Там, где мы есть (СИ)

Робби морщит лоб и закусывает губу, но все же кивает, а Колин благодарно целует его — сначала в уголок губ, потом складку на переносице, образовавшуюся между напряженно сведенных бровей:

— Расслабься, ладно? Просто доверься своим ощущениям.

Колин неторопливо, чуть касаясь, целует каждый дюйм желанного тела, чувствуя, как под губами: пульсирует вена на шее, колотится о ребра сердце, вздрагивают напряженные мышцы живота… Как же долго он ждал этого момента — еще одного шага, сделающего их ближе. Только бы не спугнуть это робкое доверие. Только бы не сорваться… Мальчик откликается на его ласки: дыхание становится частым и неровным, и Колин чувствует горячую пульсацию его возбуждения — сначала животом, потом грудью, затем и вовсе ка­са­ет­ся под­бо­род­ком го­лов­ки его вздра­гива­юще­го чле­на, когда выцеловывает щекочущую губы темную дорожку волос от пупка и ниже, замирает и… Возвращается по уже про­ложен­ной на те­ле сво­его маль­чи­ка до­рож­ке по­целу­ев к ис­ходной точ­ке — его губам, но поцелуи уже сложно назвать невесомыми — они больше похожи на печати. На метки — мой, мой, мой… Он отрывается от своего занятия, чтобы заглянуть в глаза Робби и понять его реакцию. Мальчик молчит, не отрывая от него своего взгляда, тяжело дышит и… ждет. Колин опирается на руки, снова нависая над Робом всем телом, а потом прижимается животом к его возбужденному члену, и начинает медленно и поступательно двигаться, не сводя взгляда с лица своего мальчика.

— Я тоже хочу чувствовать тебя больше…

Колин зависает, пытаясь понять Роба, и не замечает — в какой именно момент оказывается совершенно обнаженным. Робби заводит руки за голову и облизывает пересохшие губы, в которые Колин буквально впивается. Он перехватывает руки Роба, когда тот пытается его обнять, и прижимает их к подушке, удерживая за запястья. Он переплетает их ноги и находит удобную для них обоих позицию, когда их члены соприкасаются, и вжимает весом своего тела Роба в постель, чтобы их контакт был как можно теснее. Так и не отрываясь от губ своего мальчика, Колин подтягивается на руках, скользя по телу Роба вверх, а потом — вниз. Сна­чала мед­ленно — вверх и вниз… Он с некоторым сожалением отрывается от губ своего мальчика, чтобы заглянуть ему в глаза — вверх и вниз… Чтобы понять его реакцию — вверх и вниз… Они смотрят друг другу в глаза — вверх и вниз… Не отрываясь — вверх и вниз… Колин видит в глазах Роба лихорадочный блеск — вверх и вниз… И слышит его дыхание учащающееся с каждым движением — вверх и вниз… Вверх и вниз… И в какой-то момент Робби отводит взгляд и закусывает губу, пытаясь сдержать вырвавшийся тихий стон, который Колин, не выдержав этого зрелища, перехватывает своим поцелуем. Наверное, в комнате жарко, потому что Колина обдает горячей волной, и он чувствует, как жар концентрируется в паху. Наверное, этот жар заразен, потому что тело Робби под ним начинает дрожать как в лихорадке, и покрывается потом. Колин чувствует, как между его лопаток тоже стекают капельки пота, но это никакая ни лихорадка — он уже на пределе и еле сдерживает себя, чтобы не кончить раньше времени. И когда Роб начинает крутить головой, чтобы сделать глоток воздуха, Колин отпускает его рот из плена своих губ. Мальчик хватает ртом воздух, а потом протяжно стонет, запрокинув голову назад — его тело начинает бить крупной дрожью, и в Колин увеличивает темп, чтобы довести их обоих до разрядки. Тело парня выгибается под ним, и Робби скрежещет зубами, пытаясь сдержать очередной стон, но когда его тело несколько раз конвульсивно вздрагивает, он теряет контроль. А в следующее мгновение Колин чувствует, как что-то горячее растекается между их тесно сплетенных тел, и больше не сдерживает себя — протяжно стонет, уткнувшись лбом в плечо Робби, и изливается ритмичными толчками, вздрагивая всем телом.

Kutless — More Than It Seems

По сути, то что сейчас произошло, нельзя было назвать полноценным сексом, но у Колина никогда еще не было такого сильного и яркого оргазма. И теперь раздавленный навалившимися на него ощущениями, он пытался привести в порядок спутавшиеся, взорвавшиеся яркой вспышкой мысли, но думал только о том, что если когда-нибудь они все же переступят запретную черту, то у него есть все шансы сойти с ума. Он слушал, прижавшись ухом к груди своего мальчика, как его сердце возвращалось к спокойному ритму, и думал о том, что готов слушать этот умиротворяющий ритм вечно. Но сейчас им обоим нужен душ.

— Ты как? — Колин приподнял голову.

