Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)

На Сашин, так сказать, юбилей - сорокапятилетие приехали Ванька и Витек, который умудрился раньше Авера демобилизоваться. Мужики много говорили, вспоминали учебу, службу, смеялись, ходили в лес, притаскивали полные корзины грибов, нарвали много шиповника. Поехали в Медведку к своим тещам, Васька утащил всех на охоту, пришли без добычи но счастливые - осенний, притихший,почти безмолвный лес завораживал. Долго сидели на мшистом пригорке, греясь на нежарком осеннем солнышке, любуясь бездонно-голубым небом, отмахиваясь от пролетающих мимо и норовивших прилепиться на лицо паутинок, следили, как неспешно, в почти полном безветрии, с осинок и берез слетают и неспеша падают оставшиеся листья. Съездили на дальнюю речку - вот тут повезло, наловили хариусов, теща Ваньки нажарила огромную семейную сковородку, доставшуюся ей в наследство от бабы Кати, которая аж до девяноста девяти лет прожила, и, конечно же, всласть попарились в бане.

- Какой у нас замечательный осенний отдых получился! - восторгался Витёк.

-Это нам с погодой крупно повезло, а то бывает осень с августа заплачет и до самого снега - сыро, грязно, холодно, тоскливо, - заметил Саша.

-Ну, Авер, это тебе подарок на день рождения природа выделила!

Алька старалась им не мешать, видя, как они наслаждаются обществом друг друга, только малой хвостиком ходил за мужиками. После бани, когда сидели в горнице теперь у Аверовой тещи, отдуваясь и попивая пиво, зашел разговор о Миньке. Авер сказал, что и как - учиться-то оставалось всего год.

Ванька тут же выдал:

-А чё долго рассуждать, мы его в гражданскую авиацию на север отправим. Юрка вон уже шесть лет в Ханты-Мансийском округе, работы много, он не летает сам, здоровье не то, но координирует всю работу. Говорит, трудно, но интересно, иногда площадки для вертолетов выбирать приходится долго - природа-то там, тундра да топи, но зато и опыт колоссальный, и деньги хорошие. Да и пока семьи нет, можно поработать - трудности, они, как известно, закаляют. Давай сейчас Миньке и позвоним, пусть думает, прикидывает, Юрку только заранее надо предупредить. Он как-то говорил, что хороших диспетчеров ему бы парочку, а наш Мишук - мужик надежный вырос. С его образованием или куда-то в самолето-вертолетостроение, или в армию. Военно-космические войска, вон, в тридцать пять уже на пенсию могут идти. Оно, конечно, сильно звучит, но в материальном плане не густо. Минька наш весь в своего папаню, решит как правильнее и нужнее... Димка-то мой и то, чуть что, тебя в пример мне ставит, -засмеялся Ванька, - тоже серьезным становится, а девица наша - ужас, я плюс Натаха в одном флаконе, мне уже сейчас Стоядиновича жалко. Вот 'повезет' ему.

-Да ладно, может, ещё сто раз передумает Дашка, чай, не в деревне живет - в Москве. - Оптимистично выдал Витёк.

-Ага, как же, тебе ли не знать, Вить? Нам давно было предъявлено с козой-дерезой: "Замуж пойду только за Миху, даже не мечтайте о другом зяте!!" А мы что - мы ничего, Стоядинович - мужик нами изученный, сваты, опять же, свои в доску. Судьба - значит будут вместе. Вон, Витька в десять лет Галинка застолбила. Есть в кого дочке быть такой.

Соня отучилась в седьмом классе, по всем предметам получились твердые четверки, английский -пятерка, хромали пока русский и литература. Отец и дочь старались побольше вместе читать вслух. Сонька, правда, мухлевала в открытую - прочитает одну страничку и начинает специально перевирать слова, зная, что папка не выдержит, заберет книжку и начнет сам читать с выражением.

Эта хитрая лисичка подлазила к нему под бочок, прижималась и, умильно заглядывая в глаза, просила: -Папка, ну ещё немножко почитай, так интерееесно!

Папка же таял и старался.

Алина как-то поймала себя на мысли, что ходит и прислушивается к голосу бывшего, читающего на разные голоса реплики героев.

-Тьфу на тебя! - разозлилась она сама на себя, - забыла, как этот матёрый козлищще умеет очаровывать? Сколько же оказывается в Соньке отцовского! Только бы не блудливая оказалась, а остальное даже и неплохо, не будет закомплексованной, как я когда-то. А с чего мне быть раскованной?

Матери своей она не помнила совсем, а тетка - сестра бабули, старая, вся какая-то завистливо-желчная, дева, постоянно и упорно твердила маленькой Алинке, что она нежелательный и ненужный ребенок, никому. Мать, родив её в восемнадцать лет от какого-то приезжего молодца, промаявшись год со слабенькой, постоянно болевшей дочкой, просто сбежала из дому, оставив ребенка 'на пару часиков всего' со своей старенькой бабушкой. Пара часиков получилась на всю жизнь, бабуля же вызвала свою сестру, жившую в маленьком занюханном городишке и потерявшую всякие надежды устроить свою жизнь, к себе, сумела, устроить так, что её квартира - двушка почти в центре Пскова, отходила после её смерти сестре и внучке Алине в равных долях. И вынуждена тетка была согласиться и терпеть ненужного ребенка. Бабуля прожила до семи Алинкиных лет, а потом тетка развернулась, девочка была тихая, никогда никому не перечила и не жаловалась, и тетка отрывалась как могла. Она не била девочку физически, но морально... не уставала повторять, что Алина - ошибка её непутевой матери,никому не нужный и нежеланный ребенок, одно только достоинство которого - учится хорошо.

Тихую, почти никогда не улыбающуюся девочку в классе и институте особо не замечали, если только просили списать. На последнем курсе института внезапно умерла тетка, и Алина осталась одна, все такая же незаметная и невзрачная.

На такую вот и натолкнулся Тонков... Сейчас Алина ясно понимала, что повелась на его обаяние - ей не привыкшей к чьему-то вниманию, естественно, Мишка в то время казался рыцарем светом в окошке. Свет вот и ослепил, а когда проморгалась... этот свет ох как больно резал по глазам.

-Интересно, когда он по бабам шляться успевает? - задалась ненужным вопросом Алина, - вечерами постоянно с Сонькой - то читают, то гуляют, скорее всего, в рабочее время урывает, с какой-нибудь длинноногой секретаршей!

Как-то Сонька, частенько бывавшая у него на работе, рассказывая что-то, упомянула Николаича, Алина недоуменно спросила:

-Это кто?

-Ну, мам, чем ты слушаешь? Николаич - папкин секретарь и завхоз, такой смешной мужик, меня внученькой зовет, а самому тридцать где-то лет.

Алина аж подвисла:

-Надо же, стопроцентно была уверена, что у него секретарь по совместительству - грелка постельная. Видать, поизрасходовал мужик силу богатырскую полностью... даже жаль, ведь для него бабье - это неотъемлемая и самая необходимая часть жизни.