Одержимость

— Как тебе, если мы заключим пакт: ты не спрашиваешь меня о моем прошлом, а я не спрашиваю о твоем?

— О’кей, — Кори надеялась, что произнесла это не слишком несчастным голосом. Но какой шанс у них быть вместе, если они уже начинают что-то скрывать друг от друга?

И только к утру, пролежав всю ночь без сна в его объятиях, Кори вспомнила о его любовной связи с Анжеликой Уорн. Так вот где больное место! Ей хотелось тотчас лишиться языка за фразу насчет ведущих актрис. Кристос безумно любил именно Анжелику Уорн. Теперь она мертва. По-видимому, он избегает этой темы, а она со своей бестактностью, презренной ревностью умудрилась задеть рану. Вот почему он отшатнулся, но лучше бы честно рассказал ей, что на самом деле произошло между ним и Анжеликой. Кристос все еще любит ее, Кори не сомневалась. И решила, что права, не признавшись в своих чувствах. Правда, легче ей от этого не стало.

Утром, открыв глаза, обнаружилось, что Кристос уже ушел. На часах было без четверти пять. В ужасе девушка перекатилась на его место, уткнулась лицом в подушку. Так хорошо все шло. Зачем надо цепляться? Он ушел и даже записки не оставил. Она пыталась подбодрить себя воспоминаниями минувшей ночи. Он, конечно, позвонит, страстно уверяла себя Кори, и снова все будет хорошо.

В девять часов Кори и Аннализа вместе с Колином уже сидели в монтажной. После ухода Кори в общем-то мало что изменилось, она не удивилась и с большим трудом отдалась работе. Ей хотелось только услышать телефонный звонок Кристоса и подтверждение, что между ними ничего не изменилось. Конечно, он не позвонит, ему некогда, но она все равно еще надеялась.

Кори не сразу ощутила напряженную атмосферу в комнате, а когда наконец обратила внимание на Колина… Не то чтобы он не работал или дерзил, а, похоже, просто избегал взгляда Кори. Вряд ли из-за ее вчерашнего ухода, это не в его стиле. Но может, сыграла роль Аннализа? Кори пригляделась повнимательнее и уловила в поведении сестры что-то странное: резкие движения, нездоровый горячечный блеск в глазах, очень громкий смех. И смеялась-то она слишком часто и без повода.

Час от часу Аннализа становилась все хуже, видимо, за ее странным поведением стояло нечто большее, чем обычная бравада. Вот-вот начнется истерика, которая подтолкнет девушку к пропасти.

— Аннализа, как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовалась Кори.

— Конечно, хорошо, — ответила Аннализа. — Черт побери, а почему бы мне себя плохо чувствовать?

Кори пожала плечами.

— Естественно, я же стараюсь доделать эту передачу. Но обо мне незачем беспокоиться. Уверена, у тебя есть дела поважнее.

— В данный момент — вряд ли. А если тебя что-то тревожит…

— Отвали! Заткнись сейчас же! Ничто меня не тревожит! Тебя вообще не касается! Отстань от меня!

Аннализа отвернулась к мониторам. Вероятно, прошлой ночью что-то произошло. Но что именно?

Наконец Кори удалось перехватить взгляд Колина, но на ее немой вопрос он просто выгнул брови и, покачав головой, отвернулся.

Через некоторое время Аннализа сильно стукнула кулаком по столу и уже в пятый раз заявила, что Кори натуральная идиотка. Та только было собралась показать Аннализе что-то на заднем плане, как вдруг Аннализа стиснутым кулаком ударила ее прямо по лицу.

— Убирайся от меня, сука! — заорала она. — Убирайся!

— Да ради Бога! — Кори задохнулась от ярости. — В чем дело?

— Вон отсюда! Это ты виновата! Ты, черт побери!

— В чем? Аннализа, постой!

Аннализа уже выбегала из комнаты, Колин быстро перехватил Кори:

— Оставь ее, пусть успокоится.

— Но что случилось? — требовательно спросила Кори.

— Тебе, наверное, лучше самой ответить на этот вопрос, — Колин опустился в кресло. — Я видел лишь то, что произошло вчера после твоего ухода.

— И?..

Остановив пленку, он взглянул ей в глаза.

— Откровенно говоря, Кори, не мое это дело, конечно, но я скажу следующее. Разберись-ка побыстрее в своих отношениях с Люком Фитцпатриком. Или ты доведешь эту девочку до сумасшествия.

— О чем ты? Что она тебе наплела?

— Да и плести ничего не надо было, я слышал все собственными ушами. Он явился сюда, какой-то ненормальный…

— Кто?

