Я никогда тебе не покорюсь (СИ)

Света не зажигал, лишь маленький светильник возле двери, и комната тонула в полумраке. Он подошел к окну и распахнул большие створки. Солнце уже зашло и высыпали звезды. Сотни и тысячи блестящих точек, а прямо над дворцом, в самом зените - Созвездие Расколотое сердце. Кто так назвал эти двенадцать звезд, никто не знал, но их расположение и впрямь напоминало сердце, разбитое невидимой стрелой как раз посередине. Оно висело в небе и зимой, и летом, влюбленные считали эти звезды талисманом, бродягам же они служили путеводной нитью. Павил не был романтиком да и мечтателем себя не числил, всегда воспринимая звезды лишь с полезной стороны, но вот сейчас впервые любовался Сердцем как влюбленный, и что-то размягчалось в его страждущей душе и примиряло с тем, чего с ним никогда уже не будет…

Дверь отворилась тихо, но Павил услышал. Застигнутый в такой неподходящий для визитов миг, он резко обернулся, собираясь возмутиться наглостью непрошеного гостя, но не успел произнести ни звука, увидев в своей комнате того, с кем только что прощался, глядя в небеса. Герберт вошел и замер возле двери, не делая ни шагу внутрь. В луче светильника сверкнуло нестерпимым блеском изысканное золото его волос.

- В-ваше… - слова застряли у Павила в горле.

- Ты не был во дворце пять месяцев и восемнадцать дней. Я ждал тебя и посылал гонцов, но ты не приходил…

- …Величество, - только сейчас докончил генерал.

- Оставь, Павил, все эти протоколы, ты никогда не был примерным царедворцем, - Герберт заметно нервничал, но Павил нервничал не меньше, тщетно пытаясь совладать с собой. - Давай поговорим как раньше, по-простому, без титулов и величаний, ты согласен?

- Что тебе нужно от меня, Герберт?

- Пришел просить, чтоб ты вернулся ко двору и принял должность военного министра. Ты нужен мне, Павил!

- Зачем? Я выполнил, что обещал. Мир завоеван, армии объединились. Сегодня мы сильны как никогда и на границах все спокойно. Никто не нападет на наши королевства… государь, так что вам нет нужды просить меня вернуться. Велес отлично управляется с делами обороны… - Павил по-прежнему выталкивал слова с большим трудом, но внешне речь его звучала внятно и бесстрастно. - Я собирался посетить Таргасу, чтобы подать прошение об отставке, но раз вы здесь, давайте обойдемся устным соглашением и мирно разойдемся…

- Ты меня гонишь, генерал? - несмелая улыбка сделала его совсем мальчишкой. - Что ж, если хочешь, я уйду. Позволь только сказать, что год назад я очень ждал тебя, но так не дождался. Не буду говорить, кто нас развел, это не по-мужски, но мы тоже вели себя словно обиженные и капризные юнцы, даже не попытавшись встретиться и объясниться лично. Поэтому я говорю тебе сейчас: ты нужен мне не только как министр, но и как самый важный человек! Если и после этих слов скажешь уйти, я тотчас же закрою дверь с той стороны и больше никогда не потревожу, запрятав боль потери глубоко в душе…

- Герберт, ты хочешь мне сказать… - Павил сорвался с места и в два счета оказался рядом, с ошеломленной радостью глядя в зеленые глаза, распахнутые только для него с таким щемящим ожиданием и даже долей страха, - хочешь сказать…

- Я не умею говорить про это, идиот! - с каким-то вызовом крикнул Герберт, - но я скучал, безумно, по тебе, и ждал тебя, как никогда и никого не ждал, а ты не приходил, ты словно издевался надо мной, а в редкие минуты чертовых приемов, когда все-таки делал одолжение и появлялся во дворце, ты вел себя так, словно ненавидел, и сухо отчитавшись в том, что я и так отлично знал, тут же сбегал, не дав даже и шанса…

- Принц, я люблю тебя! - Павил шагнул к нему и впился в губы страстным поцелуем, враз прерывая все ненужные уже слова. Он длился бесконечно, этот поцелуй, сводя с ума обоих и даря восторг. - Герберт, ты прав, мы оба идиоты, но я так сильно ревновал, что ничего не мог с собой поделать… - он снова целовал его податливые губы, все крепче прижимая к сердцу. Руки скользили по спине, забравшись под одежду, и с наслаждением ласкали бархат гладкой кожи, а в небе вспыхивали и горели ярким сказочным огнем двенадцать звезд созвездия Расколотое сердце.

