Пожиратели логоса

- Твои пожиратели Логоса - потомки червей. Черви проникают везде, не оставляя никаких следов - лишь шершавые зигзаги от извивов тел... Чем больше тело... - Севан на секунду зажмурился, сделал глубокий вдох и продолжал:

- Род Алярмуса многолик. Его флюиды заразны, а семя плодовито и живуче.

Мир Алярмуса - подземные города, связанные по принципу Мёбиуса с компьютерными сетями. Изобретатель этого трюка стал Генеральным преобразователем рода. Это нелюди, Теофил. И они представляюта более высокую ступень организации живой материи, чем мы с тобой.

- Конечно, ведь у них нет души! - съязвил Теофил, но сраженный взглядом Севана, поспешил заверит: - Я не спорю! Пожалуйста, говори! - Он вцепился в подлокотники, не замечая, какие опасные виражи делает автомобиль, лавируя между грузовиков на подмосковной трассе. Севан смотрел прямо перед собой, словно робот.

- Думай, парень, думай. Но не забудь вывернуть свои мозги наизнанку. Не забудь, ты обитаешь в аду, а что бы противостоять ему надо все поменять местам - высокое и низкое, прекрасное и отталкивающее, доброе и злое. Постарайся воспринимать с радостью открытия то, что покажется ужасным, отталкивающим, мерзким. Наслаждайся разложением, возлюби пустоту, мрак.

- Не обещаю справиться, но буду внимательным. Ого! Мы чуть не врезались в бетономешалку! - Филя зажмурился и втянул голову в плечи.

- Трусость - доблесть гуманного палача, - усмехнувшись, Севан и вновь заговорил быстро, напористо: - Размножение рода Алярмуса происходит не только половым путем. Высший ранг этих существ способен вырабатывать вирус, чрезвычайно заразный и неистребимый. Эйфория разложения, гниения, смрад бойни - вот симптомы зараженного вирусом. Физическое преображение - вторая стадия перехода человека в их род.

- Я должен понимать - в род наших друзей, да? Или победителей?

- Последнее неизбежно. Учитывая изменчивую форму существования, способность выживать в кризисной среде, получать потомство от человеческих особей - нельзя не признать - будущее принадлежит им. Приглядись - племя Алярмуса наступает. Они везде - творцы разложения! Истребители ЛОГОСА - как рак поедают то, что держало цивилизацию людей - человечность! Человек сбрасывает свою личину, как старую кожу. Он становится неуязвим для Ада и разве так уж важно, какую форму приняло его тело?

- Кажется, только сейчас я по-настоящему понял, что такое душа. Это то, чего нет у монстра, - проговорил Филя сквозь стиснутые ненавистью зубы. Севан умолк и, кажется, забыл про спутника. Он несся к цели, погрузившись в свои мысли.

Поплутав по проселочным дорогам, "мерседес" вырулил к обнесенному забором парку.

- За мной! - Севан покинул машину, увлекая Теофила вдоль высокой кирпичной стены. За порослью едва зазеленевшего кустарника скрывался зарешеченный лаз. Севан открыл дверцу и они нырнули в пронизанный заходящим солнцем парк. Ни души не было видно на чисто выметенных дорожках, между деревьев пестрели яркие оранжерейные цветы и стояли среди них бронзовые люди. Они словно двигались между черных стволов лип, следя за визитерами.

- Это кладбище новых русских. Ничего особенного - своя мода на памятники - изображение безвременно усопшего должно быть как можно натуралистичней и приближенней к оригиналу. Кладут в могилы телефоны, пейджеры, музыкальные центры. Слышишь? - Севан кивнул. Из-под земли доносилась Мурка.

- Ты ищешь чью-то могилу?

- Нет. Я бросил машину и воспользовался лазом, что бы оторваться от возможной слежки. Надо хорошенько запутать следы, не утруждайся запоминать дорогу. Обратно мы уже не вернемся.

Как загипнотизированный Филя шел следом, путаясь в лабиринте тропинок среди помпезных надгробий и молчаливых памятников. По мере приближения к окраине кладбища толпа изваяний стала редеть, надгробия ветшали, попадались и вовсе заброшенные могилы. В зарослях у ограды серела облупленная штукатурка обветшавшего склепа.

- Здесь было старое кладбище, потом советское. В склепе хранили инвентарь, - Севан склонился над замком и он легко поддался - дверь во тьму отворилась с надсадным скрежетом. Повинуясь приглашающему жесту обтянутой черной перчаткой руки, Филя первым шагнул в затхлую, промозглую темень.

42

Укутанная в снежные кружева недовязанного платка Тея стояла у дерева с набухшими почками. Из баллончика бил золотой конус. Стекая каплями, краска покрывала ствол, ветки молоденького клена, выросшего у основания могучего старика. Но серый день не вспыхнул солнцем. Зашипев, баллончик выпустил последний вздох. Тея уронила его на землю и подняла к пасмурному небу покрытое золотой пыльцой лицо. Опустилась на траву, протянув ладони к своим померкшим цветам - поляну обступили белые шары на длинных трубчатых ножках. Она сорвала один из них и поднесла к глазам. Нырнула взглядом в ажурную сферу, пронизанную тонкими лучами, исходящими из светлой сердцевины. На конце каждого луча распахнулся зонтик-пушинка, предназначенный для воздухоплавания - для победного лета сквозь напоенный теплом летний день с драгоценным грузом созревшего семени. Тея чуть повернула шар - пришла в движение расчерченная лучами хрупкая вселенная. Пересеклись лини, образуя фигуры, знаки, преображаясь в новые фигуры, как в говорящие письмена... Она уже видела такие, да видела!

Тея побежала в дом, открыла старую Библию, где на последней странице химическим карандашом были выведены рукой деда вещие знаки. Важные, очень важные, но совсем непонятные. Палочки, черточки, кружки. Такие же были на камне у Источника под слоем прозрачной воды. Их можно было рассмотреть, если нырнуть поглубже. На обросшей зеленью поверхности светилась белизной будто отмытые до блеска плитки в форме двух, соприкасающихся вершинами треугольников. А в них теснились знаки. Дед говорил - это завет Источника, его главная мудрость. Дед не мог прочесть завет, не могла и Тея. Дед говорил, что смысл станет ясен в самый опасный час. Значит, этот час не пришел. Но почему немеют ступни и руки становятся ледяными, словно опущенные в снег? Холод подступает к сердцу, не греет платок с едва закрепленной, внезапно закончившейся нитью. И даже музыка не явилась сегодня из шкатулки. Музыка Теофила, ведь он умеет играть её сам. Где же он, где? А солнце - солнце тоже ушло, утонуло в снежном, вязком тумане. Золото кончилось, Желтые цветы превратились в пушистые шары и порыв ветра разметал их летучую метель.