Один год счастья (СИ)

‒ За последнюю сотню лет водопад нашли лишь единожды, ‒ говорил за ужином Дехлеви. ‒ Но если тебе это удастся, то ты сможешь помочь Воланде-Морту спасти его душу.

Неожиданные брызги прохлады, прошедшие по спине, заставили юношу вздрогнуть и приподняться на локтях. Показалось.

Гарри скользнул сонным взглядом по гостиной. Ничего за прошедшие двадцать минут, что он дремал, не изменилось. Разве что стало значительно темнее, да Лорд незаметно исчез. Гарри сел и еще раз огляделся. Он точно не слышал, чтобы взрослый маг куда-то уходил. Неожиданно в комнату ворвался легкий ветерок, потрепал юношу по волосам и вновь скрылся на улице, приоткрыв на секунду для пытливого взора высокую фигуру на балконе. Воландеморт стоял один, облокотившись о мраморные перила и задумчиво смотрел вдаль.

В первый же день прибытия сюда сразу после небольшого обеда Тёмный Лорд и Чирага Дехлеви закрылись у второго в кабинете и несколько часов подряд о чём-то разговаривали. После чего Тёмный маг лишь на мгновение промелькнул в поле зрения Поттера и исчез в глубине дворца.

‒ Не стоит, ‒ остановил тогда шейх кинувшегося было за Лордом мальчика, - ему надо подумать.

И юный гриффиндорец, нехотя кивнув, вернулся в сад. Увиденная им на лице Марволо смесь эмоций - злость, растерянность и, почему-то, надежда - сбивали с толку. А чей-то пристальный взгляд не давал покоя до самого вечера. Тогда Воланде-Морт появился в отведённой ему комнате уже поздно ночью, когда Гарри практически заснул. Мужчина долго и пристально смотрел на него, словно в чёрточках лица, в самой глубине глаз пытался найти ответы на свои вопросы. Наконец, он придвинулся чуть ближе, видимо, решив что-то для себя, и неожиданно резко склонился над мальчиком, обжигая губы горячим дыханием на несколько долгих мгновений.

И вот, сейчас, наблюдая за тем, как взрослый маг заходит обратно в гостиную и закрывает за собой двери на балкон, Гарри отчего-то захотелось подойти и прижаться к его широкой груди и поделиться теплом.

‒ Странная погодка у них в горах, ‒ оборачиваясь, проговорил Риддл. ‒ Днём жара невыносимая, а ночью настоящий ураган.

‒ А мне всё равно жарко, ‒ недовольно ответил Гарри, вытягиваясь во весь рост.

‒ Надо было выйти со мной, ‒ чуть улыбнулся мужчина, проводя холодными пальцами вдоль изгиба спины, отчего загорелая за прошедшие дни кожа покрылась мурашками.

‒ В следующий раз так и сделаю, ‒ заверил его мальчишка, переворачиваясь на спину.

‒ Рад это слышать, ‒ удовлетворённо кивнул Воланде-Морт, присаживаясь на кровать. ‒ Но я не об этом хотел с тобой поговорить.

‒ А о чём? Может, о том, почему все вокруг относятся ко мне, словно я дар с небес?

‒ Это потому, что ты мой крестраж, Гарри, ‒ Воланде-Морт переложил его ноги себе на колени и теперь на тонких лодыжках вырисовывал только ему известные знаки. ‒ Ну, и партнёр, соответственно.

‒ Я не понимаю, ‒ мальчик растерянно покачал головой.

‒ Ты залог моей жизни, хранитель части души. Тогда, в ночь на Хэллоуин, я, сам того не ведая, вложил в тебя частичку своей души. Видимо, после создания стольких крестражей она слишком ослабела. Здесь же, в Индии, всегда с почтением и благоволением относились к тем, кто хранит в себе часть чьей-то души. Ведь от одного зависит жизнь другого.

‒ Так вот почему, ‒ дрожащим шепотом откликнулся Гарри, - Дамблдор говорил, что только я должен сразиться с тобой. Он хотел, чтобы ты собственными руками привёл себя к смерти… Это жестоко…

Длинные пальцы скользнули по горящим щекам, вытирая непрошенные слёзы.

‒ Гарри, послушай меня. Я рядом и не дам тебя в обиду. Запомни, мы с тобой одно целое, мы можем существовать только вместе…

‒ Вместе… – эхом повторил мальчик, немигающим взглядом уставившись на взрослого мага. – Одно… Одно целое?

