Самый надежный способ (СИ)

Шрамов у Тирэна Кандроса хватало, он прятал их под броней, никогда о них не вспоминал, считая, что у каждого турианца таковые должны иметься. А если у турианца нет ни единого шрама, значит, он или на редкость везуч или никогда не видел настоящую опасность.

Но иногда о шрамах приходилось вспоминать, когда не в меру любопытный человек расспрашивал, ужасался и смотрел с таким восторгом, что становилось немного неловко.

— А вот это как раз после того случая, — Кандрос потрогал длинный рваный след, перепахавший плечо. — О кеттах память.

— Больно было? — зачем-то спросил Райдер.

Этот человеческий Первопроходец вообще был мастером странных вопросов. Но на них отлично оттачивалось терпение, так что Кандрос отвечал. Да и было любопытно, что же еще умудрится спросить человек. Поэтому он приглашал его к себе провести время за выпивкой. Оба отдыхали от полного трудов дня, болтая ни о чем. И это было прекрасно.

А еще у себя в комнате Кандрос предпочитал сидеть в одних штанах, так что Райдеру было о чем расспросить. Сам Райдер не раздевался, хоть и не держался как на званом ужине с администрацией Нексуса, прихлебывал мелкими глотками что-то вроде пива.

— Наверное было, я уже не помню.

— А как у турианцев устроена нервная система?

Это уже было что-то новенькое. Лекций по анатомии и физиологии раньше читать не приходилось.

— Она у нас есть, это все, что я могу сказать.

— А если шрам не снаружи, а внутри? Что тогда делать?

— В смысле, если поражение внутренностей? — растерялся Кандрос.

— Нет. Совсем внутри. Я про Авитуса. Он так в себя и не пришел, — Райдер посмотрел в свой стакан. — Я хотел бы помочь ему, но не знаю, чем. У нас говорят, что время лечит, но как раз времени у нас и нет, понимаешь, Тирэн?

Они давно перешли на «ты», даже выпили на брудершафт, правда без непременного поцелуя, Скотт все-таки постеснялся целовать страшную костяную морду. Ну, а Кандрос не настаивал, не понимая смысла такого завершения этого глупого, но милого ритуала.

— Он бывший разведчик, Мейсен был из Черной Стражи, они оба не раз были на краю гибели, понимают, как хрупка жизнь. Вряд ли Авитус позволит чувствам взять верх.

— Сейчас нет. Неделю нет. Месяц нет. Год нет. А дальше что?

— А дальше он смирится. Мы куда крепче, чем кажемся, Скотт. Но если ты хочешь, я поговорю с ним.

— Думаю, у тебя это получится лучше, чем у меня, — согласился Райдер.

Голос у него был подрагивающим, а взгляд — отсутствующим.

— Не переживай так, я знаю одно хорошее средство лечения душевных ран Авитуса.

Кандрос уже был готов ответить, что за средство, однако Райдер только угукнул и снова посмотрел в свой стакан.

— Я бы тоже хотел так, — внезапно изрек он. — Чтобы у меня был хоть кто-то, кто бы любил меня так же, как Авитус своего Первопроходца.

— Никого не было?

Кандрос уже успел навидаться таких потерянных мальчишек, уверенных, что никто их не любит.

— Был, — невесело хмыкнул Райдер. — Только вот предпочел доживать свой век там, — он мотнул головой, чуть не свалившись со стула, Кандрос едва успел его придержать за шиворот, порадовавшись длине своих рук.

— Сволочь, что и сказать.

— А сейчас мне не полагается никакой романтики, наверное. Я же Первопроходец, надежда и опора. А у меня отец умер, сестра в коме. Двое людей, которым я был небезразличен, не со мной. Трое… Но, наверное, если бы любил, последовал бы за мной, так что, наверное, не так уж я ему был нужен. Вы вот радуетесь, что я нахожу аванпосты, ковчеги и прочее. А я хочу залезть в стенной шкаф и не выбираться оттуда, как в детстве. Или залечь обратно в криосон. Я больше не хочу улыбаться всем подряд.

Кандрос отставил стакан, поднялся. Райдер замолк, посмотрел на него.

— Что ты делаешь, Тирэн?

