Мы больше не проснемся (СИ)

А на следующий день он стоял над трупом Лили, сжимая в руках надрывавшегося плачем ребенка.

Гарри медленно бродил по дому, заглядывая в каждый угол, чувствуя, как внутри все рушится. Оборванное счастье, безвозвратно утерянные мечты, недождавшийся своих новых хозяев дом. Всего один день. Один день отделял Поттеров от спасения. Всего на один день опоздал Сириус.

Блэк неподвижно сидел в гостиной, голова опущена вниз, а спутанные темные волосы скрывали выражение лица. Находиться в этом доме было намного хуже, чем на Гриммо 12. Намного больнее, намного печальнее, если это горе вообще можно было так называть. Каждый предмет дома наполнен отзвуками счастья той, прошлой жизни, которая была до смерти Поттеров. Теперь для мужчины все было “до”. Даже Гарри иногда казался совершенно чужим, вырванным из другой жизни, из параллельной вселенной, которой и быть не должно. Насколько жестокой и безжалостной была судьба, если позволила существовать миру, где Лили и Джеймс оставались мертвыми? У Блэка была своя собственная пропасть, но если Гарри все еще падал во тьму, то Сириус оказался на самом дне этой черной ямы, откуда уже не выбраться. До которой долетали последние отзвуки прошлого, затихающий смех самых дорогих ему людей, оставшийся только в памяти, навсегда запертый там. И волшебник бился об эти стены, протягивал руки в мольбе, отдавая свое сердце этим воспоминаниям, ведь только там Поттеры продолжали жить. Они заходили в чистый новый дом, распаковывали вещи, дарили незамутненную страданиями и потерями любовь. Радовались новому утру, яркому солнечному свету, где они остались живы.

Сириус внезапно вскочил на ноги и начал срывать со стен украшения, в неистовой злобе сдирая некогда красную ленту, которая будто издевалась, заманивая жизнью, которой уже никогда не будет. Блэк тяжело дышал, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы горечи. Он метался по дому, не обращая внимания на удивленные восклицания крестника, скидывая подарки в камин, где уже полыхало самое настоящее пламя, уничтожая все, что одним своим видом причиняло боль. Гарри поймал Блэка на пятой минуте этих метаний, обхватив обезумевшего крестного руками, прижимая к себе сотрясающееся в рыданиях тело волшебника, срывающимся голосом успокаивая и призывая вернуться к нему, прийти в себя, выйти из тяжелых воспоминаний, спастись от самого себя. Блэк послушной куклой замер в этих объятиях, не в силах больше пошевелиться. Тонкие руки крестника казались нерушимыми рамками, сдерживающими безумие и горе, возвращая к реальности, становясь единственным, что удерживало Сириуса от окончательного сумасшествия. Мужчина опустил голову на плечо Гарри, до боли сдавив мальчика в ответных объятиях и продолжая горько плакать, наплевав на собственное обещание быть сильным в глазах любимого крестника. Гарри ничего не сказал на болезненное объятие, лишь поглаживал сломленного волшебника по спине, чувствуя, как по щекам стекают точно такие же слезы.

Блэк уничтожил все детские игрушки, и только резную колыбельку ручной работы Гарри запретил трогать - она была прекрасна. Мальчик воспринял новый дом менее остро и быстро отошел, насев на уборку. Комнат было намного меньше, чем в поместье Блэков, и работа была завершена за два дня. Сириус сделал мальчика Хранителем Тайны, а затем огорошил новостью:

-Этот дом теперь полностью твой.

-Он наш. - Хмуро откликнулся Гарри.

-Это мой подарок тебе на четырнадцатилетие. Раз уж я не смог презентовать дом твоим родителям, то подобной малости даже отказывать не смей.

-Малости? Ты шутишь? Спасибо, конечно… - Гриффиндорец смущенно покраснел. - Но целый дом в подарок…

-Он все равно был бы твой. - Пожал плечами мужчина. - Рано или поздно. Как видишь, получилось поздно. Но подарок есть подарок, и я собирался отдать его Поттерам. Так что он твой.

Дворик порядком зарос, чем и воспользовался Гарри, пытаясь отогнать депрессивные мысли. Полол, поливал, состригал сухие ветки, даже покрасил деревянный забор. Подобный труд действовал на Поттера успокаивающе, не шел ни в какое сравнение с работой у Дурслей: теперь он делал ее для себя, ухаживал за своим домом. Сам он располагался у кромки леса, вдалеке от маленькой деревушки всего в тридцать домов. На новых жителей смотрели с удивлением и опаской, не зная чего от них ожидать. Их приезд выглядел для местных весьма странно: вот уже двенадцать лет в заброшенном доме никто не жил, а тут сразу два новых человека! Однако знакомиться не спешили, обходя волшебников стороной, чему те только радовались. Правда, детишки часто совались за забор, таская незрелые яблоки и пытаясь выловить новенького мальчика. Они надеялись, что новичок разделит с ними игры и захочет подружиться. Но Гарри смотрел на эту беготню с равнодушием, не испытывая никакого интереса к дворовым играм. Правда, Сириус часто подначивал выйти и завести новых друзей, чем зарабатывал полный возражения и скептицизма взгляд.

