Серебряный Принц или Одиночество это поправимо (СИ)

- Даже не знаю, что сказать, ребенка я и так собирался оставить. Понимаю, что одного «спасибо» мало, но кроме этого в голову не приходит ничего. Спасибо, и Вам и Митру. Я обязательно верну…

Сквозь мерный гул двигателя слышу, как он усмехается, значит – не верит. Сумма немаленькая, как по мне, так вообще запредельно огромная, возвращать будет ой, как нелегко, но я обязательно должен это сделать.

- Я же не в долг их давал. Впрочем, если когда-нибудь…

Закрываю глаза, не понимаю что со мной, но чувствую, что становится плохо.

- Док,- прерываю его, даже не дослушав,- По-моему, я хочу заболеть.

Машина плавно тормозит и съезжает на обочину. На мой лоб ложится прохладная ладонь.

- Похоже, температура. Будем мерять. Добегался голяком или болит еще что-то?

- Нет, в море перекупался.- Если сейчас сказать, что ноет низ живота и тянет поясницу, он точно в ближайший стационар упечет, а я хочу домой, а не в больницу.

- В море?! А как в такую погоду тебя туда занесло!

- Ветром попутным. Пожалуйста, не расспрашивайте ни о чем. Я все равно не смогу ответить.

- Погоди-ка,- перегибается через сидение. Кажется, мое плечо задел саквояж. Точно. Прихватываю губами поднесенный ко рту термометр. Через пару минут его забирают.

- У-у, нехорошо… Вот вода.

Нащупываю пол-литровую пластиковую бутылку.

- Таблетка.- В ладошку опускается маленький плоский кружок.

- Вообще-то в твоем положении лекарства принимать не рекомендуется, но высокая температура может еще хуже отразиться на ребенке, поэтому, пей.

Кладу таблетку на язык, во рту разливается горечь, и я поспешно его споласкиваю.

- Проглотил?

- Да.

- Ты голодный? Митр нам целый кулек бутербродов соорудил и литровый термос сладкого чая с лимоном.

(Дир не сказал, что приготовлено это было в дорогу для поездки в столицу, но все понятно и без слов.)

- Я так понимаю, что ты и не ел ничего, помятуя оставленный тобой поднос с нетронутым завтраком. Кстати, зря. Рин превосходно готовит, это одно из его достоинств. Он сам отбирал в Отель поваров и сам еженедельно для ресторана меню составляет.

Господи, док, миленький, сжальтесь! Умоляю, молчите! Как Вы не понимаете, какую причиняете боль!

- Спасибо, не могу. Кусок в горло не лезет.

- Ну, съешь хоть яблочко, я с собой в дорогу парочку прихватил.

- Нет-нет.- Вот спасибо, еще лучше. Сегодня утром меня уже угощали: красным, сочным и очень слад... Та-ак, стоп! Умом понимаю, что спелый плод ни в чем не виноват но, по-моему, не смогу употреблять этот фрукт до конца своей жизни. Раз Дир никак не сообразит, нужно что-то ответить и для отказа есть отличная причина.- Мне вообще от еды дурно становится.

- Хм, вроде рановато... Но, хорошо, что предупредил, а то было бы весело, начни я при тебе перекус. В таком случае, назад перебирайся, там на сидении подушечка и плед. Укройся и поспи, тебе необходим длительный отдых.

- Какой уж тут сон?

- А ты постарайся. Закрой глаза и просто полежи.

- Зачем,- горько усмехаюсь,- Я и так не вижу ничего, мне не мешает свет, наоборот, его безумно не хватает.- Тяжело вздохнув, послушно устраиваю голову на мягком синтетическом прямоугольнике и набрасываю на себя шерстяную ткань, отделанную по краям короткими кисточками. Док все возможное для меня сделал, ни к чему сейчас поднимать спор из-за каких-то пустяков.- Когда будем к дому подъезжать, скажете?

- Обязательно. Не волнуйся, спи, ехать еще очень долго.

Даже через спортивную курточку спину холодит выделанная кожа обивки. Ничего, скоро согреется. Ноги не выпрямить. К сожалению, узкое заднее сидение не позволяет повернуться на бок и подтянуть колени к груди, чтобы не разрывались от боли ошметки истерзанной души, а так хотелось сохранить для сына капли тепла, что во мне еще оставались. Что ж, придется терпеть. Похоже, холод и боль навсегда останутся моими обычными спутниками…

- Маленький...

Вздрогнув, распахиваю глаза.

