Кино для взрослых. Плутовка

Повесив трубку, Жофруа почувствовал головокружение: какая идея могла прийти в голову Эдит после того, как, отъезжая от отеля, он увидел в зеркале автомобиля ее одинокий силуэт с прощально поднятой рукой? Ведь ей так хотелось вернуться к месту их последнего ужина. Коль скоро ее даже не видели в холле «Дуомо», то, видимо, какое-то иное решение совершенно внезапно пришло ей в голову. Разве что… Но он отказывался в это поверить… Разве что это решение созрело в ней уже давно. Но какой в этом смысл? Нет. Видимо, в самую последнюю минуту произошло какое-то неожиданное событие, нарушившее ее планы… Итак, Эдит не было сейчас в «Дуомо», а Иды в «Мирамаре». Он же находился здесь в полной растерянности, не ведая ничего ни о той, ни о другой, совершив, быть может, напрасно утомительное путешествие. Все это граничило с безумием… Он нервно ходил из угла в угол своей просторной комнаты, не зная, что предпринять.

Почему, зная, что он непременно будет в отеле «Мирамар», Эдит не позвонила ему и не сообщила об изменении своих планов? Ведь связь после грозы уже была восстановлена, доказательством чего служил его разговор с Миланом. Грозы?..

У Жофруа вдруг возникло неясное подозрение, и, сняв трубку телефона, он поинтересовался:

— Извините, месье, за беспокойство, но правда ли, что вчера была сильная гроза на юго-западе Франции и поэтому отсутствовала телефонная связь между Биаррицем и севером Италии? Дело в том, что вчера мне надо было позвонить вам из Белладжио около часа дня, чтобы узнать о состоянии здоровья моей тещи. Так вот, телефонистка «Виллы Сербеллони» отказала мне, пояснив, что связь нарушена из-за непогоды и будет восстановлена только сегодня.

— Никакой грозы не было, месье, — ответил оператор. — Метеопрогноз на вчерашний день для всей территории Франции был очень благоприятным. Тем более что мы получили два звонка о бронировании мест как раз в два и в три часа, и именно с севера Италии.

Ах вот как! Грозы, значит, не было. Это все чистый вымысел итальянской почты, не отправившей его телеграмму. Такое пренебрежение профессиональными обязанностями заслуживает наказания. Вернувшись в Белладжио, он непременно подаст жалобу.

Кстати, Белладжио… Почему бы не позвонить в «Виллу Сербеллони»? Возможно, Эдит оставила новые координаты именно там, где они провели большую часть своего медового месяца.

Он заказал Белладжио.

В час ночи из отеля «Дуомо»: «Мадам Дюкесн не останавливалась ни в одном из двадцати пяти крупных отелей Милана».

Удрученный Жофруа повесил трубку, возлагая последнюю надежду на разговор с Белладжио.

Наконец в 2.30 ночи, когда, упав от усталости в кресло, он безуспешно боролся со сном, зазвонил телефон.

— Алло! «Вилла Сербеллони»? С вами говорит Жофруа Дюкесн. Скажите, не звонила ли моя жена из Милана, чтобы оставить для меня информацию?

Смущенный голос дежурного ответил:

— Подождите, пожалуйста, месье Дюкесн. Наш директор хотел бы с вами поговорить. У него очень важное сообщение…

«Наконец-то! — подумал Жофруа. — Может, хоть что-то прояснится».

Вскоре директор оказался на проводе. Прерывающимся голосом директор сказал:

— Месье Дюкесн, я ждал вашего звонка. Мы не знали, где вы находитесь, и потому не смогли с вами связаться.

— Я сейчас в Биаррице, в отеле «Мирамар».

— В Биаррице? — произнес тот удивленно. — Так далеко? Вам необходимо срочно приехать сюда.

— Что случилось?

— С мадам Дюкесн произошел несчастный случай…

— С моей женой? Что-нибудь серьезное?

— Очень серьезное.

— Сообщите скорее ее адрес в Милане!

— Она не в Милане, а здесь.

— В Белладжио? Значит, она вернулась?

— В три часа дня, сегодня. Слишком долго объяснять. Вам необходимо приехать.

— Вы не могли бы пригласить ее к телефону?

После некоторого колебания голос ответил:

— Мадам Дюкесн не может говорить с вами.

— Почему? Она жива?

