Тринадцатый стул (СИ)

Она отъехала в своем инвалидном кресле подальше от входной двери, давая Игорю возможность снять обувь на входе и не топтать паркет в квартире.

— Я хотел вам задать несколько вопросов, — произнес он, смутившись. Ему почему-то казалось, что тетка Галины не должна была запомнить ни того, как он выглядит, ни его имени. Он даже целую речь приготовил для этого случая, а оказалось, что ничего такого и не нужно. — Я кофе принес и коньяк, — добавил он тихо.

— Кофе, надеюсь, хороший, не дешевая бурда? — спросила тетя Маша, легко на своем кресле отъезжая на кухню.

— Ты в комнату иди, — махнула она рукой на дверь, когда он попытался идти вслед за ней. — Я сейчас, только бокалы захвачу. Надеюсь, ты не за рулем?

— Нет, — покачал головой Игорь.

Он поставил материну машину на стоянку возле дома, а сюда добрался на такси, и то только потому, что боялся, как бы кофе не остыл. А мог вообще на автобусе. Ему не трудно и на общественном транспорте.

— Так зачем пожаловал?

Тетя Маша ловко откупорила бутылку с коньяком, налила в бокалы, а потом бережно открыла пластиковую упаковку с кофе и все вылила себе в фарфоровую кружку.

— Ты обойдешься, — сказала она Игорю. — Мне и одной тут на глоток.

— Расскажите мне об Иванцове, — попросил Игорь и затаил дыхание — угадал или не угадал.

— О Вадьке, что ли? — тетя Маша чуть не подавилась коньяком. — И рассказывать о нем нечего. Мутная личность, темная лошадка, — сказала она хмуро. — Ходил к Галочке, ходил, ночевать оставался, я не возражала — дело молодое. Поначалу он мне порядочным показался — обходительный такой. А потом, бац, и пропал. Галочка говорила, что они расстались по обоюдному согласию, но я же не слепая, видела, что у той по утрам глазки красненькие, да и всхлипы за стенкой иногда по ночам раздавались. Но это в прошлом.

— А тут некоторое время назад, — тетя Маша неожиданно наклонилась к Игорю всем телом и перешла на свистящий шепот, — он объявился в моем доме вместе с Аглаей, та когда-то тоже жила у меня, и вдруг ни с того ни с сего стал выдавать себя за мою девочку.

Вот тебе и старушка — подслеповата и глуховата.

— Но я не возмущалась, — продолжила старушка, — по ночам только не спала и дверь в спальню запирала, больно, стервец, кофе вкусный варит.

— И что ему надо было? — не удержался от вопроса Игорь.

— Ты сыщик, ты и разбирайся, — хмыкнула тетя Маша.

— А дверь в спальню?..

— По коридору за Галочкиной комнатой.

Во входную дверь позвонили.

— Сиди. Сама открою, — прохрипела старуха строгим голосом, бодро поднявшись со своего кресла и схватив цепкими пальцами Игоря за плечо. — Это могут быть только ко мне. И им совершенно не обязательно тебя здесь видеть.

Она тихо прокралась в прихожую. Сухо щелкнул входной замок. Видимо, действительно, нежданный визитер пришел к тете Маше.

— Глеб, ну, что ты все ходишь и ходишь? — спросила она негромко. — Нет у меня документов, которые тебе нужны. Бабкину мебель я продала тебе всю. Секретер ты сам отказался покупать.

— Надеюсь, ты не последовала моему совету и его не выбросила?

Игорь не сразу узнал голос антиквара — слишком давно видел его в последний раз, да и тот старался говорить тихо, как и хозяйка квартиры.

— Нет. Как стоял, так и стоит в кабинете, — проскрипела та в ответ. — Только не проси. Продам его, сразу ремонт придется делать. А у меня денег нет.

— Я же тебе за него пятьдесят тысяч долларов предлагаю, не рублей, — попытался возмутиться господин Бухарин.

«Вот жук навозный», — чуть не выругался вслух Игорь. Он же эти деньги из мебели, которую продала ему старуха, извлек, сам сказал. И вместо того, чтобы ей их просто вернуть, теперь на них пытается выкупить какой-то секретер у тети Маши.

Затаив дыхание, Игорь стал прислушиваться, о чем говорили те двое в прихожей. Надо присмотреться к этому предмету мебели. Тетя Маша сказала, что он по-прежнему стоит в кабинете.

