У любви не всегда красивое лицо (СИ)

- А сколько сейчас времени? – нахмурился я.

- Одиннадцать. А она обещала придти около девяти.

- Она ночевала здесь, но я только что встал и еще не видел ее. Может, она еще спит… – я тоже разволновался, и теперь мне хотелось как можно скорее подняться наверх, чтобы убедиться в том, что Кристин на месте, и успокоить свои нервы.

- Ты можешь взять Густава к себе? – спросил меня Надир. Он был очень нервным и порывался бежать куда-то. В ответ на мой взгляд он объяснил: - Я очень опаздываю, мне нужно бежать на работу.

- Хорошо, - кивнул я, и на лице Надира появилась благодарная улыбка. Я взял ребенка за руку и пропустил его в дом.

- Я забегу позже, - пообещал Надир и сразу же помчался на свою работу. Я же покачал головой, смотря ему вслед. Всегда он спешит! Затем закрыл дверь и повернулся к Густаву. Мне было немного неловко, особенно под его пристальным взглядом. И что мне с ним делать, пока Кристин спит?

- Привет, - неуверенно протянул я.

- Привет! – намного бодрее отозвался мальчик и улыбнулся мне.

- Твоя мать еще спит… Когда она проснется, то вы сможете вернуться домой. А пока… - я запнулся и обвел комнату растерянным взглядом, - пока я не знаю, что мы будем делать.

- У вас есть игрушки? – в ответ на этот вопрос я чуть не рассмеялся, но мальчик смотрел на меня так серьезно, что я подавил смех.

- Нет, откуда им здесь быть?..

Ребенок нахмурился, а затем повертел головой. Вдруг он увидел мое пианино и подбежал к нему. Я же взволнованно пошел следом: надо проследить, чтобы он ничего не сломал. Однако ребенок даже не прикоснулся к моему музыкальному инструменту, а продолжал стоять возле него и немного удивленно его осматривать. А затем задал вопрос, который меня сильно удивил:

- Что это?

- Это пианино. Ты не знаешь, что это?

Ребенок покачал головой, а затем снова уставился на пианино.

- У мамы такое было… - немного неуверенно сказал он, а затем взобрался на скамейку. – А потом папа разбил его…

Я сердито хмыкнул и снова ощутил злость на Рауля. Но потом справился с эмоциями и снова обратился к мальчику.

- Тут создается музыка. Ты же знаешь, что такое музыка? - спросил я.

- Да, - кивнул Густав, - мама пела мне… а иногда в моей голове сама по себе играет красивая музыка.

- Что? - спросил я, подняв бровь. Такого не может быть… - Ты еще ребенок, какая музыка может играть у тебя в голове?..

Густав вдруг нажал на одну из клавиш цвета слоновой кости, и по складу разнесся громкий звук.

- Это не похоже на музыку, - ребенок поднял на меня свои зеленые глаза.

- Нет, - сказал я,- потому что ты делаешь это неправильно. Вот…

Я немного оттеснил его в сторону, а потом сел возле него и начал играть мелодию, которую написал сам. Затем перевел взгляд на Густава, и мое сердце наполнилось радостью, когда я увидел, что глаза Густава расширились от волнения и восторга.

- Это потрясающе, мистер Эрик! Как вы научились?

- Я с этим родился. Я никогда не знал своего отца, но я слышал истории о том, что музыка текла в жилах у всей моей семьи… Я не знаю, верить или нет, но факт в том, что я играю лучше, чем остальные, и я научился сам. Твоя мать… – я на минуту замолчал, а потом продолжил: - Когда я впервые услышал, как она поет, то сразу понял, что ее голос как у ангела. Она была одним из моих инструментов, я научил ее петь… – болезненные воспоминания мгновенно захватили меня в плен, но я не поддался им и перевел разговор в другое русло: - Когда я овладел пианино, то понял, что способен на большее. Вот тогда я научился играть на арфе, виолончели и скрипке.

Глаза мальчика засияли еще больше, теперь в них одновременно светилось уважение ко мне, неудержимый восторг и жажда знаний.

- Я бы хотел научиться играть на пианино. И на скрипке!

Я усмехнулся его горячности и, выдвинув ящик шкафа, порылся в нем.

- Ну, тогда тебе повезло.

Еще немного поискав там, я наконец-то выудил небольшой футляр. Там была скрипка, но я не очень любил играть на ней, так как мое сердце навсегда принадлежало фортепиано.