— Приезжайте, месье. Ваше присутствие необходимо.

Щелчок на другом конце провода положил конец разговору.

На какое-то мгновение Жофруа показалось, что он сходит с ума, но усилием воли ему удалось взять себя в руки и позвонить горничной:

— Не могли бы вы принести мне очень крепкий кофе? Да. Я уезжаю через полчаса.

Затем он спустился в гараж отеля, чтобы подготовить автомобиль к дальней дороге назад.

…На выезде из города Жофруа привычно взглянул на часы: было 3.15 утра. Таким образом, до Белладжио можно будет в лучшем случае добраться к обеду.

Нервное напряжение, усиленное возбуждением от чрезмерно крепкого кофе, подавило усталость. Первые часы Жофруа вел автомобиль как робот — его реакция на меняющийся рельеф дороги была чисто механической. Он как бы слился с машиной в единое целое. И лишь когда первые лучи солнца озарили розовым светом долину Лангедока, ему удалось сконцентрировать свои мысли на невероятной цепочке событий, нараставших в эти последние двое суток как снежный ком.

Один страшный вопрос терзал его: жертвой какого несчастного случая могла стать Эдит? Может быть, она попала под автомобиль сразу же после их расставания? В таком случае ее и не могли видеть в отеле «Дуомо». Видимо, ее отвезли в больницу или в клинику, а она потребовала доставить ее в Белладжио. Однако невероятно, чтобы миланские врачи дали согласие на подобное перемещение, если ее состояние было таким серьезным, как дал понять директор отеля. После этой ужасной фразы: «Мадам Дюкесн не может с вами говорить» — на том конце провода повесили трубку. Говоривший сознательно предпочел эту уловку, чтобы не рассказывать все как есть. Жофруа понял — надо быть готовым к самому худшему.

Ничего бы не случилось, не устремись он в эту бесплодную поездку по зову Иды. Никогда он не простит ей эту разлуку с женой, приведшую к несчастному случаю.

А несчастный ли это случай? Ужасная и безумная мысль пронзила его: поскольку Иды не было в Биаррице, не могла ли она сама спровоцировать инцидент, жертвой которого стала Эдит? Эти две ее телеграммы явно свидетельствовали, что Ида за ними следила и была в курсе каждого их шага… Не укрывалась ли она в непосредственной близости от «Виллы Сербеллони»? Очевидно, у нее был осведомитель в отеле, иначе как бы она могла узнать о его запросе на имя директора отеля «Мирамар»? Именно она перехватила эту телеграмму. И так называемая гроза, и псевдоболезнь были лишь плодом ее дьявольских измышлений. Наконец, узнав содержание его запросов, она дала кому-то указание отправить вторую телеграмму с почты Биаррица. Таким образом, и бедняжка Эдит, и он попали в коварную западню: никто бы не сумел избежать так хитроумно расставленных сетей.

Ида, которую он столько раз пытался защитить от нападок Эдит, оказалась способной на все: для этого теперь имелось страшное доказательство. Эта любовница, доброту и щедрость которой он так по-дурацки расхваливал, явила иное свое обличье. Таковой он ее наблюдал всего лишь раз в жизни, во время их разрыва, и имел неосторожность забыть неистовую, снедаемую ревностью женщину.

Он помнил в мельчайших подробностях эту отвратительную сцену. Спровоцировала ее совершеннейшая глупость с его стороны: после трех лет совместной жизни у него возникла настоятельная потребность избавиться от безумной тирании этой женщины.

Стремление это окончательно оформилось после случайной встречи с некой Мари-Кристиной, девушкой двадцати одного года, притягивавшей его не столько своей красотой, сколько молодостью. Непреклонный закон природы неумолимо толкал молодость в объятия молодости. Речь шла всего лишь о мимолетном увлечении, но Ида обладала даром чувствовать малейшие тайны своего партнера. Жофруа понял это, когда однажды утром она спросила:

— Почему ты так поздно вернулся вчера вечером?

— Я же тебе говорил о ежегодной встрече бывших армейских друзей. Банкет несколько затянулся.

Ложь была банальна, но благовидна.

— Представь себе, что в полночь я позвонила твоему «фронтовому» другу Жоржу. Так вот, он ответил, что никакого собрания и банкета в этом году не намечалось и, соответственно, он тебя в этот вечер не видел… Признайся — это по крайней мере любопытно.