Ящик Пандоры

Лори

Все у меня хорошо. Так хорошо, что даже страшно.

Он звонит, когда мы обедаем. Я слышу звонок и знаю, что это он. Сколько раз просила его не звонить мне к матери, но он никогда меня не слушает. Я встаю, быстро иду на кухню. Оказывается, ему приспичило. Он хочет свою крошку прямо сейчас.

Мать кричит из-за стола:

— Лори, кто это?

— Подруга. Она попала в аварию. Звонит с шоссе 405. Просит приехать.

Думаете, она посочувствует? Как же, дождешься от нее. Кто угодно, только не моя мамаша.

— Скажи ей, что это бестактность. Скажи, что ты обедаешь.

Я говорю в трубку:

— Встретимся в офисе через час.

Потом иду в свою комнату и выбираю одежду. Синее трикотажное платье будет в самый раз — снимается в один момент. К нему — новые туфли на каблуках. Но здесь ничего надевать нельзя, не то она что-нибудь заподозрит. Прячу платье и туфли в большую сумку.

От ее взгляда ничего не утаишь:

— Зачем тебе сумка?

— Может, ее заберут в больницу. Я подумала, что надо взять для нее кое-что.

Кажется, проглотила.

Гоню по бульвару Санта-Моника. Там слоняются парни-проститутки, некоторые из них просто красавчики. Двое этих козлов пытаются увязаться за моей машиной. Сворачиваю на бульвар Сансет.

У варьете «Комеди клаб» толпится народ. Мне так хочется туда сходить, я сколько раз говорила об этом Джину. Он обязан меня туда сводить. Не развалится. Мы вообще никуда не ходим, только трахаемся в кабинете, и все. Сдохнуть можно.

Загоняю машину на заднюю стоянку. Быстро переодеваюсь прямо за рулем. Иду к зданию, открываю дверь своим ключом, вхожу внутрь. Ненавижу ходить сюда ночью — просто мороз по коже дерет от всех этих плакатов на стенах. Афиши старых фильмов, с которых тебе в спину таращатся бывшие кинозвезды.

Джин уже в кабинете, поджидает меня, рубашка расстегнута. Я и войти-то не успеваю, как он начинает стаскивать с меня платье.

— Может, поздороваешься для начала?

— Поздороваюсь. Так сейчас поздороваюсь, что не скоро забудешь.

Я интересуюсь здоровьем его супруги. Это малость его охладит. Терпеть не могу, когда меня вот так хватают, не сказав ни слова.

Прием срабатывает. Он на секунду ослабляет хватку, но только на секунду. Платье уже болтается где-то у щиколоток. Ну и дура эта Мэрилин, как она может верить такой скотине?

— В чем дело? — спрашивает он.

Да ни в чем. Какое мне дело до Мэрилин? У нее есть все, чего душа пожелает: дом на Голливуд-Хиллз, «Вольво». Ну вот, вцепился мне в сиськи. А у меня что есть? Да ничего нет.

Взгромоздился наконец. Хрюкает при каждом толчке. Я знай себе дрожу и постанываю — он это любит. Кончается все довольно быстро.

Мы лежим на ковре, он явно горд собой. Поди, считает себя классным жеребцом.

Я встаю, иду к стеллажу с книгами. Смотрю на фотографию Мэрилин. Прическа что надо, на шее громадные жемчуга. Чертов лицемер! Трахает меня при первой возможности, а при этом фотография жены — на самом видном месте. Я прижимаю палец к серебряной рамке, на ней остается след. Это моя скромная традиция, она мне очень нравится. От этого рамка тускнеет, как будто к ней прикладывается вампир.

Джин вдруг издает странный звук. Как будто ему не хватает воздуха. И лицо побагровело. Мне вовсе ни к чему, чтобы его хватил удар прямо здесь. Только полиции не хватало.

— Тебе плохо?

— Ну что ты, — он продолжает строить из себя крутого мачо. — Сейчас все пройдет. Спасибо, что беспокоишься.

Беспокоюсь, как же. Размечтался.

Он вытягивается на ковре. Ему хочется еще немного полежать со мной. Я не против. Люблю смотреть на свое тело, оно само совершенство. Особенно рядом с Джином, похожим на старого кита, облепленного моллюсками. Глаза бы не глядели.

— Ты что-нибудь решил?

Объяснять ничего не надо. Он прекрасно понимает, о чем я говорю.

