Скандал

- Ты просто слишком устал, милый. Нам нужно куда-нибудь съездить, отдохнуть.

- Не раньше чем договор с "Фостерс" будет подписан и я избавлюсь от этих негодяев из Совета директоров. Тогда, быть может, нам с тобой и удастся вырваться на несколько деньков. Африканское воззвание тоже должно сыграть нам на руку. Блестящая рекламная акция.

- Сегодня вечером звонил Аарон, - сказала Бекки. - Они очень довольны телевизионным роликом. "Маклейрдс" даже собирается выдвинуть его на премию. Здорово, да?

- Премии тираж не повышают, - ворчливо отозвался Дуглас.

- По-моему, дорогой, тебя ещё что-то гложет, - обеспокоенно заметила Бекки.

Дуглас снова кивнул.

- Сегодня днем я получил бумаги от адвокатов Келли. Она наняла Митчелла Монтэга. Знаменитого специалиста по бракоразводным процессам. Я надеялся, что мы с ней все обсудим и уладим дело миром. Но когда предложил оставить ей квартиру и миллион фунтов наличными, она только засмеялась и бросила трубку.

- Сейчас ей слишком больно, - сказала Бекки. - Она подранена, и потому настроена так агрессивно. Пройдет время, страсти улягутся, и тогда ты с ней договоришься.

- Ты не знаешь Келли, - со вздохом ответил Дуглас. - Она не успокоится, пока своего не добьется. Не пойму, каким образом она узнала про этот дом, и про Фредди? Мы ведь, кажется, приняли все меры предосторожности. Боюсь, Бекки, что кто-то против меня всерьез ополчился. Но вот - кто? Просто не представляю, кто настолько мечтает со мной разделаться?

Эндрю Карсон сидел за обеденным столом в своей квартире, со всех сторон обложившись документами. В ближайшей стопке были аккуратно подобраны копии расходных ордеров по всем гонорарам, выплаченным "Санди" и "Дейли" за последних два года Ребекке Кершоу, родственнице Дугласа. Для сравнения были приложены отчеты по доходам других вольнонаемных авторов. Соседняя кипа бумаг содержала копии материалов, которые представила Ребекка за этот период. Почти на каждом третьем из них было начертано "отвергнуть!".

Возле следующей стопки документов громоздились аудиокассеты, ни одна из которых не была помечена. Карсон взял верхний лист. Это была расшифрованная запись разговора Леса Стрейнджлава с Джорджиной по поводу статьи про Блейкхерста. На первой странице была лишь одна цитата, набранная гигантским шрифтом:

"Тони прекрасно осведомлен про роман Дугласа с Бекки, про то, что она ждет ребенка, и про более чем сомнительные сделки, которые твой шеф заключает. Если ты опубликуешь эти материалы, Тони придется все это выложить."

Далее следовали цветные фотокопии газетных полос, подготовленных по указанию Джорджины. Тех самых, которые она показывала Лесу Стрейнджлаву.

Кончалась расшифровка записи словами:

"По непонятным причинам, "Санди Трибьюн" так и не опубликовала эти материалы".

Но предметом особой гордости Карсона была следующая стопка, над которой он пыхтел дольше всего. Это был макет первой полосы "Дейли Трибьюн" с кричащим заголовком:

"СЕРИЙНЫЙ ОБМАНЩИК"

Ниже располагалась тщательно составленная фотокомпозиция, в центре которой был ухмыляющийся Дуглас, в окружении бывших жен, Бекки, а также бывших же любовниц. Всего - двадцать фотографий, каждая сопровождалась кратким комментарием с именем "жертвы" и обстоятельствами её знакомства и расставания с Дугласом.

Общая подпись гласила:

"НИ ОНА ИЗ НИХ ЕМУ НЕ ДОВЕРЯЕТ

А ВАМ - СТОИТ ЛИ?"

Наконец, последняя, самая толстая кипа, содержала копии платежных документов и переписки Купера с генералом Лораном Мосикой, которые раздобыл Петейсон. Все эти документы были размножены в тринадцати экземплярах. Взяв верхнюю стопку, Карсон засунул бумаги в коричневый конверт и прилепил к нему самоклеющуюся этикетку, на которой значилось:

Строго конфиденциально.

Питеру Смиту,

Главному редактору

"Сан"

В следующий конверт вслед за аналогичным набором документов последовала одна из дюжины аудиокассет. Всего Карсон подготовил дюжину таких конвертов, каждый из которых был адресован одному из членов Совета директоров "Трибьюн", исключая Дугласа. Последний конверт Карсон адресовал самому себе.

Глава 18

Поначалу Джорджина даже не обратила внимания на убожество арендованной ею лачуги - уж слишком великолепен был окружающий вид. Белоснежный песчаный пляж тянулся почти до самой веранды. Вправо от хибары дугой выгибалась живописная бухта океана, влево громоздились высоченные скалы. Позади на многие мили простирался девственный австралийский буш. Изумительная была картина. Мерно рокотали набегающие волны, слышался разноголосый щебет неведомых пташек.

Войдя внутрь, Джорджина увидела, что жилая комната в домике всего одна, причем совмещенная с кухней. Посередине располагался диван с видом на бухту, у стены стояла двуспальная кровать. В задней части дома была ванная. Огромное, без занавесок; окно смотрело на океан. На веранде пристроились два плетеных кресла-качалки. Воздух был напоен ароматом эвкалиптов и запахом морской соли.

Время клонилось к вечеру, но, несмотря на разгар зимы и свежий бриз, было довольно тепло. Джорджина отважно сбросила одежду и, совершенно обнаженная, кинулась в ледяную воду. Это был настоящий катарсис. Безлюдный пляж, весь берег принадлежал ей, "Трибьюн" со всеми его проблемами растворилась где-то в миллионах миль отсюда. Впервые за много месяцев Джорджина смогла расслабиться.

Искупавшись, она прошла на веранду и, устроившись в кресле-качалке, откупорила бутылку шардонне. Смеркалось, и птичий гвалт усилился. На пол веранды спикировала юркая трясогузка. Джорджина улыбнулась; ей вдруг показалась, что суетливая птаха, тряся длинным хвостиком, попрекает её за лень. Что ж, перед сном прогуляюсь по берегу, решила она.

От дома к скалистым утесам вела плохо утоптанная дорожка. Преодолев добрых пару миль, Джорджина вышла к деревянной хижине, напоминающей её лачугу. На пороге сидел высокий седовласый старик в потрепанной широкополой шляпе, шортах и сапогах. Ничем не примечательный, если бы не его свита. Джорджина остановилась, как громом пораженная. Старика со всех сторон окружали сороки, причем одна из них сидела на его предплечье, в то время как он гладил её по шее, издавая звуки, удивительно напоминающие сорочиный стрекот. Он разговаривал с сороками!