — мы могли бы разговаривать.

— Говори сейчас, — негромко предложил Ганнибал, переведя взгляд с волос на глаза Уилла.

Парень замялся, покраснел и отвернулся: нельзя же так просто взять и начать искреннюю беседу по душам! Так это не происходит.

— В таком случае, — выдохнул мужчина, поднимаясь на кровати, — надо пойти поужинать, но для начала… — он достал из тумбочки рядом влажные салфетки и передал их Уиллу. — Я буду на кухне.