Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Келли уже стояла у подъезда, кутаясь в пушистую фиолетовую кофту на пуговицах.

– Дом, дорогой, – только заслышав это, он спрыгнул с велосипеда и кинул его у столба, встречая Келли распростёртыми объятьями, в которые она тут же нырнула.

Крис поспешил попрощаться, Доминик выкурил ещё сигарету, и вскоре они оказались во вполне сносной обстановке однокомнатной квартирки. Там уже даже появилась новая мебель; в общем, жильё приобретало оттенок именно молодой пары, которая его осваивала.

– Если что-то нужно, только позовите, – Доминик улыбнулся.

– Пока что от тебя требуется только кормить кота по вторникам, – она уже успела поставить чайник и усадить Доминика за небольшой столик. Кухня была куда более уютной, чем та, что была у них в распоряжении на Эссекс-стрит. Теперь Доминик вспоминал о том доме как о туманной сказке для детей – больше серость Эссекс-стрит не была реальной, он забыл о ней, как только оказался в уюте дома мистера Беллами.

Ему вдруг так захотелось всё-всё рассказать Келлс, но предчувствие остановило его. Она, конечно же, узнала бы рано или поздно, но точно не сейчас.

– Ездили в школу? – она уселась прямо напротив и тут же уставилась в глаза. Доминик качнул головой.

– Мистер Беллами поехал один.

– О, так заботливо с его стороны, – Келли улыбнулась. – Тысячу лет его не видела, хотя в университете частенько бываю.

– Что нового?

– Это я у тебя должна спрашивать, – она рассмеялась.

– Зашёл сегодня повидать Хелен, а её нет. Заболела?

– Уволилась.

Доминик поперхнулся.

– Как? Но– почему?

– А чего ты ждал? Департамент – снобы. У неё зарплата меньше, чем у меня, учителя младших классов. Хотя я не жалуюсь, хватает на всё.

– Она была со мной все эти пять лет, – Доминик спрятал лицо в руках. Почему мистер Беллами ему не сказал? Он должен был знать такие вещи. Капранос так точно доложил бы ему, что да как.

– Расслабься, я знаю, куда она устроилась, – Келли поднялась со своего места, чтобы заварить чаю. – Можешь навестить её в свободное время.

– Куда же?

– Ты офигеешь. В D&M.

Он и правда «офигел». Самодостаточная, грубо говоря, хипстерская, сеть кофеен, не стремящаяся завоёвывать что-либо на рынке услуг, и то, сеть только условная – их было всего пять по Девонширу, может чуть больше.

– Обязательно наведаюсь к ней, – Доминик всё же был расстроен, что она ушла. Милая шатенка со смешным носом, она всегда имела в запасе добрые шутки, когда студенты заваливались в столовую перед первой парой, все помятые и сонные, и умоляли сделать им кофе. Причём до официального начала её дня.

Она наливала кофе в долг, всегда умела подбодрить, спрашивала после сессии, как всё прошло, даже научилась узнавать по лицам, насколько всё было хорошо или плохо. Хелен и Марк были именно теми людьми, которые красили место. Марк спокойно продавал свои салаты и тако, никто особенно его не примечал, а вот Хелен могла заговорщицки сказать «я чую, у вас есть сигареты, молодые люди?» и попросить продать ей пару штук. В основном, никто денег и не брал – просто отдавали, как доброй подруге.

– Да не грусти ты, – Келли развязно хлопнула его по плечу, снова усаживаясь напротив. – Совсем что-то раскис. Где твоя агрессия, где страсть? – сказала она с театральным нажимом, вызвав улыбку.

– Растерял по пути.

– Это ещё на кого? – сразу же смекнула Келлс. Да, возможно, Доминику хотелось выдать себя. Он сделал это специально.

– Придёт время, и ты всё узнаешь, – улыбнулся он.

– Ну, как скажешь, – важно хмыкнула она, вздёрнув нос, таким образом пародируя Доминика.

