Каменный ангел (СИ)

Так как завести дело без заявления потерпевшего следователи не могли, то, неодобрительно косясь на маонца и хмурясь, служители закона завели дело о поджоге и злоумышлении.

Ночь мы провели в номере, я заснул только приняв лошадиную дозу успокоительного — меня начинало трясти, когда я вспоминал как въехал в купол. А если бы я промахнулся и вмазался на полной скорости в прочнейшую преграду? Да меня бы по ней размазало! Запоздалый ужас от собственного безоглядного безрассудства леденил кишки. Хорошо, что хоть ничего не болело. Это потому, что меня накачали обезболивающим.

В медицинском центре, который я был вынужден посетить, сообщили, что нос я сломал. Впрочем, это было самым значительным повреждением. Кроме него — ушиб колена да синяки, оставшиеся от ремней безопасности.

Праби и вовсе отделался испугом.

- Ну, теперь все? - утомленно спросил я у маонца вечером, устраиваясь на постели безликого номера. - Больше ничего не случится?

- Я надеюсь, - Праби глядел серьезно и немного тревожно. - Точнее скажу через несколько дней.

Утро принесло боль — лекарство действовало на излете, просыпающиеся нервные рецепторы радостно брались за передачу сигналов, вытряхнув из тубы зеленую таблеточку, разжевал отдающую мятой оболочку — теперь неуместные со своим энтузиазмом трудяги заткнутся еще ненадолго.

На работе сослуживцы, конечно, уже знали новость. Все почли своим долгом выразить вежливое сожаление. Это было вполне ожидаемо, и я, тихонько закипая от всего этого ненатурального, формального сочувствия, станцевал ответное положенное этикетом па.

Приглашение на верхний этаж, к нашим небожителям, вызвало некоторую настороженность. Нечасто я бываю наверху. Нечасто. Что же заставило начальство обратить на меня свой взор? Неужели тоже хотят поинтересоваться, как я себя чувствую?

Моя должность руководящая, но есть шишки и поважнее. К одной из них я и направился.

Грюнт не подвел мои неясные, но мрачные предчувствия. Мне намекнули, что человек моего уровня не должен проживать с неизвестно каким боком относящимися к нему лицами. Я, конечно, столь же тонко намекнул, что никому до этого не должно быть никакого дела — личная жизнь, на то она и личная. Некоторое время мы вели вполне благовоспитанную беседу, а потом я, не выдержав этого абсурда — да кому какая разница, с кем я и что — прямо послал Грюнта нахер. Мне сообщили, что это я зря, так и уволить могут…

Ну, и к концу дня я стал безработным. Честно говоря, произошедшее меня ошеломило — как-то раньше я не замечал в согражданах оголтелого пуританизма. Или это у Грюнта личный задвиг? Но факты — такая штука. Странно, непонятно, нелогично и просто абсурдно — но существует! Вот таким образом существовало и мое увольнение. Хорошо, что у меня имелись некоторые сбережения. Как-нибудь протянем, пока я не найду замену конторе.

***

Новая работа находиться отказывалась. Возможно это подсуетился уязвленный Грюнт или просто момент такой — неудачный… я лихорадочно высчитывал, сколько мы продержимся, если будем жить в отеле, а работа так и не появится.

- Грр-Ри, - передо мной стоял маонец, а мне казалось, что я один.

Наверное, задумался и не заметил, как он зашел. После пожара Праби не очень хорошо спал, потому часто прикладывался днем — подремать.

- Чего ты вскочил? Поспал бы еще. Совсем бледный стал, - вздохнул я несколько виновато — мне думалось, что в свалившихся на нас испытаниях виновен именно я, ведь Праби ни с кем, кроме меня, не общался, следовательно, вряд ли кто-то затаил зло на него, вероятнее — на меня.

Хотя я и предположить не мог, кто же воспылал ко мне столь искренней ненавистью, что спалил купол, чуть не убив маонца.

Праби в ответ на мои слова бледно улыбнулся, скосил свои жутковатые зрачки в сторону и тихо произнес:

- Грр-Ри нам необходимо уехать.

- В смысле? Из города? Ты… снова что-то чувствуешь?

- Чувствую, - маонец кивнул, - на этот раз еще сильнее. Я уверен, если просто сбежать из города, это не поможет. Надо покинуть планету. Это возможно?

- Э… погоди. Надо прикинуть… то есть корабли-то ходят. На билет хватит. Но потом?

В этот раз я уже не сомневался в верности предчувствий Праби, спину облило холодным потом, осунувшееся, тревожное лицо маонца моментально заставило поверить в серьезность нависшей над нами неизвестной угрозы.

Слова заставили всколыхнуться, заметаться лихорадочно. Погруженный в некое отупение неудачами с поиском работы я скуксился и замедлился, Праби со своими предчувствиями встряхнул, прошил зарядом энергии. Уже к концу дня я заказал билеты на середину ночи, перевел средства, сложил нехитрый скарб: пара особо любимых картин, несколько древних, бумажных, книг — тоже своего рода средства — вот и все. Мы отправлялись в путешествие налегке. Ведь в сущности все, что нужно, можно купить в пути или по прибытии.

Беспокойство гнало вперед. Когда я стоял у своего практически непрошибаемого купола, то понял одну вещь — Праби очень, очень важная часть моей жизни. Страх за него крутит живот, обращает мышцы в желе, перекрывает кислород. Я настолько — до спазмов, до тошноты — боюсь его потерять, что не раздумывая бросаю свой вполне подлежащий реставрации купол и прокладываю курс в невозможную глушь, туда, откуда когда-то выковырнулась наша семья и где до сих пор есть небольшой участок земли, принадлежащий мне лично.

Вот же — пригодилось! Я-то, когда умер какой-то дальний-предальний родственник и оставил нам собственность, был уверен, что никто никогда не полетит туда. На край Вселенной. Далеко. Планета бедная. Страна не самая благополучная.

Доли родственников выкупил. Просто так: у меня бы деньги не взяли, а тут я придумал, как всучить этим гордякам пару монет на жизнь. И все довольны. А теперь эта недорогая, по меркам недвижимости, покупка, может статься, спасет мне жизнь.

Когда-то, много лет назад, я выплачивал все частями: пусть и далеко от основных маршрутов, пусть планета неизвестна и непопулярна, собственность все равно стоит немало. Не копейки, отнюдь. Сейчас у меня не хватило бы средств на подобную покупку, тем более с учетом стоимости билетов.

***

По приезде оказалось, что на том месте, где располагается мой участок умудрились построить жилое здание. Небольшой такой пятиэтажный домик. Ну, понятно, как все это делается: кто-то проплатил, кому следует, и про собственника «забыли».

Мы оказались на далекой-далекой планете, почти без средств к существованию, растерянные и бездомные. Законодательство разных планет, и даже стран, существенно различаются, но какие-то основные моменты, как правило схожи. Присваивать чужое нельзя. Но могут быть нюансы. Пришлось потратить несколько десятидневок, бегая по инстанциям и доказывая права. В конце концов, объявился фрукт, покусившийся на лакомый земельный надел. По моему поведению делец уже понял, что я не отступлюсь и явился лично посмотреть на столь невовремя объявившегося владельца.

- И чего Вы хотите? Что же теперь — сносить? - грузный пожилой мужчина глядел на меня внимательно и зло.

Я оскалился, как голодная, загнанная в угол собака: