Монстры (СИ)

Заканчивай, с этой сломанной куклой. У меня есть подарок для тебя».

Взгляд лежащего помутнел, поверхностное дыхание неслышно слетало с губ. Против воли чужих действий, жизнь не возвращалась в это тело, а покидала его по капле, как кровь сквозь продырявленное тело.

Темнота сгущалась за спиной снайпера, слишком захваченного своими действиями, чтобы обращать на что-то внимание. Она перетекала, укрывала кровать, укутывала Морана, как легкий туман.

Мориарти перед Бастианом, недвижимый и почти бездыханный, но все еще теплый. Они так редко трахались на кровати, не доходя до нее или просто игнорируя, занимая все горизонтальные пригодные и не пригодные к этому поверхности.

Моран помнил, как они заключали с клиентом сделку в ресторане, и вдруг, Мориарти потянулся к ширинке снайпера. Джеймс всегда умел четко и конкретно дать понять, чего хочет. Пришлось встать и оттащить босса в туалет, правда, до кабинки они так и не дошли. Шикарный дизайн уборной, Мориарти, прижатый грудью к стене, в попытках процарапать ногтями кафель. Моран долбил во весь опор, а темный консультант стонал в голос. Дверь открывалась, заходили люди в дорогих костюмах, а Джеймс улыбался им и кивал, словно старым знакомым. В этот день сделку он все равно заключил.

Моран поглаживал впалые щеки, изуродованную кожу, повернул лицо к себе, ловя взгляд, направленный сквозь него, в пустоту.

— Я скучал.

Язык снайпера, горячий и жадный, раздвинул бескровные губы, протиснулся дальше, делясь своей слюной и жадно глотая слюну любовника. Бастиан расстегнул ширинку, вынимая свой эрегированный член и приподнял бедра босса, сочащаяся смазкой головка коснулась плотного кольца мышц, проникая в тугое нутро. Никогда еще Моран не знал босса настолько узким. Плоть не желала проталкиваться до конца, доходя лишь до середины, но и этого было достаточно. Они никогда не пользовались смазкой, да и поздно было начинать.

Снайпер навис на руках над прозрачным телом, осторожно качая бедрами, раздвигая эластичные тугие стенки, в его взгляде плескалась безграничная боль. Морану кажзалось, что он трахает еще теплое, мертвое тело.

«Предсмертный, наполненный нежностью секс, кажется, в нашем с тобой случае может быть только так, в ином варианте вся эта тоска, кажется такой пошлостью.

Я могу представить, как туго сжимают твой член мои нерастянутые мышцы, как бы сладко и больно было, если бы я чувствовал это. Как ты бы проникал, пронзая, все глубже, глядя потемневшими от страсти и ярости глазами. Мне этого не хватает. Всегда было мало.

Никогда бы не думал, но это будет хорошая смерть. Я даже скажу тебе спасибо. Потом, когда все закончится. А это случится очень скоро.

Твое лицо полнится такой скорбью. Тебе идет. Я бы заполнил твой разум кошмарами. Это было бы так легко, Бастиан. Я проник в твою голову… Уже проник, словно раковая опухоль, распространился по всему телу. Был ли день в нашей разлуке, когда ты не вспоминал обо мне?

Мне нравится идея подарить тебе кошмары, заставить видеть мою смерть, во всем ее многообразии.

Я бы встречал тебя поутру с пистолетом, простреливая себе голову. Старый добрый трюк, ты его уже видел. В ванной я стоял бы у зеркала, пока ты принимаешь душ, вспарывая себе живот острым осколком разбитого зеркала, качался бы в петле, вечером, встречая тебя с работы. Это было бы весело, правда?

Ты бы сошел с ума, и тогда бы я забрал тебя, медленно, по кусочкам.

Но я слишком долго ждал, чтобы дать тебе это время.

Заканчивай с этим, время на исходе, я тебя жду. Я уже готов умереть у тебя на руках.»

Темнота в комнате сгущалась все сильнее, словно бы за окном глухая ночь, и небо затянуло грозовой тучей.

Моран бы мог подключить Джеймса к искусственной жизни, увить тело трубками с протекающими в них стимуляторами и наслаждаться им каждую секунду. В полной мере ощущать, что теперь, наконец, Мориарти принадлежит ему. Он словно слышал, как легкие Джеймса сжимались и расправлялись, неохотно наполняясь кислородом, как через раз лениво бьется сердце, как кровь застывает в венах.

