У любви не всегда красивое лицо (СИ)

- Пока ты с Надиром, ты в безопасности, Кристин.

- Да, но… – она на минуту замерла, а потом сказала, глядя мне прямо в глаза. - Прости, что говорю это, но я чувствую себя безопаснее рядом с тобой.

Приятное тепло разлилось на душе, но сидеть возле нее я уже не мог, поэтому поднялся на ноги и подошел к окну, уставившись на Луна-парк. Меня тянуло к ней, безумно тянуло, так хотелось обнять ее, прижаться к ней, ощутить тепло ее тела, бархатистость ее кожи, нежный шелк ее губ…

- Я что-то не так сказала? - обеспокоено спросила она.

- Нет, Кристин, - конечно, все так. Это со мной что-то не то. Я просто не могу сидеть с тобой рядом. Если бы ты знала, какое желание охватывает меня, ты бы сразу сбежала…

- Эрик, я знаю: все те годы, что мы знакомы, у нас было не все гладко, и это даже мягко сказано, но… - она запнулась, ища подходящие слова, - но не могли бы мы закрыть на это глаза и начать все заново?

Я услышал тихие шаги за своей спиной, а потом почувствовал, как ее руки обняли меня за талию, а ее щека прижалась к моей спине. Я тяжело вздохнул и закрыл глаза. Знала бы она, как мне дороги ее прикосновения, знала бы, как замирает мое сердце… Она крепко-крепко обняла меня, и на моем лице засияла улыбка. Она так близко, и я ей нужен…

Вдруг я почувствовал, как ее руки, которые только что обнимали меня за талию, спускаются ниже, к ремню на брюках. Я задержал дыхание и сглотнул, а потом блаженная улыбка слетела с моих губ и я, резко повернувшись, прижал девушку к стене. Она изумленно посмотрела на меня своими большими глазами. В них читался испуг. Я же совсем не хотел, чтобы она боялась меня как Рауля, поэтому я аккуратно взял ее за плечи:

- Кристин, - прошипел я, - что ты делаешь?

Она покраснела, опустила голову и промолчала.

- Как ты смеешь прикасаться ко мне… таким образом, без моего разрешения?! Ты должна уйти.

В этот момент я сам себя почувствовал идиотом. Любимая девушка сама, без принуждения хочет обнимать и целовать меня, а что я делаю? Я ее отталкиваю. И почему? Потому что считаю, что еще слишком рано… Да, я сам хочу этого, безумно хочу, но так боюсь того, что она может в последствии пожалеть об этом, поэтому я остановлю ее.

«Да неужели! – фыркнул внутренний голос. – Остановишь так же, как остановил тогда, в палатке?».

Я немного покраснел, но все еще немного сердито посмотрел на Кристин. Я хотел создать хотя бы иллюзию того, что не хочу спешить, хотя это мне довольно плохо удавалось. Мои руки немного дрожали, а сердце замирало в предвкушении ее поцелуев… Черт, надо прекратить это! Никаких поцелуев!

- Эрик, я так скучала по тебе… – в ее глазах застыли слезы, она смотрела на меня со всей любовью, искренней, настоящей. Как никто на меня не смотрел. У меня перехватило дыхание. - Я скучала по тебе больше всего на свете. Когда я проснулась после той ночи, я даже не смогла узнать, понравилось ли тебе… Ты знаешь, как я себя чувствовала?..

Я приблизился ближе к ее лицу:

- А ты знаешь, что почувствовал я, когда узнал, что пропустил целых четыре года из жизни своего сына? Ты понимаешь, как мне было обидно?..

- Эрик… – вдруг сказала, она, опустив голову. - Пообещай мне кое-что.

- Что?

- Пообещай, что ты никогда не причинишь Густаву вред.

Я возмущенно нахмурился:

- Как ты могла даже подумать об этом? Чтобы я причинил вред своему ребенку?..

Да как она смеет даже думать такое, а не что говорить?!

- Ложись, - неожиданно сказала она. Я озадаченно посмотрел на нее. Что это с ней? Неужели… - Просто приляг, Эрик, обещаю - приставать к тебе не буду, - когда она это сказала, я ощутил одновременно и облегчение, и разочарование. Мне хотелось и чтобы она прикоснулась ко мне, и чтобы ушла отсюда… И я не знал, какое желание было сильнее.