Я не витаю в облаках. Не рассчитываю, что он бросит жену. Не жду от него хорошенькой квартирки. Даже машину не прошу. Я хочу только то, что заслужила.

— Конечно. В сентябре. Скажем, в сентябре. Тогда объявлю все официально.

Я готова прыгать, вопить во все горло. Я впервые добилась от него какой-то определенной даты. Я стану партнером в сентябре! «Агентство Джина Брауна и Лори Макс».

«Агентство Макс и Браун».

Что ж, за такое поведение он заслуживает еще немного ласки. Я переворачиваю его на спину. В этот раз дело ограничивается хрюканьем. По мне, так и слава богу.

Теперь бы дождаться встречи с Троем, сообщить ему эту новость.

Еду домой. Сентябрь, в сентябре моя жизнь изменится. Сколько я ждала этого, и вот-вот оно случится. Я повторяю, словно пробуя эти слова на вкус, на звук: «Я партнер в агентстве Джина Брауна».

Представляю, как мамаша начнет хвастаться направо и налево «своей дочерью-партнером». Но зато наконец перестанет причитать, что из меня никогда ничего не выйдет и что я помру в канаве. А может, и не перестанет. Не знаю, какого рожна ей надо, но, что бы я ни делала, она всегда недовольна. И с какой стати ей быть довольной сейчас? Всю жизнь я только и слышу: что с тобой происходит, почему ты такая ленивая, почему такая необщительная, почему у тебя такие плохие отметки, почему не поступаешь в колледж, почему не выходишь замуж, не рожаешь мне внуков? И вся эта фигня изо дня в день.

И все кончится «моей дочерью-партнером». Знаете что? Я ей вообще ничего не скажу. Обойдется.

Возвращаюсь домой к часу ночи. Она еще не спит. Тащится следом ко мне в комнату и снова заводит свою хренотень.

— Почему так долго? Мне нужно было принять ванну. Я не могла достать лекарство. Ты совершенно бесчувственная.

— Оставь меня в покое. Моя подруга только что умерла в больнице.

На этот раз она заткнулась.

Только и делает, что жалуется: «У меня рука болит, у меня под гипсом чешется». Я от этого просто на стенку лезу. Можно подумать, до нее рук никто не ломал. Иногда мне вообще кажется, что она сделала это нарочно. Поскользнулась на ступеньках, чтобы на нее обратили внимание. От нее всего можно ожидать.

Жду не дождусь, когда наконец смогу вернуться к себе.

— Ты обещала пожить со мной, пока я в гипсе.

Я сегодня позвонила врачу и попросила его снять чертов гипс. Он сказал, что придется подождать еще неделю.

Сегодня третья годовщина нашей встречи с Троем. Стоит мне вспомнить, как это было, голова идет кругом. В тот вечер я отправилась в «Чипс» одна. Выпила там стаканчик, потом огляделась. И увидела его в дверях. Черноглазый, черноволосый. Я мгновенно поняла, что между нами произойдет.

Он подошел не сразу, заставил подождать. Попросил мой телефон. Я думала, он будет тянуть время, но он позвонил на следующий день. Ему тоже не терпелось.

На первом свидании мы решили поехать в отель «Пьер», но не смогли даже выйти за порог квартиры. Просто остались дома и трахались до потери сознания.

Не могу дождаться вечера. Специально съездила в магазин «Фредерик», Трою нравится, когда я надеваю белье этой фирмы. Купила себе алый шелковый комбидресс с огромным вырезом. Потом заехала в «Бумажный мир», где нашла чудный набор оригами на тропические темы. Сложила две фигурки — мою и Троя, — лежащие голышом в гамаке под пальмами.

Мы должны встретиться в восемь. Трой пригласил меня в ресторан «Пастис». Пока я собираюсь, мать снова начинает нудить: какая же я нечуткая, кто ей подаст лекарство, как я могу бросать ее так надолго. Меня это бесит, и ничего больше.

Выбираю платье — черное, от «Клоэ», к нему золотой пояс. Когда я выхожу из комнаты, мать чуть концы не отдает: куда это ты собралась, с кем ты идешь, когда вернешься?

Прихожу в ресторан чуть раньше. Мне здесь нравится. Глядя на интерьер в желто-синих тонах, я представляю себе Лазурный берег во Франции, хотя ни разу там не была. Чем черт не шутит, вот стану партнером и поеду, и Троя с собой возьму.