Они ещё поболтали с час, потом Келли начала готовить ужин – этого Доминик не выдержал и, чтобы не захотеть есть, отправился сразу же в D&M. Отец Келли дежурил на следующий день, это был вторник, и Доминик вполне мог заехать после школы к ним домой. Мистер Грандхауз уже давно привык к Доминику, даже доверял ему больше, чем Крису, чем изрядно его забавлял.

В кофейне он не был целую вечность. И в последний раз сидел там с Эдвардом. Воспоминания горчили, оставляя в душе неприятные, липкие следы. Вот так и меняют окрас остатки реальности, когда люди меняются, когда меняются отношения с людьми. Доминик вновь задумался о том, каким его запомнит мистер Беллами. В порядке вещей было сохранять, пусть и не специально, воспоминания о людях, которые побывали в вашей постели. Наверное, Доминик в его голове останется наглым, решительным, «горящей головой». С этими образами себя Доминик уже давно свыкся, но всё же поставил себе в голове галочку – спросить при любом удобном случае, может ли мистер Беллами описать его лишь одним словом. Было бы интересно узнать. Не то чтобы Доминика волновало чужое о себе мнение.

Хотя мнение мистера Беллами его волновало всегда. И даже хорошо было, что сам Беллами думал по-другому. Лучшая страховка.

Почему же наши «отношения» все усеяны какими-то схемами? Как игра. Нельзя ли, чтобы всё было проще?

Доминик прицепил велосипед прямо к небольшому ограждению и ринулся внутрь. Руки немного замёрзли, и он стремился в тёплое, пропахшее молотым кофе помещение, нащупывая в кармане бумажник на всякий случай.

Он оказался приятно удивлён, увидев знакомое лицо.

– Доминик? – Хелен тут же вспомнила его имя, хотя многих видела каждый день, и сигареты брала у пары десятков людей. Это невероятно грело душу – лучше всякого кофе.

– Хелен, зачем же ты ушла, – Доминик жалобно свёл брови, а она, разведя руки, обняла его за плечи, когда он подошёл.

– Доконал меня босс. Я сказала ему: либо ты сокращаешь мне время работы, либо ты нанимаешь ещё кого-то. Выручка приличная, я бы ещё поделилась с кем, – она перетащила его за руку, заставляя оказаться за стойкой вместе с ней, и Доминик больше оглядывал открывшиеся взгляду тайные полки, чем слушал. – Но это тяжело, с одним выходным каждый день, да ещё и с восьми.

– Да уж. Если это делает тебя счастливее, то, что ж, кто мы, чтобы задерживать тебя, – улыбнулся он.

– Я смотрю, тебе нравятся наши тайные полки?

– Знаешь, я бы с тобой поработал, если бы там не учился.

– О, милый ты, Доминик, – она потрепала его за щеку.

– Ну, Хелен! – слабо воспротивился он.

– На втором курсе у тебя щёчки были получше, а теперь ты что-то отощал, – по-доброму упрекнула она. – Хочешь латте с сиропом?

– С ванильным, пожалуйста, – вежливо улыбнулся он, присаживаясь на свободный стул, где обычно почивал второй бариста. – Можно я музыку поставлю?

– Валяй, – она хмыкнула. – Я не привыкла работать с музыкой, сам понимаешь.

С Хелен было так спокойно. Она была женщиной тридцати-тридцати двух, но женщиной красивой и сохранившей в себе эту жизнерадостность двадцати лет. Её маленький, мягкий силуэт Доминик всегда находил красивым, без уклона в непристойность. Теперь он невольно сравнивал два образа между собой. И почему все его мысли так или иначе сводились к Беллами? Он был так важен. И Доминик до сих пор так и не понял, почему.

– Как там поживает Алекс? – хихикнула вдруг Хелен, заправляя каштановый локон за ухо, пока постукивала железной посудой по столешнице, чтобы поднять пену.

– Он и к тебе успел подмазаться.

– Ты не в восторге от него, – заметила она.