Симпатика (СИ)

Хань шмыгнул носом, потёр глаза кулаком и осторожно передал Солли Бэкхёну. Поднявшись на ноги, шумно выдохнул, подошёл к двери кабинета и резко распахнул её. Чунмён вскинул голову и смерил его усталым взглядом.

Хань добрался до стола, упёрся в столешницу ладонями, зажмурился на миг, затем хриплым голосом потребовал:

— Отчёт. Мне нужен отчёт о его состоянии.

— Тебе он не нужен.

— Я должен увидеть отчёт. Где он сейчас?

— Сам как думаешь? В криокамере. Его отец может себе это позволить, но в этот раз всё просто бессмысленно.

— Чунмён, мне необходимо увидеть отчёт… — Хань снова зажмурился.

— Тебе нельзя. И тебе пока запрещено заниматься медициной, ты сам знаешь. Да и не даст это ничего…

— Чунмён, хотя бы ради нашей дружбы, которая, надеюсь, была на самом деле… я должен увидеть отчёт. Мне нужно знать… как… Я должен.

Чунмён смотрел на него долго и молчал, потом кивнул.

— Ты сам захотел.

Выдвинув ящик стола, Чунмён выудил оттуда ту самую папку, с которой заходил в кабинет, и положил её перед Ханем. В правом верхнем углу папки светлым пятном выделялась метка, хорошо Ханю знакомая.

“Условно мёртв. Режим ожидания репарации”.

— Это бесполезно, Хань.

Он сглотнул, взял папку предельно аккуратно и прижал к груди, потом тихо отозвался, не глядя на Чунмёна:

— Чёрта с два. Пока я жив, умереть ему не светит. И я ещё не ответил на его вопрос, а это чертовски важно.

========== 21 ==========

Комментарий к 21

День добрый, котики,

несу вам следующую часть *обняла котиков*

Ваша Бета

◄ 21 ►

Хань одиноко торчал в кафе на первом этаже клиники и гипнотизировал взглядом папку с отчётом, что лежала на столе перед ним. Ему казалось, что в глаза песка насыпали, поэтому под ресницами отчётливо ощущалась сухость. Естественное ощущение, если долго плакать. Зато теперь слезам попросту неоткуда было взяться, и это радовало, потому что сейчас Хань не мог позволить себе такую роскошь. Ему требовались все силы и заразительная уверенность. Хотя бы для того, чтобы преодолеть отчаяние и самому поверить в собственную авантюру. И ему требовались все силы для двух предстоящих бесед. Во время одной из них он просто не имел права на слабость — хорошо помнил те редкие и скупые слова, что Чонин иногда ронял в адрес своего отца.

Первым пришёл Бэкхён, как Хань и ожидал, следом подтянулись Чондэ и Минсок, Чунмён, Сэхун и Тао. Двух последних сопровождал молчаливый тип в халате с нашивкой “доктор Чон Тэгун”.

Бэкхён тихо сказал, что Чанёль остался с Солли у криокамеры, и все тут же помрачнели. Бэкхён не упомянул, что Солли теперь говорила — мало и отдельными словами, а не полноценными фразами, но все подумали о том, что заговорила она не при лучших обстоятельствах. Потребовалось сильное потрясение, чтобы она вспомнила, как следует управлять голосом и слухом. Довольно банальный случай в медицинской практике, если не думать о цене.

— Я догадываюсь, что ты задумал, — сразу высказался Чунмён, скрестив руки на груди и строго сжав губы, — и возражаю. Это просто глупо. И никто не позволит тебе это сделать.

— Помолчи, пожалуйста. Я всего лишь хочу, чтобы вы все меня послушали. Хотя бы просто послушали. — Хань облизнул пересохшие губы и сплёл пальцы, крепко сжал и сглотнул. Выпрямившись, он обвёл взглядом всех и тихо начал: — Я хочу попросить вас о помощи. Как несколько лет назад в Кунсане.

— Нет, — Бэкхён помотал головой, — только не говори… Господи, Хань, ты можешь оставить его в покое? Ты ещё помнишь, что было тогда? Хочешь, чтобы ему снова пришлось… Дай же ты ему спокойно умереть!

— А вот хрен! — вспылил Хань, ударив кулаком по столешнице. — Только через мой труп! Это я запустил цепную реакцию, которая привела к нынешнему результату! Только я виноват! Больше никто! Мне и расхлёбывать — ты сам так говорил. Я хочу вернуть его и верну.

— И как ты собираешься это сделать? — негромко поинтересовался Минсок. — Хочешь наступить на те же грабли? Синтезировать, подождать, пока двойнику поплохеет, и снова сделать из двух одного?

