Особо коварен и хитёр (СИ)

― Чёрт, пробка…

Именно, жалкая пробка вместо офигенного секса! Стоп. Какая пробка?

Хань посмотрел вперёд и тихо завыл. Ну какого дьявола он выбрал именно этот ресторан? Не мог назвать тот, что ближе к дому? Обязательно было выбирать самый дорогой? Шика захотелось? Опоздать на две минуты теперь…

― А по тротуарам?

― Спятил? Оштрафуют же.

― Лучше пусть оштрафуют!

Три минуты ругани и пятнадцать метров по дороге. Теперь машины оказались со всех сторон, и выехать на тротуар не удалось бы и при желании.

Через пять минут в кармане заорал телефон.

― Э… Слушаю? ― робко и с опаской отозвался Хань.

― Ты где?

Хань прикрыл глаза, впитывая в себя звучание низкого голоса и возбуждаясь уже от одних едва уловимых рычащих ноток.

― В пробке, в такси. И хочу тебя. На мне тот самый серебристо-серый костюм, который ты так любишь.

― На какой улице?

Хань открыл глаза и осмотрелся, торопливо объяснил, где находится.

― Вылезай из машины и жди меня.

― Ты зол.

― Нет.

― Да.

― Нет.

― Но я же слышу!

― Нет. Я не зол.

Хань молчал и ждал продолжения.

― Я в бешенстве, ― наконец соизволил сообщить истину Чонин. ― Быстро из машины, стой у дороги и жди.

― Но…

― Потом. Я думаю.

Наслушавшись коротких гудков, Хань неохотно полез из салона, кое-как выбрался к тротуару и остановился на краю, сунув руки в карманы. Фортуна немедленно продемонстрировала своё отвращение к Ханю мелким дождиком. Капли разбивались о серебристо-серую ткань и расплывались тёмными пятнышками. И Хань волновался по-настоящему. Всё не так плохо, но кто его знает, что там придумает Чонин? Результат угадать почти невозможно. Круто или не очень ― пятьдесят на пятьдесят. Слишком мало времени у них было, чтобы получше узнать друг друга. Но это не помешало Ханю рискнуть в очередной раз.

Чонин появился через десять минут, ухватил Ханя за руку и потащил за собой.

― Куда мы идём?

― Платить неустойку.

― У меня нет при себе нужной суммы.

― Я уже два часа не работаю в эскорт-сервисе. Финансовые санкции отменяются.

― Почему меня это не радует? ― задал риторический вопрос Хань. И вопрос предсказуемо остался без ответа. ― Ну в самом деле… Это же пробка! Я не виноват, что…

― Ты сам меня пригласил. Сам и опоздал. Это свинство.

― Мог бы разок и поступиться своими принципами.

― Где один раз, там и…

― О Господи… Чонин! Да где угодно и в любой позе, только давай поскорее, а? Холодно… И я весь промок. Что ты… Что? Нет! Ты этого не хочешь! Что ты делаешь? Что…

Чонин бесцеремонно затащил упирающегося Ханя в почти пустой автобус, идущий в Чончжу, купил два билета и поволок Ханя к лестнице на второй ярус. От Сеула до Чончжу ― три часа езды, значит, времени предостаточно.

На втором ярусе они оказались совсем одни, что радовало и не особо удивляло, учитывая, что это последний рейс.

― Раздевайся, ― шепнул на ухо Чонин.

― Что?

― Полностью.

― С ума сошёл? А если кто-нибудь… ― Возражения стали бесполезными, когда с Ханя свалились брюки. Пришлось раздеться и покрыться “гусиной кожей” от холода.

― Если я простужусь…

― У тебя не будет на это времени, ― пообещал Чонин и дёрнул Ханя за руку. Шлёпнувшись Чонину на колени, Хань поёрзал и нащупал ладонью под собой твёрдую штуку.

― Да уж…

― Это твой лучший друг, ― со смешком пробормотал Ханю в шею Чонин. ― И тебе придётся нелегко. Но знаешь…

― Что? ― откинув голову на широкое плечо, прикрыв глаза и довольно улыбнувшись, спросил Хань.

― По-моему, ты всё рассчитал.

― Как ты мог такое подумать? ― искренне возмутился Хань. Чонин не купился и ловко пристегнул руки Ханя наручниками к спинке сиденья. ― Твою мать…

И Чонин аккуратно надел на Ханя очки в тонкой оправе. Ну ещё бы. Однажды он признался, что от вида Ханя в очках у него стоит железно ― само по себе. Мелкий фетишист.

― Ты забыл, что я тоже умею рассчитывать.

― Не забыл. Я на это очень надеялся, ― Хань повернул голову и провёл губами по губам Чонина, потёрся, ― и кое-что прихватил. В кармане пиджака посмотри. В левом.

Чонин покопался в складках ткани и выудил широкое кольцо. Оно обошлось Ханю в круглую сумму.

― Я не надену это!

― Куда ты денешься? Если дашь его мне, встанешь и снимешь брюки, я надену его сам. Без рук. Спорим, ты очень… очень-очень сильно этого хочешь?

― Без рук? ― с сомнением уточнил Чонин и повертел игрушку в пальцах. Его взгляд медленно скользил по обнажённым ногам Ханя, а после поднялся к губам ― и Хань немедленно губы облизнул.

Хань был коварен и хитёр и точно знал, что этот раунд он выиграл ещё до того, как Чонин поднёс кольцо к его губам. Чтобы потом он мог губами надеть широкий ободок прямо на…

Это было идеальное первое свидание…

…и лучший момент, чтобы назначить второе.