-Я что, совсем маленький мальчик? Какой интерес лазить по чужим огородам и гонять мяч? Не думаю, что маггловские дети будут мне интересы. - Отвечал Поттер. - После Хогвартса вообще все немагическое становится скучным. Да и к сентябрю я уеду обратно.

Но совсем безвылазно он не сидел. Мальчик часто посещал местное кафе, проводя целые часы за чтением маггловской литературы и газет. Местные посетители уже привыкли каждый день наблюдать там приезжего новичка, поэтому не обращали на Поттера ровным счетом никакого внимания, что юного волшебника абсолютно устраивало. Но одно странное знакомство, все же, состоялось.

Через пару недель после заселения, к нему подсел молодой парень, что был всего на несколько лет старше Поттера. Он представился, назвав себя Джоном Смиттом, отчего Гарри с трудом удержался от смеха: такое банальное имя могли придумать только в фильме. Мальчик сразу раскусил, что новый знакомый никакой не маггл, но не подал виду, сам представившись как Роберт Блэк. “Джон” был на редкость словоохотливым парнем, даже не обращал внимания на молчаливость Гарри, довольствовавшись скупыми “ага” и “угу”. То заигрывал с официантками, то шумел с пьяницами, то травил забавные анекдоты, заставляя Поттера тихо смеяться. Мальчик предупредил Сириуса о наличии волшебника в деревне, поэтому крестный в человеческом обличье не высовывал из дому носа. Сам же Гарри постоянно носил темную повязку на лбу, скрывая всем известный шрам. Правда раскрылась лишь на десятый день знакомства, когда Поттер случайно обронил слово “маггл”, что заставило “Джона” заинтересованно встрепенуться и погрузиться в долгое молчание, что было совсем ему не свойственно.

-Странно увидеть в таком месте собрата. - Уже серьезно сказал парень. - Ты живешь тут со своей семьей?

-Да, с отцом. - Гарри поправил повязку. - К сентябрю вновь переберемся в город, я думаю.

-Это же не твое настоящее имя, а, Роберт? - лукаво подмигнул лжеСмитт.

-Оно такое же настоящее, как и твое. - Парировал в ответ Гарри, возвращая собеседнику усмешку.

-Так значит ты тоже в бегах?

Мальчик нахмурился. Его насторожило слово “тоже”.

-С чего ты взял, что я прячусь?

-Да кто захочет торчать в этой дыре добровольно?

И вновь их общение сводилось к вопросу на вопрос. Тайн было все больше, но раскрывать и допрашивать друг друга они не спешили. Волшебников вполне устраивали ничего не значащие разговоры. С тех пор тема их бесед резко сменилась на события Магической Британии, Чемпионат по Квиддичу, который должен состояться всего через несколько дней. Гарри заинтересованно слушал о популярных квиддичных командах, о Викторе Краме, о новых правилах и метлах.

-Жаль, что я не смогу побывать на чемпионате. - Мечтательно сказал Гарри, потягивая прохладный апельсиновый сок из трубочки.

-Ничего, думаю ты позже сможешь узнать результаты игры в Ежедневном Пророке.

-А? Разве там описываются спортивные мероприятия?

-Это точно опишут. - Рассмеялся “Джон”.

Все их встречи происходили исключительно в кафе, где они впервые встретились. Это странное знакомство держалось за счет пустых разговоров и тайн, которые волшебники единогласно держали в себе. Да и зачем трепаться о своей жизни незнакомцу, если скоро наступит последняя встреча, после которой они скорее всего вообще никогда не встретятся? Пока однажды мальчика не разбудил ночной звонок в дверь. Гарри спросонья решил, что вернулся крестный (Сириус иногда делал вылазки в город, постоянно ворча на скуку и местных жителей), поэтому без раздумий открыл ночному гостью дверь. Увидев перед собой довольно-таки пьяного “Смитта”, Гарри растерялся. Они ни разу не звали друг друга в гости, поэтому видеть “Джона” на пороге собственного дома было донельзя странно. Но Поттер только кивнул волшебнику, жестом приглашая войти. Быстро отыскав в холодильнике простую маггловскую минералку, он протянул ее волшебнику, на что тот благодарно улыбнулся.