- Не пугайся так, мы на месте. Как себя чувствуешь?

Сбрасываю плед и сажусь.

- Намного лучше, спасибо.- Тру сонные глаза. Что ж это за таблетка такая была, если я столько часов непрерывно проспал и все никак не могу проснуться? От следующей мысли моментально прихожу в себя. Что я родителям скажу? Как объясню свой приезд?- Который час?

- Одиннадцать. Твои еще не спят.

- Откуда Вы знаете?

Слышу, как док усмехается.

- Это ты не видишь, что в окнах свет горит.

- И то верно,- да-а, глупость спросил… ну и ладно! Понимаю, что задерживаю Дира, но никак не могу заставить себя выйти из машины.

- Маленький, если ты передумал, может, поедем назад, пока нас никто не заметил?

А вот этого говорить не стоило. Беру себя в руки, и резко выдохнув, выхожу. Чем дольше буду сидеть, и оттягивать неприятный момент, тем тяжелее потом решиться.

- Подожди секунду, я должен кое-что сказать.- Док запирает машину и ведет меня к дому.- У нас в гостиной стоит фотография, где вы с Айром оба в костюмах, сделанная Зитром перед самым выступлением. И я хочу, чтобы ты знал, даже если ты больше в наш город не вернешься, мы всегда будем помнить о вас.

- Я непременно попросил бы этот снимок на память, если б мои глаза хоть что-то видели, а так… единственное о чем прошу: никогда ни при каких обстоятельствах не отдавайте ее Рину или Грейду, кто бы из них и для чего не попросил, и Зитра с Митром предупредите, ладно?

- Странная просьба, но обещаю.- Коротко нажимает на звонок. Все верно, чтобы не разбудить, если кто-то из малышей уже отдыхает. Отступаю за дверь, потому что не знаю, как родным показаться на глаза…

- Джед, открывай.

Я тоже услышал легкие шаги в коридоре.

- Кто?- Доносится настороженный голос.

- Это Дир, не бойся.

Распахивая дверь, папа едва не заехал мне по лбу, но винить его в этом нельзя, он же не видит, что я тут прячусь.

- Проходи, проходи, какими судьбами? Что тебя в наши края занесло?- Он искренне рад старому другу,- Рурт, у нас гости!

- Ты лучше посмотри, кого я привез.

Док выдергивает меня из укрытия, как приготовленный сюрприз, но сюрпризы не всегда бывают приятны.

- Линк! Каким же ты стал красивым! А волосы! Просто какое-то чудо! Как называется краска? Никогда о такой не слыхал, этот цвет тебе очень идет!- Меня сжимают в крепких объятьях. Эх, папа, папа… Ты тоже с такими красителями знаком, и не понаслышке знаешь их названия: горе, боль, страдания, невосполнимые потери и утраты… Но Джеда тут же оттаскивает док.

- Поаккуратней с ним, забыл, что твой сын в положении?

- А почему ты один?- И обращается к доку,- Дир, признавайся, где его мужа спрятал!

- Мужа у меня нет…- Стискиваю зубы, чтобы в голос не завыть брошенной хозяином собакой. Оказывается, произнести это вслух еще сложнее, чем осознать, но я не буду врать, и прятаться от жестокой правды. Пусть сразу узнают, что я беременная одиночка.

- Что…- Наверное, в этот момент папа растерянно на меня смотрит. И тут в коридор высыпала малышня.

- Инк велнулся! Инк!

Подхватываю самого маленького на руки.

- Чего ж ты так плохо еще говоришь? Пора бы уже разговаривать нормально. С завтрашнего дня начну с тобой заниматься.- Целую прохладную щечку. Неужели жар у меня еще не прошел? Низ живота, вроде не тянет…- Ну? Что? Узнал? Не забыл?

- Неть! Где ти биль?

- Далеко-далеко, отсюда не видно.

- Не блосай меня больсе, я скуцял.

- Ни за что!- Стискиваю зубы, чтобы не разреветься.- Я тоже очень соскучился. Прости манюня, прости…

- Ти се, плякаесь?

- Нет, я не плачу, тебе показалось,- быстро стряхиваю все-таки успевшую выступить предательскую влагу с ресниц, и прижимаю худенькое маленькое тельце к себе крепко-крепко.

- А там все так стланно пахнут?

Вот черт! Даже не взрослый альфа, а трехлетний ребенок-омега это заметил. Все, сразу в душ! И как док в машине столько часов терпел мое присутствие, или носы врачей еще и не к такому привыкают?