Скандал

Фил Платтман был одним из редких сотрудников, которые пользовались доверием Шарон. Они проработали вместе немало лет и знали друг друга как облупленного.

- Ну как, Фил, что тебе чутье подсказывает? - осведомилась она, когда дверь за Дейвом и его заместителем закрылась.

- Насколько я могу судить, нам в любом случае терять нечего, - ответил Фил. - У нас будут письменные свидетельства Стеллы и её дочери. Все факты, насколько возможно, подтверждаются. Опровергнуть их показания можно одним-единственным способом: если Чарльз или одна из сестер согласится пойти на генетический тест, в чем я очень сомневаюсь.

- Простодушие миссис Андерсон лично мне показалось наигранным, сказала Шарон. - Она - вовсе не та невинная овечка, которую из себя строит. Но нас это не интересует - статью мы опубликуем. Мне позарез не хватает такой суперсенсации. Как ты находишь фотографии?

- Они потрясающие, - заверил Фил. - Эмма чрезвычайно похожа на Диану, а после того, как с ней поработает гримерша, она станет Дианой. У меня есть точная копия подвенечного наряда Дианы, который она наденет, а несколько других её знаменитых костюмов мне обещали предоставить для сеанса фотосъемки.

- А фотографии паба и муниципальной квартиры ты уже подготовил?

- Завтра мне их доставят. Между прочим, Эмма - не натуральная блондинка, - добавил Фил.

- Как и Диана, - мгновенно нашлась Шарон.

- Фотограф, которого мы разместили в одном отеле с этой парочкой, подкараулил Эмму, когда она расхаживала по номеру в белом лифчике и набедренной повязке. Кстати говоря, на ляжке у неё татуировка.

- О, блин, нам только татуировки не хватало. - Шарон сплюнула. Распорядись, чтобы гримерша её замазала.

Глава 19

Паб "Вымпел и рубка", который большинство завсегдатаев ласково именовали "Мясорубкой", за то, что там изничтожались в фарш журналистские репутации, был заполонен измочаленными представителями пишущей братии. Это было ближайшее к Трибьюн-тауэр питейное заведение, и по окончании рабочего дня сотрудники газет нередко заглядывали туда пропустить пару-тройку кружек пива. Сегодня, в среду, Майк Гордон освободился довольно рано для себя, и был как раз его черед угощать приятелей, когда к стойке бара рядом с ним продрался Ник Ричардсон, первый заместитель главного редактора.

- Ты даже представить себе не можешь, какую бомбу собирается тиснуть "Трибьюн" в завтрашнем выпуске, - прошептал он на ухо Гордону.

- Только не говори мне, что Шарон наконец сумела раздобыть приличную сенсацию, - с обидным смехом сказал Майк. - Я все равно не поверю. Вот, бери кружки, и пойдем за наш стол. Там расскажешь.

Они протиснулись к столу, за которым в клубах сигаретного дыма веселилась компания репортеров из "Санди Трибьюн".

- Я тебе баки не заливаю, - сказал Ричардсон. - Через два часа сам все увидишь. - Первые выпуски газет доставляли в Трибьюн-тауэр около одиннадцати вечера. - Так вот, Шарон уверяет, что ей посчастливилось отыскать родную сестру принцессы Дианы. Внебрачную, разумеется.

- Черт побери, это и впрямь недурно, - промолвил Майк, - отхлебывая пива. - Я и сам знал, что она играет по крупному, поскольку слышал сплетни, что адвокаты уже целую неделю пытаются отговорить её от этой публикации.

Беда всех газет была в том, что слухи утекали наружу, как из сита, и почти в каждой редакции были свои осведомители, которые за умеренную плату поставляли конкурентам сведения, составлявшие профессиональную тайну. Особенно это касалось разного рода сенсаций.

- Остается только надеяться, что Шарон не вляпается в историю наподобие фальшивых дневников Гитлера, - с ухмылкой сказал Ричардсон. Слушайте, ребята, давайте скинемся по десятке и разыграем, кто вспомнит самый раскрученный и растиражированный ляп в истории нашей журналистики.

Возражающих не нашлось, и каждый из сидевших за столом извлек из бумажника десятифунтовую купюру.

- Давайте с меня и начнем, - вызвался Ричардсон. - "Мейл он Санди" выследила в Аргентине нацистского преступника Мартина Бормана, отправила туда мощный десант для его поимки, возвестила о своем триумфе на первой полосе, а Борман оказался обычным таксистом. - Ричардсон так развеселился, что от смеха расплескал пиво на брюки соседу. - Так, кто следующий?

- "Санди Миррор" напечатала фотографии полуобнаженной принцессы Дианы в тренажерном зале, - припомнил один из репортеров. - По суду им пришлось уплатить астрономическую сумму.

- А как та же "Санди Миррор" опубликовала фотоснимки Рода Стюарта, который развлекался в лондонском предместье с грудастой блондинкой? припомнил Ричардсон, не давая остальным и рта раскрыть. - Оказалось, что это вовсе не Род, а его бледная копия. Так, у меня уже два очка.

- Из недавних ляпов лучший, по-моему, был тот, когда "Сан" поместила кадры из видеофильма про Диану с этим, как его... - журналист замялся, вспоминая фамилию.

- С Хьюиттом, - подсказал кто-то. - Точнее - не с Хьюиттом, потому что это был не Хьюитт. Да и не Диана, если на то пошло...

В это мгновение в паб вошел сотрудник редакции, который поискав глазами Ричардсона, кивнул и направился к их столу. Он протянул Ричардсону кипу свежих газет. На первой полосе "Трибьюн" красовался гигантский заголовок:

СКАНДАЛ С

ВНЕБРАЧНОЙ

СЕСТРОЙ

ПРИНЦЕССЫ ДИАНЫ

Здесь же были помещены фотографии Эммы и Дианы. Сходство было поразительное.

ПРИНЦЕССА И НИЩАЯ,

гласил заголовок, развернутый на второй и третьей полосах. Там следовал целый фотороман: фотографии Эммы в детстве, в школе, свадебные фото. Рядом были помещены фотографии Дианы в примерно таком же возрасте. Снимок бирмингемской развалюхи, в которой жили Стелла с Эммой, соседствовал с роскошным панорамным видом фамильного особняка Спенсеров, в котором росла Диана.

ОТЕЦ ДИАНЫ ТАЙКОМ ВСТРЕЧАЛСЯ

С 16-ЛЕТНЕЙ ОФИЦИАНТКОЙ,

такой заголовок украшал четвертую и пятую полосы. Здесь были фотографии паба "Надежда и якорь", в котором граф Спенсер познакомился со Стеллой, снимок бара "Корона", в котором работала Стелла после изгнания, и, наконец, фотографии самой Стеллы, пышнотелой красавицы, с младенцем на руках.