Ведьма (СИ)

Крыльцо было невысоким, и падать пришлось недолго, что радовало. Мягкая, покрытая густой травой земля тоже не могла нанести серьезных повреждений, а вот больно впившиеся в спину деревянные обломки радости не вызывали. С трудом сев, он замер, пытаясь понять, где болит сильнее всего. Левый бок и поясница. Осторожно нырнув рукой под одежду, Том, едва прикасаясь, потрогал пострадавшее место. Сухо. Значит, до крови не поранился, что уже хорошо.

Он перевел взгляд на крыльцо, в попытке оценить плоды своей неуклюжести. Приличный кусок перил был вырван с корнем. Неизвестно как удержавшись, одна перекладина торчала, словно сама по себе, а от крыльца и до места его падения землю запорошила труха от сгнившего из-за старости дерева. Заметив, как колыхнулась шторка на окне, и поняв, что все это время находился под наблюдением, Том очень захотел побиться головой обо что-нибудь твердое.

– Да твою мать!.. Молодец, Трюмпер! Умничка просто! Давай, разгроми ему дом, он тогда тебе вообще пи*дец как рад будет! – зло прошипел он, потирая пострадавший бок.

С кряхтением поднявшись на ноги, Том поплелся в сторону дороги, решив, что сегодня ему здесь больше делать нечего. Он уже и так сделал достаточно. Этот день можно было считать полным и безоговорочным провалом. Кое-как добравшись до гостиницы, Том, не останавливаясь, прошел в свой номер, лишь махнув рукой на вопросительный взгляд консьержа за стойкой.

Скинув одежду по дороге в ванную и подойдя к зеркалу, он начал разглядывать свои болячки. Порез, причем приличный, все-таки обнаружился, только почему-то дальше, чем болело. Почти на позвоночнике. Смочив полотенце, Том, как мог, промыл рану и заклеил ее найденным в казенной аптечке пластырем. Спать он лег рано, даже не поужинав. Есть от расстройства совершенно не хотелось. Дурацкий день.

Утро началось с хлопот. Всё тело болело. Из-за пропущенного ужина его одолел дикий голод, но, не обращая на это внимания, Том отправился по магазинам. Купив все запланированное, он все-таки перекусил в ближайшем от гостиницы ресторанчике, чтобы набраться сил для предстоящего ему дела, и отправился в место, которое, Трюмпер точно был в этом уверен, будет долго теперь сниться ему в кошмарах.

Поляна выглядела абсолютно безлюдной, даже намека на то, что брюнет дома, не было. Зная, что это только видимость, Том скинул все принесенное и принялся за работу. Нужно было восстановить разрушенное им вчера крыльцо. Опыта в таких делах у него было не так чтобы много, но все-таки совсем неумехой Том не был.

В процессе реконструкции он пару раз съездил молотком по пальцам, посадил несколько заноз и от души наматерился. И все время своей работы чувствовал спиной настороженный взгляд. Том был абсолютно уверен, что если бы умел рисовать, смог бы точно изобразить выражение, плещущееся в безотрывно следящих за ним глазах, настолько четко он его представлял. Один раз он резко обернулся, желая застать наблюдателя врасплох, но уловил только легкое колыхание оконной занавески.

Закончив с починкой крыльца, Том сел в кресло, попить принесенной с собой водички и перекурить. Внимание привлек тихий скрип открываемой двери. Медленно, боясь спугнуть, Трюмпер, чувствуя себя то ли дрессировщиком, приручающим дикое животное, то ли канатоходцем, балансирующим на десятиметровой высоте, но в любом случае кем-то цирковым, повернул голову и встретился взглядом с огромными внимательно разглядывающими его глазами.

– А ты настырный, – иронично ухмыльнулся парень, прерывая затянувшуюся паузу. Тому всё еще странно было думать о нем в мужском роде, слишком уж он был похож на девушку. – Зачем ты возвращаешься снова и снова?

– Поговорить…

– Не хочу. Уходи, а? Тебе ведь всё равно здесь ничего не светит, – словно в противовес словам и злому взгляду, голос был пронизан тоской и обреченностью, и Том решил, что ни за что не уйдет, как бы его ни гнали.

– Тебя как зовут? – спокойно спросил он, туша окурок прямо о крыльцо и поднимаясь на ноги.

– А то ты не знаешь? Неужели дружки не просветили?

– Имя Беатрис как-то не очень уместно в данной ситуации.

– Знаешь, когда я на тебя смотрю, мне хочется сотворить что-нибудь пакостное, – вздохнул брюнет. Тому такая манера общения начинала нравиться. Причем пугающе сильно. – На кухню пошли, там удобнее, всё равно ведь не отвяжешься…

Неяркий уют этого дома снова произвел на Тома сильное впечатление. Маленький, чистенький, он словно излучал всеми своими стенами какое-то тихое достоинство и гордость. В этом он был очень похож на своего хозяина. В отличие от гостиной, кухня, куда парень провел его, была очень светлой, но не менее стерильной.

Сев, брюнет подтянул к себе стоящую на середине стола чашку с чаем, который он, судя по всему, пил до того как решился пригласить Трюмпера в дом. Том замер, ожидая, когда ему предложат какой-нибудь напиток или хотя бы сесть, но, так и не дождавшись ни одного знака элементарной вежливости, тяжело вздохнул и опустился на еще один стоящий рядом со столом свободный стул.

– Ну, давай, задавай свои вопросы, – наконец хмыкнул брюнет.

– Я же уже вроде спросил, – пожал плечами Том. – Как тебя зовут.

– Билл, – ответил парень, после минутной заминки. Трюмпер удивился, заметив, как странно он произнес это имя. Как что-то чужое, инородное, прокатил по языку, будто стараясь распробовать на вкус. – Но я не понимаю, зачем тебе это? Почему ты не оставишь меня в покое?

– Ты меня напугал, – признался Том, решив обойтись полуправдой. О не понятном ему самому сжигающем изнутри любопытстве говорить было рано. – Да тут еще эти… «ведьма, ведьма…», бояться я не люблю, в мистику не верю, вот и захотел выяснить все раз и навсегда.

– Я не ведьма. Порчу наслать не смогу, так что бояться меня незачем. Ты это выяснил. Теперь отстанешь?

– А те слова, что ты говорил… ну, в то утро? – спросил он о том, что не давало покоя уже несколько дней. – Про кровь и солнце… что они значат?

– Ничего, – хмыкнул Билл.

– Я серьезно.

– Я тоже. Несколько лет назад в одной книжке вычитал. Совершенно дурацкая книга, но этот бред на идиотов вроде тебя действует безотказно.