Tell yourself (СИ)

Дождь барабанил снаружи по крыше здания.

— Улькиорра-кун, — тихо произнесла Орихиме, — тебя волнует будущее? — вот как ей удалось собрать в одно предложение все его страхи?

— Да, — Орихиме нахмурилась. Ей хотелось, чтобы он посмотрел на неё, но его, похоже, очень сильно интересовала пустая кухня. Будущее — обширная тема. Надо бы её сузить.

— Например… деньги? Думаю, если я найду подработку во время учёбы в университете, то я смогу всё оплачивать, — он качнул головой. Она снова покраснела. — Е-если это насчёт нас, то ещё рановато впадать в пессимизм, — ей показалось, что она увидела слабый намёк на улыбку, который тут же поблёк.

— Я уверен, что бы ты ни делала, ты во всём преуспеешь. Вот только о себе я не могу такого сказать.

— Ммм… — Орихиме положила подбородок ему на плечо, — чем хочет заниматься Улькиорра-кун?

— Не знаю.

— Должно быть что-нибудь, — она наклонила голову.

— А его нет, — произнёс Улькиорра резче, чем хотел. Он почувствовал, как она отстранилась, но так же быстро вернулась в исходное положение, кладя подбородок ему на руку. — Всё это время я изучал поведение людей, пытаясь понять, что такое быть человеком, даже пытался в какой-то степени вести себя, как человек. Но я упустил возможность стать человеком.

— Это неправда…

— В чём причина моего существования? Ради чего я снова вернулся к жизни? — Орихиме сжала его руку сильнее. — Сначала всё, чего я хотел, — это узнать, каково это быть человеком, и сделать всё, что могу, для тебя, кто подарил мне такую возможность. Я думал, что если и буду так себя вести, то буду доволен. Но после всего того, что я прочёл, исследовал, испытал и пережил в этом мире больше, чем за год, я по-прежнему продолжаю отделять себя от остальных. Я многое приобрёл, но человеческая сущность не относится к этим вещам.

Они долго сидели молча, шум дождя почти что слился с хаосом в из головах. Орихиме глубоко вздохнула, отчаянно ища что бы сказать, что подошло бы в этой ситуации, что смогло бы смягчить разлад в душе Улькиорры. Она представила его в зеркальной комнате, окружённого отражениями ничего, где на самом деле что-то должно было быть. От этого у неё на глазах появились слёзы.

— Улькиорра-кун, — прошептала она, изо всех сил стараясь выстроить слова в правильном порядке. — Может, тебе так и не кажется, но то, что ты испытал, — важная часть жизни человека, — из-за грома задрожали окна. — Никто не рождается, зная наперёд о своём предназначении. Когда мне было пять, мне хотелось быть водителем гоночного болида. Сейчас мне восемнадцать, и я ни на шаг не приблизилась к получению водительских прав.

— Ты нашла что-то другое, к чему можно стремиться.

— Ну да, но у меня ушло больше десяти лет, чтобы взвесить все варианты. Как ты и сказал, ты прожил здесь всего лишь год, — она приподнялась и повернула его голову, чтобы он смотрел на неё. — Знаешь, что? То, что ты не открыл в себе человека, приближает тебя к людям намного больше, чем всё остальное.

Улькиорра накрыл её ладонь своей, жалея, что не может подобрать слова, которые могли бы описать то облегчение, которое он испытал. Вот он, беспокойствами из-за незнания всего доведший себя до болезни, и всё, что ему было нужно для спокойствия, — слова женщины о том, что ему не надо всё знать. Замешательство, сомнение, самоанализ… Всё это было очень по-человечьи.

Возможно, ответы не придут прямо сейчас. Может, у него уйдут годы на то, чтобы исследовать каждый уголок своего сердца, но по крайней мере у него есть к чему стремиться. И по улыбке женщины он мог сказать, что ей тоже не терпится узнать, каким человеком он станет.

К тому времени, когда ливень прекратился, Улькиорра выиграл состязание по рассказу историй при помощи печального рассказа о чудовище, который заставил Орихиме заплакать.

