Там, где мы есть (СИ)

Chris Daughtry — Open Up Your Eyes

Робби молча вел Мустанг по ночным пустынным улицам Ванкувера, периодически бросая взгляды то на своего безмятежно спящего пассажира, то на едущую позади машину. Предоставленная в распоряжение Паркеру машина их приболевшего ассистента оказалась как никогда кстати — на ней они и приехали, чтобы забрать Колина, и на ней же уедут обратно, как только доставят абсолютно беспомощное и отключенное от реальности тело мистера ОʼДонохью до кровати в его собственной спальне. Несколько раз, останавливаясь на светофорах, Робби задумчиво смотрел на Колина, но видел рядом с собой Киллиана, будто он каким-то чудом оказался в этой реальности, и Роб с трудом подавлял в себе желание прикоснуться к его лицу. Он боялся: ему меньше всего сейчас хотелось, чтобы его пассажир приходил в себя — объяснять что-либо не входило в планы Робби Кэя. Роб не замечал, но Колин иногда выходил из своего сонного забытья, на какие-то секунды, и сознание отпечатывало в его памяти моменты: Роб… нет, Питер, одетый в свою неизменную темно-зеленую куртку, сосредоточено смотрит на дорогу и только тени мелькают на его лице, и в этом есть что-то мистическое; тонкие пальцы нервно барабанят по рулю, но взгляд Колина притягивают знакомые кожаные браслеты на запястье; Питер бросает быстрый взгляд в зеркало заднего вида, закусывает нижнюю губу и пятерней зачесывает назад каштановые вихры… Колину казалось, что Питер Пэн из его снов оказался в этой реальности, или ему снится, что Робби вернулся в его жизнь, и Колину хотелось протянуть руку и коснуться его, чтобы проснуться и понять, что этот безумно красивый мальчик вовсе не его воображение, но сонное забвение, отягощенное алкоголем, не отпускало его из своего плена, и он проваливался в темноту снова и снова.

Из сонного дурмана Колина вырвали чьи-то сильные руки: дернули, встряхнули, заставляя открыть глаза, поставили на ноги и подхватили его все еще непослушное тело, не давая свалиться. Колин вскинул голову, встретился с серьезным взглядом зеленых глаз с прожилками плавящейся зелени и подумал о том, что где-то видел этот взгляд.

— Подержи его, мне нужно найти ключи от квартиры, — Колин дернулся, реагируя на знакомый голос и переводя взгляд на руки, которые проворно обыскивали его карманы, и, судя по металлическому звону, успешно справились с поиском. — Ну что, осталось только уложить бедолагу спать, и мы свободны. Давай, помогу, — Колин почувствовал, как его подхватили с другой стороны.

— Придержи лучше двери, — в голосе, несколько смутно знакомом, слышались нотки усмешки, и кто-то крепче прижал к себе Колина, который в очередной раз отключился от реальности.

Хорошо сдобренное алкоголем забвение снова отпустило Колина ОʼДонохью, когда он почувствовал, как чьи-то руки освободили его от обуви, стащили с него куртку, а потом буквально заставили его тело принять горизонтальное положение. Колин распахнул глаза — он лежал на кровати в собственной спальне, с одной стороны — мягко освещаемой через большое панорамное окно лунным светом, а с другой — светом в гостиной, падающим из открытой двери. Он повернул голову, когда боковым зрением уловил движение рядом с собой, и столкнулся с пронизывающим взглядом глаз, кажущихся при таком освещении темными.

— Робби… — Колину не верится, что он видит знакомый силуэт в своей спальне. Ему кажется, что он спит, а Роб ему снится, и он осторожно протягивает руку к светильнику и включает его.

Робби Кэй, застигнутый врасплох яркой вспышкой света, замирает на месте и испуганно смотрит, как мужчина встает и присаживается на кровати, ни на секунду не отрывая от него неожиданно ставшего трезвым взгляда, который мечется по лицу Роба, словно Колин пытается что-то понять. Они оба молчат, и Робби, в конце концов, отворачивается, намереваясь уйти.

— Не уходи, — Колин быстро хватает Роба за запястье, вынуждая его резко вырвать руку и развернуться — темный напряженный взгляд не обещает ничего хорошего.

— Подожди меня в машине, — Робби не отрывает взгляда от лица Колина, но просьба адресована совсем не ему.