— Нормально, — Роб был совершенно неподвижен и даже не перевел взгляд, которым завис на потолок.

— Не мешало бы добраться до душа, — Колин аккуратно, чтобы не запачкать простыни, сполз с Робби и улегся рядом. Молчание Роба не то чтобы пугало, но настораживало. — Ты меня слышишь? — Колин приподнялся на локте, нависая над Робби так, чтобы попасть в поле его зрения.

Отрешенность взгляда говорила о том, что парень не только не слышит его, но и, возможно, не видит. И вот такой уход в себя Колина уже пугал. Он осторожно поцеловал Роба в уголок губ, но тот никак не отреагировал на его прикосновение. Колин вздохнул и поднялся с кровати.

Стоя под теплыми струями душа, он думал, что все же поторопился, и размышлял о последствиях своей спешки. Колину была непонятна реакция Роба… Что это — испуг, сожаление, разочарование? В какой-то момент Колину показалось, что вернувшись в спальню, он увидит пустую постель. Подстегиваемый этой мыслью, он спешно распахнул дверь ванной комнаты и выдохнул, когда увидел на кровати Робби, который так и не сменил своей позы и никак не отреагировал на свет, падающий из дверного проема, словно, и правда, завис. Он только вздрогнул, когда Колин коснулся его живота влажным полотенцем, чтобы стереть «коктейль» из их спермы. И только когда Колин натянул на них одеяло, притянул его и, обняв одной рукой, прижал к себе, Роб развернулся, уткнулся в его грудь носом и шумно выдохнул. И с этим выдохом у Колина улетучились разом все его вопросы и сомнения, хотя он и чувствовал, что тело Роба все еще сковано напряжением. Он обнимал своего мальчика и, уткнувшись носом в его макушку, вдыхал запах его волос, знакомый ему по снам — лес и океан. Глядя на сверкающие за окном огни мегаполиса, Колину все казалось нереальным, что проснувшись поутру, он поймет, что все это был всего лишь сон с несколькими уровнями погружения… Сон во сне — как в любимом Робом фильме «Начало», в котором наглядно и доходчиво объяснялось, как работает подсознание, и который они посмотрели на днях. Сны — это и есть жизнь подсознания. Сны — это когда неосознанные желания и мечты воплощаются в реальности или кажутся реальными. Колин думает о том, что их реальная жизнь — это один уровень сна, постепенное сближение — следующий уровень, да и сами сновидения — тоже один из уровней сна, вот только этот уровень для Колина ОʼДонохью недоступен.

Колин прислушивался к спокойному дыханию Робби и чувствовал, как сон пытается забрать его мальчика в свои объятия, постепенно делая его тело более расслабленным. Но Колин прижимает Роба сильнее к себе, и сон забирает в свои объятия их обоих, делая для него, наконец, доступным уровень сновидений, потому что за долгое время Колин видит в своем полутемном сне силуэт темной высокой фигуры в плаще — это определенно парень, который, присев рядом, приподнимает ему голову, чтобы напоить водой. Рука, удерживающая его голову на весу, сильная и надежная… Он пытается сделать несколько глотков, а парень что-то говорит ему, но Колин почти не слышит его, уловив только пару слов — «вернется», «рассказать», «клятва»… Он ничего не понимает, потому что чертовски устал, ему безумно хочется спать. И проваливаясь в сон — еще один сон во сне — он все же успевает заметить в темноте яркие мерцающие точки. Звезды…

О своем сне Колин ничего не рассказал Робби. Не видел смысла. Это было больше похоже на галлюцинацию во сне — единичную и мимолетную, а значит, не стоило заострять на ней внимания. Он снова вернулся к снам без сновидений, и только серые сны Робби Кэя ему были по-прежнему доступны, если мальчик забирал его с собой. Их реальную жизнь так же можно было назвать прежней — съемки, съемки, съемки, совместные только ночи и выходные дни, редкие вылазки загород и все та же необходимость скрываться от посторонних глаз. Правда, было кое-что и новенькое — растущая популярность неоднозначного Питера Пэна набирала обороты, и среди съемочной группы поговаривали, что есть большая вероятность, что контракт с Робби Кэем будет продлен, а еще слухи — о съемках отдельного спин-оффа про Неверлэнд. Вероятности и слухи стали приобретать реальные очертания, когда в конце октября и Колина, и Робби вызвали буквально на один день в один из головных офисов телекомпании, который находился в Лос-Анджелесе. Сара, которая должна была организовать их однодневную командировку, была уверена, что речь, скорее всего, будет идти именно о спин-оффе. Переговоры были назначены на понедельник, но Колин подумал, что они с Робом могли бы провести в Лос-Анджелесе предстоящие выходные — возьмут машину напрокат, прокатятся вдоль побережья — Робби точно бы понравилась такая поездка, можно заехать на Голливудские холмы — с них открывается потрясающий вид на ночной город, можно заглянуть к Шону — он давно звал коллег в гости и в эти выходные тоже собирался домой.