Аромат гниющих лилий (СИ)
Аромат гниющих лилий (СИ) читать книгу онлайн
Ты знаешь, почему во дворах госпиталей всегда так много цветов?..
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
========== Глава I ==========
Последнее, что запомнил Армин – бешеный взгляд женской особи и огромную руку, перехватившую трос.
А потом врезались в грудь и ноги ремни, и резко мотнуло в сторону, перевернуло вверх ногами. Даже не страшно – нет сил бояться, когда в ушах свистит ветер, и с невероятной скоростью приближается широкий карниз, тянущийся по краю крыши. Не страшно – только мозг машинально просчитывает траекторию неудачного полёта. Чуть выше – врежешься головой, снесёт половину черепа. Чуть ниже – сломаешь шею. Да даже если чудом минешь опасный участок – размажет, переломает все кости… Но вместо карниза – сжимающаяся обжигающе горячая ладонь, треск ломающихся костей. Боль. Запоздалый страх – настолько сильный, что лучше бы и вправду сразу размазало.
Пальцы сжимаются. Что там так треснуло – рёбра, рука?.. Перед глазами – перевёрнутый мир. Как же это нелепо – умирать, повиснув вниз головой.
Из пасти женщины-титана пахнет кипящей кровью. И гнилью.
Распахнутая пасть приближается. Кровь приливает к голове, стучит в висках. Перевёрнутый мир окрашивается в мелькающие чёрно-фиолетовые круги. Уже ничего не видно, ничего не ясно. Мелькают только отдельные куски воспоминаний.
Челюсти с хрустом смыкаются. Слышен чей-то крик.
Стальная хватка отчего-то ослабевает. Мелькают этажи – пятый, четвёртый, третий…
Удар об землю. Мысли вышибло вместе с дыханием. Слабый, сдавленный, будто говорящего тошнит, голос сквозь чёрно-фиолетовую пелену:
- Армин! О, Господи…
Провал.
Потолок с низко нависшими деревянными балками. Свет в окне. Острый цветочный запах – настолько острый, что начинает подташнивать. Чёрно-фиолетовая тень всё ещё пляшет перед глазами, путается в солнечных лучах. Слабые отголоски слов – как сквозь толщу воды:
- … Невозможно восстановить. Необходима операция, иначе не избежать заражения…
Пытаешься подать голос, но чёрно-фиолетовая тень вновь накрывает с головой, топит свет внутри. Давит в зародыше любую попытку хотя бы пошевелиться, садится на грудь и пьёт дыхание – до самого дна, оставляя лишь жалкий хрип.
И, наконец, отпускает.
За окном – вечер. Сквозь неширокое окно видно небо – насыщенно-синее, без единого облака. Только над крышами оно чуть светлее. Кажется, город не разрушен до основания. Тело лёгкое и слабое – настолько слабое, что Армин отвёл взгляд от картины за окном, увидел покоящиеся поверх тонкого одеяла бледные руки. Дышать стало немного легче. Не сожрали. Странно, он ведь был уверен – челюсти женщины-титана сомкнулись… Наверное, шутка больного воображения. Он жив, это точно. Будь на его месте верующий идиот, он бы ещё посомневался – а может, он в Раю? Слишком сильно пахнет цветами и неестественной стерильностью. Но Армин не верил, что загробный мир может быть так похож на обыкновенный госпиталь. Палата крохотная, кажется, здесь только и уместилось, что узкая койка да окно с широким подоконником – наверное, поэтому он здесь один.
Тяжёлая дверь слегка скрипнула, и Армин повернул голову. Пол и потолок закачались, грозясь поменяться местами, в затылке что-то сильно заныло. Но хватило сил различить фигуру сестры милосердия в длинном тёмно-сером платье, с белой повязкой на лице.
- Очнулся.
Голос сухой и бесстрастный. Как и у любого человека, который каждый день любуется на искалеченных, больных, мёртвых. У любого солдата. У любого медика. Если каждую боль чувствовать, как свою собственную, можно попросту рехнуться. И всё же вопрос, волнующий больше всего, сам срывается с губ:
- Когда я смогу снова сража…
Пустой, равнодушный взгляд светло-серых глаз.
- Нужно сменить повязки.
Откинутое одеяло. И странное, полуреальное зрелище. До колена – всё те же привычные, тощие ноги, кое-где оставили багровые следы врезавшиеся в кожу ремни. Ниже – смятая, бело-серая простыня. И граница – бинты, потемневшие от засохшей крови.