— Ты уверен? — только сейчас Колин замечает Паркера Крофта, который стоит, привалившись плечом к косяку двери, и не спускает с него глаз.

— Все нормально, Паркер, не волнуйся…

Паркер Крофт бесшумно исчезает, словно растворившись в воздухе, оставляя их наедине, и Колину невыносимо хочется обнять Роба, почувствовать его материальность, понять, что все это — не сон и не игра его воображения. Ему плевать на то, кто такой Робби Кэй. Колина не пугает его проницательный темный взгляд. Он просто хочет, чтобы этот мальчик снова вернулся в его сны и в его жизнь, чтобы был рядом. Колин, глядя в темные глаза Робби, осторожно протягивает руку и аккуратно обхватывает пальцами тонкое запястье, и в этот раз Роб не выдергивает свою руку, а лишь улыбается уголком губ, и тогда Колин увереннее сжимает его запястье и тихонько тянет к себе, вынуждая Робби сократить расстояние между ними. Они ни на секунду не разрывают зрительного контакта, и Колин видит, как чернота постепенно сменяется привычной зеленью в глазах… его мальчика. Колин уверен, что в мире сновидений они были тесно связаны — он любил этого мальчика. Он знает, что и в реальности испытывает к этому мальчику чувства, в которых боится признаться самому себе. Может быть, завтра он будет сожалеть о своем порыве, потому что его несдержанность оттолкнет от него Робби навсегда, но сейчас ему плевать. Колин дергает парня на себя, обхватывает руками и утыкается лицом в его куртку Питера Пэна, что пахнет лесом, океаном и самим Робом, и, жадно втягивая в себя знакомый запах, сильнее прижимает к себе желанное тело и чувствует, как оно напрягается в его руках. Колин замирает, страшась, что Роб сейчас вырвется и уйдет, но когда ощущает тонкие пальцы в своих волосах, его дыхание и легкое касание невесомого поцелуя, то задыхается в приступе каких-то необъяснимых эмоций и вскидывает голову, чтобы увидеть глаза своего мальчика — в них нет ненависти, только легкая грусть.

— Поцелуй меня… — Колин выдыхает свою просьбу и тут же ее пугается. Нет, он знает, что хочет этого, но не уверен, что этого хочет Робби.

Роб еще некоторое время задумчиво смотрит Колину в глаза, а потом мягко обхватывает его лицо своими ладонями, наклоняется, неспешно сокращая расстояние между ними, и на мгновение замирает в такой близости, что Колина пронизывает жаром от рваного горячего дыхания, обжигающего его губы, и он не выдерживает и стонет в приоткрытый рот парня, вынуждая его заглушить вымученный стон долгожданным поцелуем. Робби целует его. Неторопливо. Горячо. Сладко. Долго. Им обоим не хватает воздуха, и Роб, оторвавшись от губ Колина, прижимается лбом к его лбу. Они тяжело дышат в губы друг друга, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, и Колин вздрагивает от каждого выдоха Роба, не выдерживает этой сладкой пытки и снова тянется к его губам за поцелуем, который наверняка сведет его с ума… Но Робби коротко целует его в губы и отстраняется.

— Мне пора, — Роб делает попытку освободиться из объятий Колина.

— Останься… — Колин сильнее прижимает к себе Роба и отчаянно шепчет: — Ты мне нужен. Мне плохо без тебя. Останься, Робби…

— Я не могу.

— Почему? — Колин мечется взглядом по его лицу, потому что не может понять причин.

— Меня ждут, Колин, — Роб мягко высвобождается от обнимающих его рук.

— Я тоже тебя жду каждый день и каждую ночь… в своих снах. Я знаю, что давно связан с тобой, и знаю — кто ты. Я вспомнил, что раньше в своих снах называл тебя Питером… — Колин торопится объясниться, но…

— Т-с-с-с, — Роб прикладывает палец к губам Колина, вынуждая его замолчать, и качает головой. — Сны должны оставаться снами.

— Но в моих снах больше нет тебя… Вернись, Робби. Вернись хотя бы в мои сны, — Колин в отчаянье смотрит, как парень болезненно морщится и снова качает головой.

— Только сегодня, Колин, — Роб протягивает левую руку, осторожно берет его правую ладонь и переплетает их пальцы.