Возвращение мастера и Маргариты

- Очень даже на уровне программа. Звезды эстрады, лауреаты. Их и мэр на государственные мероприятия приглашает, - возразила Белла, которой концерт казался вполне приемлемым. Может потому, что в этот вечер ее не интересовало ничего, кроме женщины, сидевшей рядом. Та икала после каждой фразы. Фразы получались короткими.

- Скажи, киска... Кого мой Бертик из этих давалок утюжит?

Может тебя, а? - криво ухмыльнулась Лина, окидывая брюнетку вызывающим взглядом. Назревала конфликтная ситуация. Как раз в этот момент к супруге Пальцева подскочил Шарль и что-то с улыбкой шепнул ей на ушко. С воплем "Ага! Я так и думала!" бывшая спортсменка вскочила и ловко поддала ногой в вихлявшийся зад выступавшей. Всенародная любимица плашмя рухнула на стол, сбивая посуду, круша фужеры и вазочки с мороженым. С визгом вскочили и кинулись врассыпную гости. Фонограмма продолжала звучать и в такт заводной песенке, ритмично и как-то весело происходило стряхивание с вечерних костюмов десертных изысков. А пострадавшая, вся в шоколадном креме и взбитых сливках, ярко характеризовала случившееся при помощи ненормативной лексики.

Однако инцидент этим не исчерпался. Высказавшуюся и завывшую белугой певицу бросились успокаивать, а та сопротивлялась и стремилась нанести обидчице телесные повреждения. Ангелина тоже рвалась в бой и Пальцеву пришлось с помощью официантов удерживать неплохо владевшую приемами самбо, но, к счастью, ослабевшую от спиртного супругу. Присутствующие с нескрываемым волнением следили за развитием приятнейшего скандала.

Мара выскочила на лестницу. Весь вечер Игорь крутился на кухне, а она жалась в углу зала, стараясь не попадаться на глаза Альберту Владленовичу. Не нравился ей хозяин и банкет тоже. А уж от мерзкого скандала, разбушевавшегося среди торжества, и вовсе хотелось бежать. Спустившись на один пролет лестницы, Мара закрылась в свое кабинете. Комната была крошечный, но уютный, с массивной лампой на письменном столе, парой бежевых кожаных кресел и скрытыми под панелью красного дерева сейфом. Над столом висела копия натюрморта Снайдерса - тушки битой дичи, головки лука, виноградные гроздья, лимон с наполовину очищенной кожурой громоздились в живописном беспорядке. Она сидела в кресле и смотрела на лимон, ощущая во рту сводящую челюсти кислоту. Почему-то представила свое хирургическое отделение, где всегда брала дежурства под праздник. В палатах оставались лишь тяжелобольные и одинокие. На прикраватных тумбочках плавали в стаканах расклекшиеся кружки выданных к празднику лимонов. Дежурный медперсонал устраивал свою вечеринку в ординаторской, а Мара обходила страдальцев с очередными уколами. Как жаль, что не умела она говорить лживых и утешительных слов, в которых так нуждались эти люди. Ведь, может, им больше уколов, сталкивающих в забытье, нужна была эта драгоценная иллюзия лжи?

...По металлической лестнице прогремели тяжелые шаги. Нет, спускался не Игорь, похоже, парочка. Приглушенные голоса, шепот, тишина. Мара прислушалась. Кто-то прошел вниз, в кладовые и сумел открыть дверь, ключи от которой имелись только у Игоря.

Она потихоньку выскользнула на лестницу и, перегнувшись через перила, заглянула вниз. Там ярко светился прямоугольник раскрытой двери, а в нем вырисовывались тесно прижавшиеся фигуры. Мара с облегчением вздохнула, узнав Пальцева и Беллу и поспешила вернуться в кабинет. Если их волнует интим в подвале - то мешать не стоит.

Прошло минут десять и снова послышались шаги - мужчина, торопливо поднимался наверх. Белла, однако, задерживалась. Может, он обидел ее?

Сорвавшись с места, Мара вмиг оказалась внизу. Посреди ярко освещенной кладовой стояла Белла. Уставившись расширенными глазами прямо перед собой, она страшно улыбалась оскаленным ртом. Неоновый свет заливал неузнаваемо изменившееся лицо мертвенной белизной, в зрачках мерцали зеленые искры.

- Белка, ты что! - Мара схватила ее руку - сильную, полную, с крупным изумрудным перстнем. Женщина ошарашено посмотрела на нее, очевидно, не узнавая, и отшатнулась.

- Это я! Да что он с тобой сделал?

Страшно взвыв, Белла медленно сползла на пол и обхватила Марины колени.

- Что, что произошло!? - Мара присела рядом. Закрыв лицо руками, Белла начала раскачиваться и тихонько поскуливать.

- Перестань! - тряхнула ее за плечи Мара. - Прекрати истерику!

Тогда, открыв лицо, женщина молча кивнула на блестящую дверь морозилки. Термометр показывал максимум - минус тридцать. Мара нажала на кнопку - двери с лязгом разъехались. На полу тесной, как одноместный лифт, камеры лежал пестрый мешок в ярких жарптичьих разводах. Дохнуло ледяным холодом, серебрилась покрывающая стены изморозь. Среди яркого шифона белела скрюченная рука в бриллиантовых кольцах.

- Ангелина... Господи... - Мара выволокла тело женщины в комнату. Та пьяно рыгнула и сжалась в клубок. Нос и щеки казались алебастровыми, а губная помада размазалась по лицу кровью. Громко всхлипнув, Белла вновь припала к Мариным коленям:

- Что теперь делать? Что!

- Надо поднять ее наверх, в кабинет. Живо!

Тело женщины оказалось невероятно тяжелым, а Белла - фантастически сильной. Перехватив Лину за могучую талию, она выволокла ее по винтовым металлическим ступенькам на площадку, от которой расходились коридоры. Из темноты кто-то шагнул навстречу, преграждая руками путь.

- Уфф, мадам, мадмуазель... До чего ж некорошо много водка! Уфф... Шарль осуждающе качал головой, глядя на распростертую Лину. -Какой мороженый мадам Пальцев! Этот женщина много лежал в снегу. Ходил гулять без пальто.- Он быстро захлопнул отчего-то открывшуюся дверь в заснеженный двор и склонился над пострадавшей. - Корошо, что вы умел оказывать помощь. Храбрые рашен вумен.

Шарль глянул сквозь монокль на застывших подруг и уже без всяких лексических промахов скомандовал Маре:

- Вы, дорогая, бегите вызывать "скорую". Третья степень обморожения, возможна пневмония. Лежала в сугробе не менее часа... А вы, - он пригвоздил Беллу взглядом левого, без монокля, глаза, - а вы, любезнейшая мадам Левичек, позовите своего друга. Он очень, очень огорчится, застав любимую жену в столь плачевном состоянии.