Strike the match (СИ)

– Нет, стой!

– Давай тетрадь!

Мужчины, вскрикнувшие одновременно, переглянулись, и Драко вспыхнул, всем телом ощущая румянец, проступающий на лице и груди.

– Гарри, – он, наконец, нашел в себе силы заговорить. – Завари мне еще ромашки, будь добр. Ал, давай, я взгляну.

Гарри, отрешенно кивнув, пулей вылетел за дверь, снова пряча глаза. Драко смотрел ему вслед, тщетно пытаясь восстановить дыхание.

– Отец вам что-то сказал, да? – раздался какой-то печальный мальчишеский голос, и Драко пришел в себя. – Он часто о вас говорит. И спрашивает тоже.

– Правда? – голос снова позорно дрогнул, и Драко пришлось прочистить горло. – Впрочем, это не удивительно, я же занимаюсь с его сыном.

– Не могу утверждать наверняка, – слегка улыбнулся Ал, смотря ему в глаза. – Но вряд ли принято выспрашивать у сыновей о личной жизни их преподавателей.

Драко в очередной раз вспыхнул, закусывая губу и опуская взгляд в тетрадь со слегка кругловатыми буквами.

– Вижу, ты пошел через относительную молярную массу, – слишком резко проговорил Драко и мысленно дал себе подзатыльник за наигранный голос.

– Вы же знаете, профессор, что я не дурак, – ответил Альбус, и Драко не был уверен, говорил ли он про химию или про что-то другое.

– Есть еще один способ, через массу углеводорода. Допустим, масса углеводорода равна ста граммам… – продолжил тот, воюя с дрожью в голосе и позорно ей проигрывая.

– Я не против, – тихо перебил его Ал, а Драко подавился словом, просто гипнотизируя записи.

Теперь стало ясно, что речь шла вовсе не о химии. Занимаясь науками, Ал был молчалив и собран, впитывая все, что говорил профессор, делая пометки и потом уже задавая вопросы и вставляя коментарии.

– Что у тебя получилось в результате? – отчаявшись разглядеть что-либо в тетради, Драко откинулся на спинку дивана и накрыл глаза ладонью.

– С2Н2, – ответил Альбус, положив ему на колени листок и поднимаясь с места.

– Так ты тремя способами решил, получил одно и то же и после этого все еще был не уверен? – устало спросил Драко, почти не удивляясь вязи букв, гласивших «примем массу углеводорода за сто грамм…».

Ал лишь тряхнул волосами и вышел за дверь.

– Доброй ночи, Драко, – послышался звонкий голос, а затем: – Папа, вы ногу не перемотали.

Комментарий к 6

https://68.media.tumblr.com/9b08a8d52d42dbdf68a3c8c9185a5e2b/tumblr_ohqtf2GYAS1r0viv5o1_500.gif

Стоит того, чтобы глянуть)

========== 7 ==========

POV Гарри

Я всю свою жизнь прожил по правилу букв.

Дружил на букву «К»: крепко, клятвенно, категорично. Спорил на «Г»: горячо и грубо. Работу свою делал на «Д»: досконально и дотошно. Ругался - истово и излишне, праздновал - шикарно и шумно, хотел что-то - опрометчиво, но отчаянно, а вот полюбил я сильно, страстно и… глупо.

Вот так просто порой рушится вся жизнь. Один человек. Одно мгновение. Одно слово.

Раскалившаяся ручка турки обжигает руки, но мне плевать. Драко просил ромашку, знаю и помню, как и понимаю, что это был предлог от меня избавиться. Потому обойдется профессор Малфой без заваренной травы. Сделаю ему кофе. Хороший, настоящий кофе, а не ту бурду, что он пьет во время школьных обедов. И виски туда. Побольше. Кажется, такой кофе называется ирландским? Не важно. Себе я просто налью виски. Мне многое нужно ему сказать, но трезвым я на это никогда не решусь.

Я помню тот злополучный день, будто он был вчера. Обычная среда, пасмурное сентябрьское утро плавно перешло в не менее пасмурный день. На обед, как и обычно, ко мне в учительскую пришел Ал. Парень он всегда был спокойный, тихий и вежливый, потому никто из учителей не возражал, как и наш директор. Мистер Уизли, кстати говоря, сам по себе был мужчиной с неиссякаемым запасом доброты и понимания.