Смутные воспоминания толпятся в голове, натыкаясь друг на друга. Смыкающиеся челюсти женщины-титана. Хруст разрываемой плоти. Мгновение боли.
Картинка сложилась, вспыхнула в мозгу особенно остро. Ухмыляющаяся чёрно-фиолетовая тень снова сомкнула душащие объятия.
========== Глава II ==========
Госпиталь святой Розалии снаружи смахивал на жилище богатой старухи, которой нечем себя занять, кроме светских бесед и неспешных прогулок: старинное каменное здание с узкими окнами утопало в белоснежных лилиях и кустах сирени. Ещё на подходе в нос забивался дурманящий, слишком сильный аромат. Высокая каменная ограда, увитая зеленью, ажурная решётка ворот, вымощенная белым камнем дорожка, ведущая к дверям.
Шаг за дверь – шаг в иную реальность. Реальность, где лежат вповалку искалеченные люди – не всем хватило кроватей. Солдат, гражданский – войне без разницы, кто попался под руку.
В маленькой душной комнате у самого чердака нашлось место для какого-то торговца, все травмы которого исчислялись лишь жалкими ушибами. Армина же быстро перевели сюда – в общую палату. Бросили в углу, на полу, подстелив застиранную простыню с коричневатыми разводами.
Здесь пахло лилиями – и сладковатой, тошнотворной гнилью. Сиренью и рвотой. Лекарствами, грязным тряпьём и пылью. И больше не было окна. Только глухая стена – и лежащие рядом обрубки людей.
Мысли?.. Чувства?.. Ничего. Только монотонные, серые дни, наполненные своей и чужой болью. Только кошмары – и ничего больше. Смерть. И ярость, глухая ненависть к самому себе, к титанам… Наяву – те же сны. Тени сменяют друг друга, исчезают, тают где-то вдалеке.
Истерично кричащая женщина, отвесившая ему пощёчину:
- Вы должны были защищать нас, а не жертвовать нами! Моя дочь… моя бедная девочка…
Звенящий, режущий голос Микасы:
- Вы хотите их вылечить или похоронить?! Нельзя содержать больных в таких жутких условиях!
- Нам не хватает ни места, ни лекарств. Слишком много жертв. Между прочим, по вашей милости!
Иногда не ясно, приходил ли кто-то на самом деле, или приснился в череде бесконечных кошмаров. А может, приснилась вовсе вся жизнь. Теперь Армин уже сомневался в том, что выжил в бою. Быть может, он уже мёртв, просто места в Раю ему не нашлось.
Быть может, так на самом деле выглядит Ад.
***
Армин лежал на полу, уткнувшись лицом в стену, и ощупывал её прохладную поверхность – так, словно это была не простая каменная кладка, а крайне любопытная головоломка. Исхудавший. Бледный.
Эрен нервно сглотнул, останавливаясь рядом. Пялиться на чужие увечья по меньшей мере неприлично, но он не мог отвести взгляд, рассматривал снова и снова, пытаясь уложить в голове короткую, безжалостную мысль.
Армин больше никогда не сможет ходить.
Если бы он принял форму титана чуть раньше, если бы смог подавить неуместные эмоции, его лучший друг сейчас стоял бы в строю, а не корчился на полу госпиталя, не замечая никого и ничего. В том числе прихода Эрена.
Голос отчего-то сел. Что сказать? Как говорить теперь?.. Мне очень жаль? Прости? Почему-то казалось – слова придут сами, когда он увидит Армина. Увидев же, он потерял даже те жалкие остатки, что придумывались по пути. В конце концов, он присел рядом и еле слышно шепнул:
- Привет, Армин.
Еле слышно – но тот, кому слова предназначались, услышал и, вздрогнув, медленно обернулся.
Раньше Эрену казалось – он уже знает, что такое страх. Он смотрел в глаза титанам, он видел чужие смерти, он видел всё! Но по-настоящему боялся он сейчас, ожидая от друга детства каких угодно слов. Криков. Обвинений.
- Чем закончился бой? Вы поймали её?
Каких угодно – но не жёсткого, спокойного тона, изо всех сил скрывающего волнение. Эрен нервно сглотнул, подавляя порыв хорошенько встряхнуть друга, привести в чувство. Никогда, даже в самые ответственные моменты, он не говорил так. Один взгляд в глаза – и тут же снова в пол. Нет. Не скажет. Оказывается, на простой разговор может понадобиться больше сил, чем на самую серьёзную битву.
- Чем закончился бой?! – настойчивее повторил Армин, вцепляясь пальцами в край простыни. – Не молчи! Микаса не успела сказать. Вы захватили женскую особь?!