- Твой дед был музыкантом… скрипачом, если быть точным. Когда он умер, твоя мать унаследовала его скрипку. Она подарила мне ее, но теперь пришло время, чтобы вернуть ее истинному Дае… – я грустно улыбнулся. - Кристин сказала мне, чтобы я передал ее моему сыну, но я не верю, что он у меня когда-нибудь появится, - тут я вздохнул и укорил сам себя. Ведь если Густав действительно мой сын, то пожелание Кристин сбылось. - Я думаю, тебе она нужнее…

С этими словами я открыл футляр и вложил скрипку в руки мальчика.

- Она тяжелая… – удивленно пробормотал он.

- Ты просто еще маленький. Когда подрастешь - будет в самый раз. Теперь пообещай, что будешь заботиться о ней. Эта скрипка нуждается в постоянном уходе. Если о ней хорошо заботиться – она подарит тебе замечательную игру.

Я показал мальчику, как надо держать скрипку, но когда он положил подбородок куда надо - она выскользнула. Слава богу, что я успел подхватить ее.

- Осторожнее, - немного сердито буркнул я, но тут же одернул себя: мальчик еще маленький, он не понимает. - Она же старая…

- Я не могу удержать ее подбородком, она тяжелая, - голос Густава был очень взволнованным и расстроенным.

- Давай, это должно быть у тебя в крови! – подбодрил я его. Мальчик попробовал снова, но инструмент опять выскользнул из его пальцев. Поймав скрипку, я покачал головой и успокаивающе улыбнулся Густаву, который чуть не плакал.

- Возможно, ты пока не готов, - он шмыгнул носом и промолчал. Тогда я продолжил: - Ничего страшного! Ты привыкнешь к скрипке и научишься играть так же виртуозно, как твой дед.

С этими словами я осторожно обнял мальчика за плечи и тепло улыбнулся ему, а затем аккуратно, чтобы не поцарапать, вложил скрипку в футляр и убрал под фортепиано:

- Она будет здесь, - сказал я Густаву, поскольку он бросил на исчезающую скрипку жадный взгляд. Похоже, она ему действительно понравилась, и он хотел научиться играть. - Если ты захочешь поиграть - то сможешь забрать ее.

Мальчик кивнул, и его нахмуренное личико осветила улыбка. Потом он повернулся к пианино и положил пальцы на клавиши. Оно тоже ему понравилось, но, скорее всего, из-за моей игры.

- Я думаю, что фортепиано лучше, мистер Эрик.

Мальчик нажал на несколько клавиш, а потом увидел ноты, что стояли на подставке.

- Это то, за чем нужно следовать, чтобы играть? – он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул:

- Да, это ноты.

- Ноты?

- Да, ноты. Музыку можно писать и передавать другим музыкантам с помощью нот. Это, - я кивнул на свои ноты, - всего лишь ария.

- Ария?

- Да, это песня только для одного человека. Она еще не закончена, но еще чуть-чуть - и это будет одна из самых красивых песен, что я когда-либо писал. А теперь посиди тут. Я пойду и разбужу твою маму.

Мальчик согласно кивнул и, похоже, совсем не расстроился. Все его внимание было обращено на пианино. Тогда я поднялся со стула и отправился наверх, в свою спальню. Меня изрядно тревожило то, что Кристин еще не проснулась и не спустилась вниз, поэтому шел я быстро, иногда перепрыгивая через две ступеньки. Слава Богу, что мне уже было лучше!

Поднявшись наверх, я тихо приоткрыл дверь и заглянул в комнату. В пустую комнату. Я чертыхнулся и настежь отворил дверь. Она ведь была здесь! Была! И она ушла… Ну что за женщина! Она снова выводит меня из себя!

Я выбежал из спальни, очень сердитый, но в то же время встревоженный. Почему она ушла, даже не предупредив меня, почему не забрала Густава? Может, что-то случилось? Но даже если это так, все равно не имею ни малейшего понятия, где ее искать!

Раздумывая все это, я быстро спустился вниз, схватил мальчика за руку и выбежал из дома. Краем глаза я видел, как он, ничего не понимая, удивленно глазел на меня, но у меня не было времени останавливаться и все ему объяснять. Мне нужно было отыскать Кристин и убедиться, что с ней все в порядке.