Мы с ним знакомы были уже давно: учился в одной школе с его сыновьями, всеми пятью. Те, правда, различались по годам и оттенкам рыжего: желтый, как одуванчик, Чарли вскоре после знакомства со мной выпустился и ушел в тренеры по верховой езде; янтарно-золотистый Билл сразу после учебы поступил в академию ФБР; Фреду и Джорджу и друг с другом было неплохо, потому с остальными близнецы с огненно-рыжими гривами не особо общались, а вот Рон был таким же, как я - человеком действия и грубой силы. После инцидента с Джинни, правда, наши пути разошлись: он забрал сестру, и вместе они уехали в Америку, к своей матери: парень - доучиваться и строить карьеру, Джинни - доучиваться и искать перспективного мужа. И только Артур, отец всего этого рыжего разнообразия, искренне сожалел о произошедшем шесть лет назад. Зная, что мне идти работать особенно некуда, он пригласил нас вместе с сыном к себе в школу, обещая помочь устроиться и Алу, и мне. Собственно, он слово свое сдержал, как и согласился на единственное мое условие: быть с внуком можно, говорить, что он его внук - нельзя. Незачем парню было знать о своем происхождении всей правды, и пусть это было несколько эгоистично, но я до сих пор считаю, что так лучше. Я всегда сам справлялся с его воспитанием и обеспечивал его всем необходимым, начиная от материального и заканчивая духовным. И так будет всегда.

Но что-то я не о том. Та среда на первый взгляд не отличалась от остальных: Ал тихо сидел за столом в углу, попивая кофе из термоса и читая учебник по физике, по которой никак не могли найти преподавателя, а я заполнял очередной журнал. Вокруг стоял не раздражающий уже привыкшее сознание гул пары десятков голосов, и витали сыроватый запах белого чая и аромат лилий, стоящих на окне. Идиллия. Но в один момент идиллия эта треснула и, что обиднее всего, далеко не по швам, а так, что не сшить, не склеить, не спаять.

– Коллеги! – звучный голос и румянец на лице шатена с заметной рыжетцой. Артур Уизли. – Отличная новость! Мы, наконец, нашли преподавателя физики и химии. Прошу любить и жаловать, профессор Драко Люциус Малфой, – сделав жест рукой так, будто не человека представлял, а объявлял номер в цирке, Артур шагнул в сторону от дверного проема, и в класс зашел Он.

Я тогда подумал, что неспроста день был таким серым и туманным: Солнце, видимо, само решило спрятаться, чтобы ненароком не обжечь фарфор этой кожи. Та, без каких-либо преувеличений, будто светилась изнутри аристократичной белизной.

Судорожно проглотив вставший в горле глоток кофе, пытался подобрать к Нему слова.

Подвижные, даже на вид мягкие волосы до середины шеи, собранные в небольшой хвостик: ангельский, арктический цвет.

Длинные пальцы, синие венки под тонкой, почти прозрачной кожей ладоней, ажурный серебряный браслет в виде змеи на тонком запястье: невероятная, неземная изящность.

Холодный и слегка пренебрежительный взгляд, в тонкую полоску сжатые губы: стойкий, самодостаточный жест.

Серый удлиненный плащ, сейчас распахнутый, белокипенная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, черные строгие брюки, сидящие как влитые на длинных стройных ногах, блестящие чистотой туфли, - он весь был как герой какого-то дамского романа.

Исключительный.

Изумительный.

Идеальный.

Именно в тот момент я понял, что скажу в очередной раз, когда гостящий у Мионы Виктор спросит, не имею ли я на нее планов: я, с вероятностью, стремящейся к бесконечности, был «по мальчикам». Как оказалось.

Одно мгновение. Один Драко Малфой.

И эта мысль не напугала меня, как должна была напугать обычного мужика с десятилетним сыном. Напротив, стало как-то свободнее, как будто на груди всю жизнь стоял медведь, а теперь вдруг шагнул прочь. Давно следовало бы перестать убеждать себя, что с девушками не складывается исключительно потому, что тех отпугивал уже взрослый сын. Нет, правда была куда проще: я просто не пытался их удержать, потому что истинно не хотел никого из них рядом.

Что меня действительно напугало, так это взгляд этих необыкновенных глаз цвета плывущих за окном грозовых облаков. Малфой… нет, Драко, теперь и навсегда только Драко, внимательно, с легким прищуром смотрел прямо на меня, не слушая щебетания директора. Я готов был поклясться, что выражение лица у меня тогда было наидебильнейшее, но поделать с собой ничего не мог - просто смотрел в ответ, спасибо хоть челюсть не ронял в немом восхищении. Драко тогда едва заметно улыбнулся и протянул мне руку.