Однако она все еще требовательно смотрела на меня, поэтому я, все еще ничего не понимая, опустился на кровать. Кровать была достаточно широкая, почти двуспальная, поэтому Кристин села рядом, подобрав под себя ноги, а затем склонилась надо мной – сердце мое замерло – и… взялась за край моей маски. Внутри меня сразу все оборвалось, я схватил ее за руку. Нет, Кристин, прошу, не надо!.. Ты снова отвернешься от меня, а мне будет еще больнее.

- Эрик, - она склонила голову и сердито уставилась на мою руку, сжимающую ее хрупкое запястье, - отпусти мою руку. Я хочу быть с тобой, и первое, что я хочу сделать, - это смотреть на твое лицо без страха. Я привыкну к твоему… лицу.

- Хочешь быть со мной?.. – не веря, прошептал я. Из всего ее монолога я услышал только это. Она хочет быть со мной по собственной воле. Быть со мной… А потом сердце мое опустилось.

- Да, я хочу начать все сначала… - начала говорить она, но я не дал ей договорить, поскольку резко сел, от чего Кристин немного отстранилась.

- Ты хочешь начать со мной все сначала? Но ты замужем, Кристин! Замужем! И ты пытаешься затащить меня в постель?

Мне было больно это говорить, да и звучало это довольно грубо, но ведь справедливо! Я должен был дать ей хоть какой-нибудь отпор, иначе я снова не устою перед ней, как тогда…

«Но зачем? – вдруг спросил меня мой внутренний голос. – Зачем бежать от нее? Ты же ждешь счастья, а потом сам бежишь от него… Это неправильно!».

- Ты жесток, - сказала она, смотря мне прямо в глаза. - Думай, что говоришь.

- Я думаю, Кристин, - я покачал головой, и воспоминания вновь ворвались в мою голову, - тогда ты оставила меня и ушла с Раулем, с тех пор ты его жена, и ты должна быть верной ему…

Что я несу? Эту женщину я любил больше всех, желал, чтобы она была рядом, а теперь меня останавливает какая-то незначительная преграда – ее муж-виконт, который избил ее до полусмерти, оставил умирать и сбежал? Да я в своем уме?!

- Я не знала правды, Эрик… – она склонила голову. - Прости меня, умоляю.

- Нет, - я покачал головой, - не сейчас. Уходи, Кристин.

Я попытался подняться на ноги, взял трость и пошел к двери. Только я открыл дверь - Кристин схватила меня за руку. Я попытался оттолкнуть ее, и в то же время удержаться на ногах. Мне удалось вырваться из ее рук, и в этот момент я кубарем покатился вниз с лестницы.

- Эрик! - услышал я ее крик, когда, пересчитав ребрами все ступеньки, оказался на полу. Я даже рассердился на самого себя. Это уже какая-то дурацкая традиция - скатываться вниз. Хотя… не впервой уже. Я вздохнул и попытался сесть, но почувствовал боль. Кажется, я набил себе синяков. Поднявшись на колени, я попытался восстановить дыхание, Кристин села рядом и со страхом посмотрела на меня:

- Эрик, всё в порядке? – Она осторожно протянула руку ко мне и, не встретив сопротивления, провела рукой по моим волосам:

- Что болит, Эрик? Ты не ударился головой?

- Нет… Подай трость… - Она протянула мне ее, и я поднялся на ноги, слегка пошатываясь.

- Я помогу тебе подняться наверх. Ох, Эрик, - Кристин покачала головой, взяв меня под локоть. Оказавшись снова в спальне, девушка посадила меня на кровать и дала стакан воды. Пока я пил, то заметил, что она, нахмурившись, смотрит на мою маску.

- У тебя кровь.

Да, я чувствовал, что из-под маски текла теплая вязкая жидкость… Не могу же я снять маску теперь, когда она рядом! Но не успел я что-нибудь сделать, как девушка одним резким движением стянула с меня маску и, наклонив голову, вздохнула:

- Ты порезался об края своей маски, но ничего, тут не сильно…

Я в ужасе уставился на Кристин, ища в ее глазах страх или отвращение, но там ничего не было, кроме беспокойства. Беспокойства за меня. Сердце бешено стучало, я ждал, что вот-вот и она закроет глаза, но нет. Она смотрела как-то так, словно изучала меня. Затем она оторвала немного марли, что лежала у меня на тумбочке для перевязок, и провела ей по изуродованной щеке, стирая кровь.

- Кристин… - ошеломленно прошептал я.

- Бедный Эрик, твоя щека. Тебе, наверное, больно? Я не слишком сильно давлю? Я постараюсь осторожнее.

- Кристин… - повторил я. Мое сердце бешено билось об ребра, а в горле застрял ком. Она смотрит на меня, она касается меня без единого признака страха или отвращения!..