Право на любовь (СИ)

Право на любовь

Автор:marlu

Описание:Каждый человек имеет право на любовь.

Примечания автора:

Сиквел к Праву на ошибку. Можно читать как самостоятельное произведение.

Глава 1

...потому что Аннушка разлила масло. Наверное, попасть под трамвай по такой причине было не менее обидно, чем поскользнуться на мокрой глянцевой плитке из-за того, что дура-уборщица плохо отжала тряпку, и сломать ногу.

Сначала Никита не придал значения острой боли. Ну, бывает, потянул – пройдет, тем более что были записаны еще два клиента, и одна из них Тамара Максимовна такая стервозная, что он предпочел стиснуть зубы и, неловко прыгая на одной ноге, все же заняться ею. Только потом стало еще хуже: нога отекла и болеть стала на порядок сильнее. Стиснуть зубы и терпеть уже не получалось, и он вынужден был согласиться на скорую. Добраться до травмпункта самостоятельно он вряд ли бы смог.

Злобная фельдшерица с таким лицом, как если бы он занял у нее в позапрошлом году тысяч двадцать и никак не отдает, пристроила его в коридоре на привинченный к стене металлический стульчик и пошла оформлять документы, велев ждать. Он ждал. Сначала терпеливо, потом нервозно оглядываясь по сторонам и не зная, что делать. Тетка в синей униформе пропала, и что теперь делать, было непонятно. Когда она все же изволила появиться, Никки обрадовался ей как родной. Сделали рентген и опять велели ждать на холодном стуле в открытом всем сквознякам коридоре.

К тому времени как подошла его очередь, Никите было все равно. Равнодушно отвечал на вопросы медсестры, без каких-либо эмоций принял приговор – перелом лодыжки и устало наблюдал, как его ногу почти до колена упаковывают в белый, быстро твердеющий сапог. Наружу торчали лишь кончики пальцев, вызывая странные ассоциации и легкий дискомфорт. Замотанный врач, уставший и оттого нервный, дал какие-то рекомендации, вскользь упомянув про три недели больничного. Никки чуть не взвыл: три недели? Но как же работа, как же личная жизнь?

Оказалось, думать надо о гораздо более прозаичных вещах. Например, как добраться до дома. Он позвонил сначала Гоше, с которым собирался провести время ко взаимному удовольствию, тот поцокал языком и отключился. Никки вздохнул – у Гоши была машина, но вот предложить помощь тот не соизволил, а попросить проклятая гордость не позволила, да и в голосе любовника слышалось скорее раздражение от отмены свидания, чем сочувствие. Он подумал, позвонил еще по нескольким номерам, впрочем, с тем же успехом. Вот как так получается, что вроде бы полно приятелей и знакомых, куча людей, с которыми ты хорошо проводил время, да и они вроде бы тоже не жаловались, а как случилась неприятность, так и нет никого?

Хуже всего было то, что в кошельке была только мелочь на маршрутку. Про зарплату, которую нужно было получить сегодня, он запамятовал, не до того было. Проблема еще была в том, что костылей тоже не было, а как добраться до выхода – ну ладно по коридору на одной ноге и держась за стены, а дальше? На территорию больницы въезд как личному транспорту, так и такси был запрещен. Оставалось просить о помощи Галю-администратора, чтобы она после смены подъехала и забрала отсюда, она же и зарплату может взять. Только сколько еще до конца смены? Никки посмотрел на часы, печалясь все больше – до девяти было еще очень долго.

Время тянулось невыносимо медленно. Тело затекло и болело, ногу дергало и чертов гипсовый сапог давил, не давая покоя и заставляя ерзать в попытках найти наиболее приемлемое положение. Таковое не находилось. По коридору взад-вперед сновали люди, вытянутую было ногу приходилось все время убирать. Несколько раз выходил давешний доктор. Кидал усталый, сначала равнодушный взгляд на Никки, потом уже, разе на четвертом, смотрел с недоумением, мол, чего этот-то тут рассиживается? – но молчал, проходил мимо в сторону выхода, курить, наверное.

Никите кое-как удалось пристроить ногу так, чтобы и ныла поменьше и чтобы ходить не мешала. Откинувшись на спинку неудобного стула, прислонился затылком к серой стене и закрыл глаза, стараясь отрешиться от окружающей обстановки. Получалось не очень – страждущего народа было на удивление много. Стонущая бабка, которая сверзилась с лестницы, вешая шторы, подросток, неудачно упавший с велосипеда, жертва несчастного случая на стройке… Кто-то стонал, кто-то возмущался.

- Послушайте, что вы здесь сидите? – раздался сверху недовольный и раздраженный голос.

Никита открыл глаза и наткнулся на пристальный взгляд доктора. Тот уже был без халата, и шапочка не скрывала его дурно постриженных мышиного цвета волос. Никки окинул взглядом сухощавую фигуру врача – шмотки тоже были так себе: и невыразительные и дешевые. Даже брюки некрасиво облегали длинные ноги, да и были пошиты непонятно из чего, а уж белая рубашка вообще слова доброго не стоила.

- Почему домой не едете? – снова задал вопрос доктор.

- Не на чем, - оторвавшись от разглядывания собеседника, ответил Никки. – Денег на такси нет, друзья, - при этом слове он поморщился, - к сожалению, не могут…

Врач пробормотал что-то нецензурное себе под нос. Посмотрел с тоской в сторону выхода, перевел невразумительно-болотного цвета глаза на недавнего пациента и предложил подвезти. Нет, в других обстоятельствах Никки бы благородно отказался от предложенной таким тоном помощи, но сейчас настолько нестерпимо хотелось оказаться дома, настолько осточертел этот унылый коридор, наполненный миазмами лекарств, дезинфекции и людских страданий, что он согласился с легкостью.

Никита встал. Рядом с доктором он показался себе высоким, тот был ниже если и не на полголовы, то на четверть точно. Вынужденный опереться на плечо своего нежданного помощника, вскользь и без усмешки подумал, что мужчина какой-то недокормленный, что ли. Или скорее уделяющий мало внимания своей физической форме, что было, наверное, ближе к истине.

- Пойдемте уже, - буркнул куда-то в сторону доктор, обнимая Никиту за талию неожиданно сильно.

К счастью, машины персонала Городской больницы стояли здесь же, во дворе. Вишневая восьмерка радостно подмигнула подфарниками, снимаясь с сигнализации. Никки порадовался, что не шестерка какая-нибудь, потому что влезть в отечественную классику с гипсом было бы затруднительно.

- Куда едем? – угрюмо поинтересовался спаситель, притормозив возле ворот и дожидаясь, пока из будки неспешно выйдет охранник и лениво откроет створки.

- Индустриальный тупик, дом восемь, - ответил Никки и удостоился еще одного тоскливого взгляда и приглушенного стона – тащиться в такую даль по пробкам…

- Да за что ж мне это, - пробурчал доктор, трогаясь с пробуксовкой.

- Простите, - без раскаяния произнес Никита, не чувствуя себя виноватым ничуть – не он же навязался, а помощь была предложена добровольно.

Врач поморщился и включил магнитолу. «Владимирский централ», - послышалось из хрипящих динамиков. Никита поморщился и отвернулся к окну, док стал фальшиво подпевать. «Это месть за поездку в тмутаракань», - догадался Никки.