Tell yourself (СИ)

Незваный ох вырвался из её горла. Улькиорра, словно клещами, схватил её запястье, и мгновением позже она уже смотрела в потолок, на него в немом шоке. Он повалил её на диван так внезапно, что она даже не успела среагировать, и ей всё никак не удавалось среагировать, когда его губы накрыли её.

Нужна была лишь одна капля, чтобы самоконтроль Улькиорры пошатнулся. Вкус её солёных слёз вернул тот сон с такой силой, что он мог бы зарычать. «Но это не сон», — думал он. Девушка под ним была озадачена, не распутна.

Хотя это был приятный вид озадаченности. Интерпретация внезапного поцелуя как попытки заставить её прекратить плакать. Она закрыла глаза и приняла её, смущённо целуя его в ответ, не обращая внимания на то, что творила с мужчиной над ней.

Сейчас он всеми силами боролся с похотью. Сосредоточиться. Её губы. Её податливые невинные губы. До сих пор не знающие, как касаться его. Он решил, что надо целовать её чаще. Возможно, сильнее. Так сильно, чтобы синяки остались… Нет. Держать эмоции под контролем. Язык Улькиорры скользнул в её рот, и он вспомнил шоколад, соблазнивший его ранее. Он грезил об этом шоколаде, о том, как слижет его с её грудей, отчего она сдвинет ноги, если только он не раз… Нет же! Она дёрнется в сторону. Определённо, скажет ему прекратить. Но она не должна выглядеть такой смущённой, нежели месяц назад, ведь её губы желали его и были готовы зайти чуть дальше снова.

Она всё ещё сомневалась, была не готова к тем чувствам, которые вызывал у неё такой глубокий поцелуй. Её желудок словно отсоединился и порхал. Её лицо потеплело так сильно, что она испугалась, что упадёт в обморок. Но она не отстранялась. Она поднесла ладони к его шее, заверяя его в том, что он может продолжить.

Его язык сжимался на её, и она попыталась сделать то же самое, вздыхая, когда их языки сплетались и отстранялись снова и снова. Её левая рука скользнула дальше, кончики пальцев проводили по основанию его шеи. Она склонила голову на бок. Поцелуй превратился в нечто большее, нечто более глубокое, нечто, вырвавшееся из-под контроля. Становилось тяжелее дышать. Её сердце молотилось в грудной клетке, как раненный напуганный зверь. Затем он зажал её нижнюю губу своими губами и ласково пососал её, посылая весь жар, припавший к её лицу, вниз к тем частям тела, которые не должны были пылать.

Она ухватилась за его плечи, выкарабкалась из-под него, пока не почувствовала, как упирается в подлокотник, и быстро завертела головой.

Раз. Клик.

— Прости, — прошептала она. — Я не…

Два. Клик.

Когти взбешённого зверя скребли воздух в сантиметрах от её рыжеватых локонов.

Три. Клик.

Она встретилась с его взглядом и не нашла в нём ничего необычного. Он отвернулся в сторону.

— Не надо извиняться, — произнёс он, вставая с дивана и поворачиваясь к ней своей неподвижной спиной. — Это я виноват.

***

Это был рай. Место, где солнце и луну никогда на закрывают облака, где погода всегда была приятной, где находился дом, в который можно было бы вернуться, неважно, как далеко ты ушёл. Вот оно, каково знать о её любви. О большем он бы и не осмелился попросить. Человек-пустой, жаждущий ничего. Это практически слишком много.

Но в этом и заключалась отвратительная особенность жизни человека:

Всегда хотелось больше.

========== Разговор ==========

Церемония выпуска уже была не за горами, и именно сейчас Орихиме начала ценить обеды, проведённые вместе с друзьями. Они напоминали ей о том времени, когда все они были первогодками и когда Рукию ещё не забрали обратно в Сообщество Душ, и о том, как быстро летело время, которое они проводили, болтая обо всём, что происходило в их жизнях, и смеясь над этим. Сейчас же они скатывались в задумчивую тишину, а их разговоры был приправлены планами на будущее.

— Я решила попытаться стать вице-капитаном, — говорила Рукия. — По личным причинам, раньше это сделать было трудновато, но… Думаю, я готова принять такую ответственность.

— Поздравляю! — ухмыльнулась Татсуки. — Мы тебя поддержим, даже если это означает, что мы не сможем частенько видеться. Только, пожалуйста, забери Ичиго с собой. Он будет тем ещё балластом со всем этим своим нытьём, и раз уж он не поступает в университет, то мне придётся что-то делать с этой жалкой задницей.

Орихиме не могла себе представить ноющего Ичиго. Он, скорее, относился, к угрюмо тихим парням, которые вполне могут нормально жить дальше, только чтобы заверить самих себя, что они нисколечки не расстроены. Она хихикнула, потому что этим они были схожи с Улькиоррой. Недавно прекратили вещание одно из его любимых телевизионных шоу, и после отрывистого упрёка «С рейтингом всё было в порядке. Глупое решение с точки зрения бизнеса» он провёл весь этот час вне квартиры.

— Ты сегодня необычно тихая, Химе, — заметила Чизуру. — Боишься, что снова разревёшься? Я бы предложила утешить тебя, но твой психопат сказал, что оторвёт мне руки, если я к тебе притронусь.

— Именно поэтому ты сидишь напротив? — Рукия засунула трубочку в упаковку с соком.

— Не волнуйся, он не серьёзно. Это он так проявляет свои дружеские чувства, — сказала Татсуки таким тоном, словно она сомневается в собственных словах, но надеется, что так оно и есть. — Рё, ребят, мы тут!

Странная у них был шайка. Практически половина могла видеть духов или же каким-то образом была связана с ними, а другая же купилась на все эти россказни о том, что Рукия — ученица по обмену, а парень Орихиме старше её и, по слухам, связан с мафией (работа в магазинчике Урахары только подтверждала догадки: это место было «очень сомнительным»). Девочки подошли к компании, Мичиру как раз была в самом разгаре успокаивания измождённой на вид Рё.

— Что это с ней? — спросила Рукия. Рё тяжело опустилась рядом.

— Моя тупая двоюродная сестра выходит замуж и теперь нам нервы треплет. Вы можете в это поверить? Ещё месяц назад эта женщина напилась в день Святого Валентина, потому что ей тридцать два и она до сих пор одна, а затем на следующей неделе она случайно встречает любовь всей своей жизни. Ну и кто так поступает?

— Кто-то бесится, — произнесла Чизуру, попивая чаёк, отчего Татсуки фыркнула.

— Ты говоришь про свою сестру-библиотекаршу? — ахнула Орихиме.

— Именно о ней.

— О! Улькиорра-кун так обрадуется, когда узнает об этом! — воскликнула она, заработав удивлённые взгляды от половины компании, которая хотя бы немного его знала. — Он часто ходит в библиотеку, — они понимающе кивнули, но всё равно представить, что он мог быть рад за кого-то, было тяжело.

— Раз уж мы заговорили об этом, — Махана поддалась вперёд с ехидной улыбочкой на лице, — как у вас дела с твоим взрослым парнем? Вы уже, ну знаешь… занимались этим?

— Занимались чем?

— Хватит, Махана. И у них всё иначе, — бранила её Татсуки.

— А? Ну что за скука смертная! Ему же где-то больше двадцати, да? Парни в таком возрасте очень похотливы.

До Орихиме начало доходить. Её глаза расширились, жар прилил к щекам, и она отчаянно замахала руками перед лицом.

— Нет, Улькиорра-кун совсем не такой! Он не станет делать чего-то, что мне не по душе.