Лорд слегка улыбался, рассматривая подростка, пытающегося осознать столь непостижимые для сироты слова. В груди сильнейшего темного мага Британии что-то сжималось, мешая дышать. Этот мальчишка был отражением его самого, отражением того Риддла, который тоже когда-то так хотел «вместе» и «одно целое», но был совсем, совсем никому не нужен; того Риддла, в чьей душе жила еще жажда любить и быть любимым, не изувеченная «светлым» миром, не превращенная в пустоту, холод и безразличие.

Воланде-Морт очертил пальцем тонкое ухо Гарри, скользнул по скуле и тронул подушечкой приоткрытые губы:

‒ Не знаешь, как это?

Гарри по-прежнему завороженно глядя на него, молча кивнул, а потом, словно спохватившись, отрицательно замотал головой:

‒ Не… Не знаю…

Риддл какое-то время задумчиво смотрел на него, а потом, убрав руку, отвел глаза:

‒ Да. Я тоже не знал, - и вдруг, вновь взглянув на паренька, усмехнулся. – Хотя… Ты ведь мне врешь, Гарри.

Мальчишка растерянно хлопнул ресницами, а мгновение спустя нахмурился:

‒ В чем это я вру?

Ладонь Тома мягко легла на слегка выпирающий под майкой животик юноши:

‒ Ты знаешь.

Гарри вспыхнул, но не посмел пошевелиться, чувствуя, как мужская ладонь ласково и осторожно поглаживает через тонкую ткань чувствительную кожу. Было немного щекотно, но при этом невероятно приятно, и мальчишка боялся спугнуть эту нежданную ласку.

‒ Ребенок – часть тебя, Гарри, - прошептал Риддл, наблюдая, как собирается под его пальцами мелкими складочками майка, как покрывается мурашками загорелая кожа.

- Это другое, - тихо откликнулся мальчишка и слегка напрягся, когда Лорд мягким движением обнажил его живот. – Зачем?..

Воланде-Морт удивленно поднял на него глаза, словно не совсем понимая, о чем Гарри спрашивает, а мгновение спустя улыбнулся и без предупреждения, склонившись, прижался губами к гладкой коже.

- Просто захотелось поцеловать. Можно?

В глазах мальчика отразилось столько чувств сразу, что Риддл не успел считать все, заметив лишь финальные обреченность и смирение, перед тем, как подросток молча кивнул и закрыл глаза, отдавая себя власти взрослого и более сильного. Лорд хмыкнул и вновь тронул губами животик мальчишки, а потом снова и снова…

Гарри было неловко. Он немного стеснялся своего, становящегося похожим на мяч, живота, а к открытым проявлениям нежности и вовсе не привык. Но при этом ему совсем не хотелось останавливать Риддла, напротив, сейчас ему хотелось большего. Воображение мальчика уже вовсю рисовало, как Марволо тянет вниз его трусы, как рассматривает и трогает «срамные» - как говорила тетя Петунья – места. Было жутко стыдно и ужасно возбуждающе… И Гарри сам не заметил, как это возбуждение предательски отразило его собственное тело.

Лорд улыбался, продолжая поглаживать и целовать кругленький животик, иногда, словно невзначай задевая рукой увеличившийся бугорок в трусах мальчишки. Пацан явно хотел продолжения, но не смел проявить инициативу.

Несколько минут Риддл размышлял, стоит ли поддаваться искушению, не испугают ли Поттера более активные действия, не нанесут ли вреда ребенку…

- Резинка давит на живот, - искушение оказалось сильнее. – Тебе лучше спать без белья. Давай-ка…

Если бы Гарри хоть как-то выразил нежелание или испуг, Лорд тут же оставил бы его в покое, но мальчишка, залившись краской, послушно приподнял бедра, позволяя мужчине стянуть с себя трусы, и тут же прикрылся ладонями.

Воланде-Морт отбросил ненужную тряпку и мягко сжал запястья подростка:

- Убери руки, Гарри. Тебе не нужно меня стесняться. Мы – одно целое, помнишь?

Поттер сглотнул, закусил нижнюю губу и отвернулся, но даже не пытался сопротивляться, когда мужчина убирал его ладошки от паха. Лорд на мгновение замер, словно пытаясь навеки запечатлеть в памяти открывшийся ему вид: округлившийся животик, выпирающие тазовые косточки, едва успевший покрыться темным пушком лобок, торчащий по стойке «смирно» небольшой мальчишеский член с аккуратной блестящей розовой головкой, словно бархатистые поджавшиеся яички… Склонившись, он невесомо коснулся губами самого кончика члена, и Гарри, ахнув, судорожно вцепился в простыню побелевшими от напряжения пальцами.