Что же произошло там, на крыше? Если бы Джим захотел убить себя, то сделал бы это. Моран смотрел, но не видел. А сейчас Мориарти вызволил его, лишь бы не умирать в той дерьмовой больничке. Неужели все это — тоже часть хорошо продуманного плана, а снайпер — лишь пешка на шахматной доске?

Горячая, разрушающая ярость наполнили снайпера, перелилась через край. Движения стали резче, грубее, Бастиан растрахивал Мориарти, вдалбливаясь до конца.

— Ты снова уходишь от меня.

Последний поцелуй, короткий, из нежного превращающийся в нетерпеливый и грубый. На смену языку пришел холодный ствол пистолета, протиснувшийся глубже в раскрытый рот.

Столько раз он нажимал на курок, не задумываясь, так просто и привычно, с легкостью размазывая мозги по стенам. Столько раз Бастиан клялся, скрипя зубами от злости, что убьет Мориарти.

Но он не думал, что на деле это будет настолько сложно. Моран поймал взгляд Мориарти в последний раз.

— Прощай, Джеймс.

Тихий щелчок спущенного курка и выстрел, сотрясший воздух своим грохотом.

Брызги отравленной крови окропили подушку, словно художник в запале творчества взмахнул кистью над белоснежным холстом. Кровь Мориарти попала и на лицо Морана, горячая, прожигающая кожу, словно кислота. За секунду до выстрела взгляд Джеймса был полон сознания. Он играл с Мораном даже после смерти.

Бедра продолжали двигаться в такт, по инерции, проталкивая обжигающую сперму глубже в мертвое тело. Губы снайпера коснулись виска, пальцы обхватили голову, ощущая липкое и горячее месиво из крови, раздробленных костей и мозгов, вытекающих на подушку вместе с жизнью.

Все кончено, Мориарти не вернуть. Джеймс снова ушел, на этот раз в другую, параллельную реальность. Он ушел навсегда, но останется в памяти Морана навечно.

Выстрел совпал со вспышкой света, и тьма исчезла из комнаты, словно взорвавшись, схлопнувшись внутрь себя. Больше не было ничего потустороннего или красивого. Только труп на кровати и скорчившийся над ним мужчина.

Горький привкус желчи во рту. Смерть гадкая штука.

Безжизненное тело не исчезало, прозаичное, лишённое теперь последнего огня. Взгляд остекленел, чёрный зрачок покрылся мутной пленкой. Кровь и мозги пропитали матрас и подушку, некрасивое, грязное зрелище.

Джим всегда был брезглив, поэтому предпочитал отдавать такую работу своему снайперу.

По холодным бедрам стекала розоватая от крови сперма. Колени вывернуты под неестественным углом.

Если бы Мориарти был жив, он бы обязательно спросил…

— Тебе не противно? — раздался знакомый до боли, насмешливый голос.

========== Глава 6. Эпилог ==========

Узкая ладонь легла на плечо Морана и сжалась с неожиданной силой, снайпера отшвырнуло к противоположной стене. Больше нет идиотского распределения кто сильнее, физическая сила не имеет значения, когда нет физической оболочки.

Мориарти подошел ближе — ни следа шрама на лице, аккуратно уложенные волосы, любимый вествуд. Он совершенно такой же, как при жизни, только что-то не так. Плавность походки нарушилась пару раз, словно плёнку заело, и его фигура на мгновение потерялась и мигнула, хотя свет в комнате горел без перерывов.

— Ну, вот и встретились наконец-то, — улыбнулся Джеймс, подсаживаясь на корточки рядом со снайпером, и без видимых усилий, ухватив его за горло, поднял, протаскивая спиной по стене.

Руки и ноги Морана прижало к стене, а тьма укутала их обоих.

— Я скучал, — Джеймс прижался к Себастьяну, проводя языком по его щеке, слизывая капельки крови и пота.

— Джеймс?

Что произошло? Сознание снова играло со снайпером злую шутку? Это же все плод его больного воображения, он только что прострелил Джеймсу голову. Моран перевел взгляд с насмешливого лица Мориарти на мертвое изувеченное тело на кровати. Или Мориарти умер два года назад, там, на крыше? А может быть, он все еще гниет в больнице, потому что Моран так его и не нашел? Или снайпер придумал темного консультанта сам, а на самом деле его никогда и не существовало.