— Нет. — Хань откинулся на спинку стула. — Просто послушайте, ладно? Я говорил во время процесса о своих теориях. И Бэкхён вот в курсе, что я пытался повторить то, что мы тогда сделали в Кунсане. На мышах. Ничего не вышло. Но речь не об этом. Я хочу вернуться к синтезированию, но не так, как мы делали это в прошлый раз. В прошлый раз у нас Чонина не было. Только образцы материала и исправленный геном. Мы синтезировали Кая с нуля. Но сейчас Чонин у нас есть. И мы можем провести синтезирование не с нуля. Без создания двойника. Вы… понимаете?

— Но синтезировать отдельно органы или части тела нельзя, — хмуро напомнил Чунмён.

— Я в курсе. Я и не предлагаю это делать. Я предлагаю синтезировать самого Чонина из того, что есть. По предварительным расчётам это займёт больше времени и потребует кропотливого моделирования. Атомная и молекулярная архитектура. — Хань посмотрел на Сэхуна в упор. — Потребуются точные расчёты для создания намеренно повреждённых клеток, чтобы спровоцировать процесс синтезирования и восстановления с нужным нам вектором. Смотрите, — Хань закусил губу и неопределённо повёл рукой, — я попробую упростить. Мы поместим Чонина в биокамеру с агрессивным раствором, активно воздействующим на мышечные ткани и кожные покровы. Это запустит процесс регенерации на максимально возможном уровне для его нынешнего состояния. Затем мы проведём аппликацию повреждённых клеток и запустим синтезирование. Синтезирование на базе не отдельно генома, а всего организма в целом. Проще говоря, мы запустим процесс синтезирования на базе исходного материала, когда организм восстановит себя сам. Разумеется, в процессе обновятся и те клетки, которые сохранились. Мы… воссоздадим Чонина из него же самого.

— Это невозможно, — внезапно отрезал Чон Тэгун. Дождался, когда все посмотрят на него, и продолжил: — То есть, это теоретически возможно, но это займёт около пятидесяти лет — это самый меньший срок. В случае если не будет ошибок, а расчёты будут безупречны, что маловероятно, поскольку расчёты будут делать люди и машины, а не мать-природа. Даже безупречные расчёты идут вразрез с природой. Кроме того, организм будет тоже жить — даже в такой среде. Возможно, раствор и замедлит процесс роста, но не остановит. Проще говоря, если даже это и получится, то из биокамеры он выйдет через пятьдесят лет и гораздо старше, чем сейчас. Это противоречит этическим принципам, поскольку может привести к психотравме пациента. Скачок в возрасте от двадцати пяти лет к семидесяти пяти — это неслабая травма.

Хань покачал головой.

— В целом, вы правы. В случае Чонина — нет. Его геном… то есть, геном Кая был изменён на один процент. Улучшен. После комплексной операции это выражается слабее, но при синтезировании мы можем стимулировать это изменение и заставить его работать. Синтезирование Кая с нуля прошло всего за несколько дней. Синтезировать Чонина будет сложнее. Я всё посчитал. Если вам интересно, то на это уйдёт полгода. Плюс-минус месяц. Есть вероятность, что это займёт меньше времени, потому что фактически Чонин ещё жив.

— Как сказать, — помрачнел Чунмён. — Кровь перекачивает и дышит за него машина. Если отключить машину, он умрёт.

— Но пока ведь не умер! — стиснув кулаки, возразил Хань с ослиным упрямством. — И тянуть тут нельзя. Чем дольше он пробудет в криокамере в таком состоянии, тем сложнее будет запустить нужные процессы. Вы же сами понимаете, что “ленивые” клетки расшевелить намного труднее. Если что-то делать, то именно сейчас. Ребята, пожалуйста, мне очень нужна ваша помощь.

Хань тщетно пытался поймать взгляды друзей — все отводили глаза. Он закусил губу, стараясь сдержать непрошеные слёзы. Вроде бы всё выплакал, а поди ж ты…

— Я хочу попробовать.

Хань вскинул голову и ошарашенно уставился на Сэхуна, крутившего в пальцах чашку с чаем.

— Знаете, это звучит довольно убедительно. Хотя бы для того, чтобы попытаться. Даже если у нас ничего не выйдет, это вряд ли станет трагедией, потому что альтернатив нет, верно? У него всё равно есть только восемь лет в криокамере, и назвать это жизнью сложно. Тогда какая разница, когда наступит финал? Но если это возможно… мы потом будем думать об этом и сожалеть, что так и не попытались, хотя могли. Поэтому я хочу попробовать. Хотя… Хён, не смотри на меня так, пожалуйста. Я хочу попробовать, но знаю, что я всё ещё просто студент. Ты рассчитываешь на меня в области атомной и молекулярной архитектуры, и я не могу отрицать, что был лучшим в этой сфере в Академии. Только особого опыта у меня нет. Да и та операция, что я когда-то делал Каю, вряд ли числится среди лучших.