Игорь встал с дивана и, стараясь не скрипнуть паркетом, на цыпочках прокрался к единственной двери, которая выходила из комнаты, где он сидел. Осторожно приоткрыв дверь, заглянул туда: современные стеллажи с книгами — комната вполне могла быть бывшим кабинетом. Он просунул голову, чтобы рассмотреть помещение полностью — так и есть, прямо рядом с дверью стоял массивный секретер в старинном стиле.

Игорь одним скачком снова оказался на своем кресле перед журнальным столиком, как только услышал сухой щелчок замка — судя по всему, антиквар ушел не солоно хлебавши. Может, они договорились о встрече, когда Игорь уйдет?

— А где ваша спальня, говорите? — спросил Игорь, других помещений в квартире он не заметил.

— Пойдем, покажу, — прохрипела тетя Маша.

Она вывела Игоря в прихожую, и открыла дверь, ловко замаскированную под один из стоявших вдоль стены шкафов для одежды. Игорь усмехнулся — ни за что бы не догадался, что эта двушка, вовсе и не двушка. Хотя мог и предположить, что в доме старой сталинской постройки с высокими потолками вряд ли были такие маленькие квартиры.

За дверью располагалась ванная и две небольшие комнаты — спальни.

— Моя последняя, — сказала тетя Маша. — А в этой, — она распахнула настежь дверь без замка, — сейчас живет Галочка.

— А Аглая где жила?

— В одной с ней комнате. И спали они в одной постели, пока Глашке общежитие не дали. Она и съезжать не особо хотела — на последнем курсе уже была, — фыркнула тетя Маша. — Это поначалу интересно вместе тусоваться, как они, молодые, говорят, а потом всем хочется тишины и покоя.

— А почему съехала, не говорила? — спросил Игорь. — Вы не находите это странным, раз хотелось покоя.

— Говорила, еще как говорила, — тетя Маша подошла к своей спальне и тоже распахнула дверь настежь. — Жаловалась, что если не будет проживать в общежитии, то театр может не выделить служебную площадь. А она тогда замуж уже собиралась…

Игорь поразился, что в спальне тети Маши не было совершенно противного застоявшегося «старушечьего» запаха — несвежего белья и лекарств — только легкий аромат освежителя для воздуха.

— Но не вышла, — закончил он фразу.

— Не вышла, — согласилась тетя Маша, — так как Глашке выделили не служебную квартиру, как она надеялась, а такое же койко-место в общежитии, но уже театра. Она хотела вернуться, но я ее назад не пустила.

— Почему? — спросил Игорь, осматривая спальню старухи.

— Тоже захотелось тишины и покоя, — ухмыльнулась та, — за год привыкла, что никто посторонний в квартире не толчется, только Галочка. Иногда Вадьку приводила. Девочка не злоупотребляла моим терпением.

— Скажите, — Игорю в голову вдруг пришла шальная мысль, — а если что, кто унаследует эту квартиру?

— Не дождетесь, — фыркнула тетя Маша, но на Игоря не обиделась, сама же ему сказала, что ей что-то непонятно что мерещится. — Давайте вернемся в гостиную, и я вам все подробно обскажу. Вы ведь здесь все осмотрели?

========== Глава 11 ==========

— Ну и кто наследник? — оторвался Андрей от поглощения картофельного пюре с паровой котлетой, до этого внимательно слушавший рассказ Игоря о дне, проведенном с пользой вне его квартиры.

— Не поверишь…

— Поверю, — сказал он, — всему чему угодно.

— Какой-то родственник, проживающий то ли в Канаде, то ли в Америке, — ответил Игорь.

— Тети Маши? — попытался уточнить Андрей.

— Нет, — покачал головой Игорь, — старушка всего лишь сторожит квартиру, проживая в ней. Прежней хозяйки, некой Юлии Михайловны Поповой.

— А кем ей приходится тетя Маша?

Андрей рассеянно рисовал вилкой узоры на томатной подливке, о чем-то отчаянно думая или сопоставляя факты.

— Внучатой племянницей.

— Племянницей, говоришь? — Андрей выразительно посмотрел на Игоря. — А не та ли это древняя старуха, госпожа Попова, после смерти которой ее внучатая племянница тетя Маша продала всю старинную мебель антиквару Бухарину, которому ты помог в ножках стульев отыскать доллары?