— Фитцпатрик, кто же еще. Явился вчера вечером, минут через пять после твоего ухода, искал тебя. И не найдя, начал громить здесь все к чертовой матери. А потом Аннализа сообщила, что ты ушла с Беннати… Черт, Кори, я думал, он ее убьет. Я разнял их, иначе он бы ее прикончил.

Кори изумленно покачала головой:

— А зачем он меня искал?

— Зачем искал? Это вопрос не ко мне.

— Но я не знаю, — покачала головой Кори. — Почему же он так разозлился? — спросила Кори скорее себя, чем Колина.

— Я уже сказал, это не мое дело. Но девочка совсем плоха, и из-за тебя тоже. Как бы у тебя ни обстояли дела с Фитцпатриком.

Кори тотчас помрачнела:

— У меня с ним ничего нет, и ты сам бы мог догадаться, ты же своими глазами вчера вечером видел здесь Кристоса. Ладно, чем в конце концов все завершилось? Они уехали вместе?

— Да. По крайней мере Аннализа шла следом, плача навзрыд и умоляя его подождать. А он просто орал, что не хочет ее, что ему нужна ты… И какого черта было позволять тебе уйти с Беннати, когда вы намеревались работать вместе. У нее началась истерика. А он… Я бы сказал, он был просто ненормальный! И Бог знает, что случилось дома… Ну в общем, ты видишь, какая она сегодня.

— Надо найти ее. — Кори, не обращая внимания на протесты Колина, двинулась в главный офис.

Аннализа сидела в углу за канцелярским шкафом, прижав к груди колени и конвульсивно рыдая.

Осторожно прикрыв дверь, Кори опустилась на пол рядом с Аннализой и притянула ее к себе. К обоюдному облегчению, Аннализа не сопротивлялась, и Кори обняла ее, та все еще всхлипывала и вздрагивала. Кори увидела следы от веревки на ее запястьях и сквозь ткань колготок такие же следы на щиколотках.

Через несколько минут Аннализа повернулась, уткнулась в плечо Кори, как ребенок, и обняла за шею.

— Вот так, — успокаивала Кори. — Все будет хорошо. Я здесь и больше никуда тебя не отпущу.

— О Кори, — рыдала Аннализа. — Это просто кошмар какой-то. Я хотела бы ненавидеть тебя, пыталась, но не могу.

— Ну и прекрасно, — улыбнулась Кори. — Хотелось бы мне понять, почему он это делает.

— Он сказал… Он сказал…

Она прямо-таки захлебывалась от рыданий.

— Все хорошо, дорогая, расскажешь потом…

Лицо Аннализы совсем распухло от слез.

— Прости, что ударила тебя, Кори, я не хотела. Ты ведь не виновата, просто он хочет тебя, а не меня… Но он тебе не нужен. Я ему так и сказала, он разозлился… Колин спас меня, я думала, он убьет, Кори. Он уже сжал мне горло… как если бы он меня душил. А потом… когда мы приехали домой… — Аннализа умолкла, и глаза ее округлились от ужаса. Кори ее обняла крепче, и сестру затрясло, как в приступе лихорадки.

— Что случилось дома? — спросила Кори через несколько минут.

Аннализа подняла голову, и Кори ласково откинула волосы, прилипшие к щеке: блестящие красивые глаза Аннализы сейчас покраснели и словно искали понимания. Кори ободряюще улыбнулась, потом Аннализа, словно застыдившись, опустила глаза:

— Он изнасиловал меня, Кори.

— О Господи! — простонала Кори, словно желая избавиться от ужасного видения.

— Я умоляла его заняться со мной любовью, — продолжала Аннализа. — Но он не захотел. Сказал, что собирался трахаться с Сиобан и что я — это Сиобан. Он говорил со своим ужасным ирландским акцентом. Мне всегда нравился этот акцент. Но вчера я так перепугалась… — Она закрыла лицо руками. — О Кори, не могу передать, что он со мной делал. Это унизительно… Даже вспоминать… Он сказал, будь здесь ты — ничего бы не произошло. Что он решил изнасиловать меня и заставить страдать так, как страдала Сиобан… Он нес чепуху… Сперва ты, потом вдруг Сиобан. Он кричал так громко, что я чуть не сошла с ума. Я умоляла его сказать, кто такая Сиобан, а он кинулся на меня и стал насиловать и… — Она пыталась перевести дыхание. Кори могла только догадываться, каким мучениям подвергалось тело Аннализы, а сейчас ей приходилось все это оживлять в памяти.