========== Бонусная глава. ==========

Герберт

Я шел к нему, почти бежал, раздираемый на части противоречивыми чувствами. “Да полно, Герберт, не переживай, скорей всего он просто выгонит тебя, на этом все и кончится, и больше мучиться сомнениями ты не станешь. Неважно, что сказала Крис, ведь то, что было важно для него тогда, за год могло давно пройти…” Так уговаривал себя, но ничего не помогало, и сердце билось так отчаянно и быстро, что я с трудом переводил дыхание, не зная, как войду к нему и что смогу сказать, чтоб убедить вернуться.

Дверь в его комнату чуть приоткрыта, я заглянул туда, словно воришка, и на мгновенье замер от увиденной картины. Железный генерал смотрел в окно и что-то тихо напевал себе под нос. Это была даже не песнь, просто прерывистый и еле слышный шепот - он не имел способностей певца и нотной грамоты совсем не знал, но это делало его импровизацию на удивление щемящей. Павил как будто жаловался небесам, и я стоял, словно завороженный, ловя уже не только слухом, но и сердцем слова баллады о потерянной навек любви. Он словно приоткрылся мне с какой-то новой, неизвестной стороны, и я подумал, что совсем его не знаю…

Павил Эйб был гениальным полководцем, которым я так часто восхищался в ранней юности. Он был кровавым генералом, наемником, который убивал за деньги. Моим рабовладельцем и тираном. Унизившим меня насильником, безумным палачом, садистом. Он был моим спасителем, пришедшим выручить меня из плена. Рачительным хозяином, поднявшим из руин Таргасу. Великим миротворцем и героем трех королевств. Сильным красивым человеком, умевшим признавать свои ошибки… Я ничего о нем не знал, но не хотел его терять, ни за какие блага! Проклятье, почему я вел себя, как идиот, зачем сидел и ждал весь этот бесконечно длинный год, обидевшись на то, что он уехал, не сказав ни слова?!

С этой минуты я не колебался. Пусть выгонит, пусть накричит, но я прерву эту трепещущую боль и попытаюсь достучаться до его души. Знал, что вошел неслышно, но Павил все равно услышал, даже сквозь свой тоскливый монолог с ночными небесами. Он обернулся, на его лице мелькнула целая палитра самых разных чувств, от удивленной радости до недовольства, потом оно опять застыло, превратившись в маску. Ту самую, знакомую до боли, с которой он всегда стоял, словно чужой, слева от трона, в те редкие свои визиты, когда мне удавалось вытащить его в столицу.

- Ваше… Величество… - сказал мне этот незнакомый человек, но я уже не обращал внимания ни на бесстрастное лицо, ни на сухое обращение. Глотал слова и торопился все ему сказать, хотя и чувствовал, что делал это страшно неуклюже. Да и с чего мне быть красноречивым, если я никогда и никому не признавался в чувствах? Не говорил, как сильно и отчаянно скучал и не просил вернуться?

Когда он оказался рядом и заглянул в мои глаза, я словно бы сорвался в длинный бег с крутой горы. Я говорил, почти кричал, все больше путаясь в словах, а сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть и покатиться вниз. Больше всего боялся, что Павил опустит взгляд и отойдет, и это будет означать, что никакой надежды нет, но он не отводил, и я купался в черном пламени его зрачков, которые сейчас были важнее для меня всего на свете.

Его “люблю” свело меня с ума, и я уже не контролировал себя, шагнул вперед и обхватил за шею. Прикосновение горячих губ ошеломило, он целовал меня так жадно и нетерпеливо, что я, немного растерявшись в первый миг, тут же ответил и впустил его, и поцелуй стал чувственным и страстным. Руки забрались под тунику и ласкали спину, бросая в дрожь, и я забыл про все свои сомнения, недавнее смущение и страх в эту минуту откровенного желания принадлежать ему. Не помню как мы оказались на постели и как сумели все стащить друг с друга, но ощущение, как он касается меня горячим обнаженным телом, и как его мужское естество становится железным и где-то там, внизу, давит мне на живот, было до невозможности приятно, и я не мог сдержаться, чтоб не застонать.