========== Предложение ==========

С наступлением весны третьегодки местной старшей школы вступали в последние недели их школьного образования, и можно было почувствовать смешавшиеся друг с другом воодушевление и злость в воздухе, переполненном лепестками вишни. Улькиорра улавливал отрывки разговоров подростков в форме, которые ошивались в магазинчике Урахары после уроков. Младшеклассницы страдали из-за приближавшегося расставания с привлекательным сэмпаем, друзья детства давали клятвы частенько встречаться, несмотря на разлуку, а возлюбленные с тоской смотрели на лица друг друга. Для Улькиорры всё это было не в новинку: женщина в последнее время проводила больше времени со своими друзьями, что его не беспокоило, ведь ему не надо было тащиться с ней.

Этим днём после полудня было довольно прохладно, настолько прохладно, что Уруру и Дзинта вышли на улицу, соревнуясь в том, кто подметёт больше лепестков вишни. Обычно Улькиорра был бы доволен, но в этот раз он остался работать за кассой, а ведь ещё остались незавершённые дела в подсобке. Поэтому, когда в течение пяти минут не появилось ни одного покупателя, он покинул свой пост, чтобы завершить опись непомеченных коробок, которые Урахара приволок за ночь.

Откуда брались эти коробки, что в них и куда они исчезали было одной из нерешённых загадок работы Улькиорры. Сначала ему было плевать: его задача — следить, чтобы ни одна из них не пропала, а не спрашивать об их содержимом и предназначении. Но он не мог отрицать того, что со временем его любопытство возрастало… Особенно после того дня, когда половина груза пахла парфюмом, а остальная часть пахла виноградным желе.

— Эй, господин Шиффер! Куда это Вы? — высунулся из кабинета Урахара, когда Улькиорра прошёл мимо. Он всё это время играл в видео игры с полуодетой женщиной-кошкой, которая поглощала саке, словно было что праздновать. Улькиорра бы ответил, если бы Урахара не подпрыгнул к нему, не обхватил бы его рукой за плечо, как ни в чём ни бывало, и не начал бы тащить его по направлению к подсобке. — Забудьте, это неважно. Господин Улькиорра… Я могу называть Вас господин Улькиорра?

— Нет.

— Но я думал, мы друзья.

Улькиорра смотрел на руку Киске, словно обдумывал место в квартире, куда можно было бы её повесить в качестве трофея. Поняв намёк, Урахара убрал руку с плеч Улькиорры и показал ему проследовать в подсобное помещение.

— Тогда господин Шиффер, — начал он, заходя за Улькиоррой и закрывая дверь, два раза стукнув по ней тростью. Его улыбочка сменилась с шутовской на ту самую, лукавую. — Вы же знаете, что Вы мой лучший работник, да?

— Ты это уже тысячу раз мне говорил, — сказал Улькиорра. Этот мужчина готов был рассудка лишиться, когда лишь начинал подозревать его в смене рабочего места.

Киске прошёлся по помещению, стуча по коробкам, пока не нашёл достаточно прочную для того, что сесть. Он сгорбился, словно был не в лучшем физическом состоянии, и обеими руками и подбородком упёрся в верхушку трости.

— И до сих пор Вы не знаете многого о Вашей работе. Что вовсе не Ваша вина. У есть меня ужасная привычка: до ужаса люблю секреты.

— Я в курсе, — Урахара ухмыльнулся.

— Магазин сладостей, скорее, хобби, нежели доходный бизнес. Нам с госпожой Йоруичи очень нравится вредная пища, да и хорошо, когда есть место, которое можно считать домом. Но примерно восемьдесят процентов моего дохода, который помогает держаться на плаву — будем честны, этот магазинчик не приносит много прибыли — исходит, — он похлопал по коробке под ним, — отсюда.

— Ты поставляешь оружие? — Улькиорра с подозрением посмотрел на закрытую дверь подсобки. Это был серьёзный вопрос, но Урахара не смог удержаться от смеха. Он быстро справился со своим весёлым настроем, понимая, что последнее, чего он хотел, — издеваться над тем, в чьих услугах он нуждался.