— Если бы ты был турианцем, я бы тебе врезал, мы бы подрались, тебе стало бы легче. Если бы ты был кроганом, я бы влил в тебя пару литров топлива для челноков. Если бы ты был азари…

— А я человек, — перебил его Райдер. — Сократим список, выкинув ханаров, дреллов, саларианцев, волусов, батарианцев и ворка. И кварианцев. Что ты будешь делать с человеком?

— Засуну в стенной шкаф.

— Серьезно? — усмехнулся Райдер. — И что, это поможет?

— Пока ты сидишь в шкафу, я переведу освещение в ночной режим, расстелю постель и приму душ.

— Кандрос? — кажется, мальчишка даже трезветь начал.

— Я знаю только три способа разбираться с проблемами. Первый — напиться в стельку, что тебе не подходит. Третий — переспать, что тебе как раз необходимо.

— А второй?

— Он тебе точно не понравится, — уверил его Кандрос, подходя к шкафу и отодвигая дверцу. — Так что, Райдер? Или в шкаф или выметайся и действуй на нервы кому-нибудь еще.

Райдер безропотно забрался в шкаф. Кандрос прикрыл дверцу, разобрал постель, прихватил полотенце и отправился в душ, где принялся про себя отсчитывать пятнадцать минут. Этого времени, по его подсчетам, должно было хватить, чтобы пьяный в стельку Райдер заснул в темноте, устроившись на полу. Там тихо, нет света, там тепло и не так уж и жестко, а через пару часов можно будет переложить его на кровать, благо, та достаточно широкая.

Но вот чего он никак не ожидал, что по возвращении обнаружит совершенно трезвого Райдера, раздевающегося около постели. Вернее, уже раздевшегося. В своей постели. И судя по тому, что снял он с себя вообще все, он туда не спать завалился. Еще и в одеяло вцепился так, словно Кандрос уже мчался его отнимать.

— Духи, это еще что?

— Ты же сам сказал «переспать».

— Переспать, — согласился Кандрос, смутно догадываясь, что переводчик как-то странно понимает турианский язык. — Ночь переспать. ВЫСПАТЬСЯ! Райдер, я сказал «выспаться»!

Райдер посмотрел на него, потом выбрался из-под одеяла, вспыхнув до корней волос.

— Извини, я был слишком пьян.

Кандрос умел принимать решения быстро, например, схватить оружие и начать отстреливаться от кеттов. И умел очень быстро, например, сгрести в охапку Скотта Райдера, прижать к себе, не давая дернуться. В конце концов, что плохого в том, что у кого-то появится якорь, за который можно держаться в жизни? В казармах он и не такое видел. Всем нужен кто-то, кто будет поблизости, просто обнимет, ничего не спросит.

А этот Первопроходец вызывал какие-то странные чувства. На любовь похоже не было, но почему-то была уверенность, что вот именно сейчас они как два куска головоломки, идеально складываются, уставшие от навязанной им войны командиры, отвечающие за множество жизней. Жесткий панцирный костяной турианец, который нуждается в том, чтобы заботиться о ком-то, и обманчиво мягкий человек с тонкими кожными покровами, который нуждается в заботе. Выверенный баланс.

— Романтики не обещаю, — неуклюже сказал Кандрос. — Домика на пляже у водопадов вообще не обещаю.

— А?

— Таскаться следом и вздыхать в традициях Авитуса тоже не обещаю, я намного моложе, не такой сентиментальный. Я вообще неласковый, сухой, не умею говорить красивых прочувствованных речей.

— Я понял, ничего не обещаешь, — кивнул Райдер.

— Обещаю. Что если тебе когда-то понадобится кого-нибудь пристрелить, я сразу же появлюсь вместе со всем своим арсеналом.

— Я тоже умею стрелять.

— Я это лучше делаю. И я буду стрелять в тех, кто стреляет в тебя. И в отличие от них, я не промахнусь.

Райдер немного помолчал, потом усмехнулся.

— Звучит примерно так: я пошлю ради тебя к черту «Нексус» и подставлюсь под выстрелы.

— Вообще-то, именно это я и сказал, разве не так?

Постель была рядом, уронить туда Райдера было делом минуты. Приземлился Кандрос рядом с ним, только сейчас задумавшись, что понятия не имеет, как именно должен выглядеть секс между двумя мужчинами разных рас. Впрочем, решение он нашел быстро. В конце концов, два самца с наружной половой системой и гнущимися пальцами всегда разберутся, как доставить друг другу удовольствие.