Билет в один конец (СИ)

- Упрямство Клинта, взгляд наглый, тоже его. За обучение возьметесь? - он окинул взглядом “Мстителей”.

- Возьмемся, - кивнула Наташа.

- Итак, добро пожаловать в службу ЩИТ. Кодовое имя уже подобрали?

- Да, меня зовут Шутер…

Вопрос: “Почему не Соколиный глаз?” повисает в воздухе. Так же как и никто не переспрашивает её настоящую фамилию.

- Знаешь, Ник умер через три дня после падения Хеликарьерра, - Ал потягивается, потом начинает собирать посуду со стола. – Сердечный приступ. У Железного Ника не выдержало сердце, так банально и просто. Кажется, что люди, подобные ему, должны умирать только на полях сражений, до последнего веря в свою мечту и цель. Авианосец рухнул на наших глазах, нас чуть зацепило взрывной волной, на большой завод. Погибло всё производство и сотрудники, их семьи, жившие в соседнем с заводом посёлке. Правительство немедленно обвинило нас в том, что мы умышленно обрушили огромный корабль на якобы мирную текстильную фабрику. И тогда нас объявили вне закона. Хотя все знали, что та фабрика была не текстильной, что трудились там пленные, что Хеликарьерр не мы обрушили, а его сбили, что мы потеряли всех, абсолютно всех людей. Да только никого это не интересовало.

- Похоже, единственный плюс того, что ты здесь, в том, что ты знаешь любого из нас лучше, чем мы сами, - Брюс откидывается на стуле, достаёт из кармана салфетку, начинает протирать очки. – А мы не знаем о тебе ничего.

- Нет, ты не прав, вы знаете обо мне очень много. Даже больше, чем следовало, - смешно фыркает она.

- Я говорю не о твоём прошлом. Я говорю о том, что у тебя на душе. Чего ты действительно хочешь?

Вопрос Брюса неожиданно ставит её врасплох. Алиса открывает рот, чтобы выдать заученную фразу о предотвращении разрушительной войны, но понимает, что это уже не такая кристальная правда, как хотелось бы. Это правильно, это действительно то, за чем она шла сюда.

- Ты подумай об этом на досуге, я не тороплю с ответом. Вся сложность ситуации в том, что ты не задаешь вопросов нам, потому что ты всё знаешь, у нас не может быть от тебя тайн, для тебя мы предсказуемы, открыты, как книга, которую перечитывали сотни раз. Мы задаём тебе вопросы и ждём ответов, все наши разговоры с тобой на этом строятся. Раньше я думал, что тебе не хочется загружать себя лишней информацией о каких-то других людях. Думал, что ты не хочешь привязываться, смотришь на нас свысока. Подумаешь, полубог, пара агентов, суперсолдат, монстр, да человек в консервной банке. Ты делаешь глупости, пытаешься что-то себе доказать. Доказываешь, что жива, что можешь выйти победителем там, где другие не смогут? Бежишь за Халком, зная, что можешь погибнуть, лезешь внутрь огромной махины и ускользаешь от взрывной волны.

- И что ты думаешь обо мне теперь?

- То же самое, с небольшой поправкой на то, что ты делаешь это ради нас. Цель высокая, но средства, что ты используешь, её не стоят. Я видел твой анализ крови, который взяли на авианосце. Какие лекарства ты принимаешь?

- Наркотики, Брюс. Антидепрессанты.

- Как давно?

- Почти год.

- Почему ты не можешь отказаться? Нет, не так, - доктор закрывает глаза и трёт переносицу, формулирует вопрос: - Что заставило тебя начать это делать? Антидепрессанты это не галлюциногены, с их помощью нельзя сбежать от реальности. Они просто улучшают настроение, устраняют чувство тоски и физическую заторможенность. Может, это то, что тебе нужно. Но и побочные эффекты дают о себе знать. Например, твоя худоба. Я долго думал, как ты можешь оставаться такой костлявой, поглощая сладости пакетами? Можно, конечно, свести всё к постоянной физической нагрузке, но даже в этом случае не понятно многое. Запросил результаты из базы и нашёл причину. Это лекарственная анорексия. Ты растаешь через месяц-два, если продолжишь жить в таком темпе.

Ещё одно привычное “я не доживу до этого” застревает в горле. Почему-то сейчас это кажется неправильным ответом, неверным… нечестным. Вот так, Алиса Шутер, бьющая в самую суть, кто-то оказался более метким, чем ты, попал туда, куда никто не смог попасть.

- Должны быть какие-то константы в этом мире. Такие, которые при изменении переменных в уравнении давали бы надёжность решения. А теперь представь, что эти константы становятся переменными. И уравнение стремится к нулю. А нуль означает пустоту, ничто. И самое страшное, что в изменении констант виновата я, - она уже не старается держать лицо.

- Ты не виновата.

- Ты этого не знаешь. Если бы…

- Как… Как это случилось? - вдруг спрашивает невпопад Беннер, но Ал не уточняет его мысль. Наташа не интересовалась своей смертью, или еще не готова о ней услышать. Брюс же хочет знать, умрет он человеком или Халком.

- Фильм “Ван Хельсинг” смотрел? Помнишь сцену охоты на мистера Хайда в самом начале? Только Халка четвертовали почти мгновенно, я даже понять ничего не успела. Его схватили, оплели, я думала, что он сейчас вырвется… - Ал судорожно втянула ртом воздух, а затем залпом выпила оставшийся в кружке кофе. - А в следующую секунду небо потряс страшный, нечеловеческий вопль. Тогда и рухнуло все мое уравнение. Я могла защитить его, могла помочь, отвлечь махину, что его схватила, могла спасти. Но я слишком поверила в его неуязвимость, его силу, - голос у Ал дрожит, сама она неизвестно почему трясется. Доктору даже хочется откусить себе язык, зачем он придумал задавать такие тяжелые вопросы сейчас, когда Алиса только-только начинает оправляться от тяжести своей ноши.

- Иди спать, а то мы сейчас до чёрти чего договоримся, - Брюс фальшиво пытается зевнуть, понимая, что девушку сейчас утянет в такие дебри, в которых даже дядюшка Фрейд заблудится. Мечта любого психоаналитика.

- Не силён ты в психоанализе, - фыркает Шутер, поддерживая игру. – Всё же, это по моей части.

- Мне как-то больше практика подходила, чем мозгоправство…

- …Сказал доктор физики. И, Брюс, еще раз в моем присутствии назовешь себя монстром - я тебя покусаю. Даже боюсь представить, что будет, если ты заразишься моим безумием. Доброй ночи, - она машет ему здоровой рукой и уходит.

- Утро уже! – вдогонку смеётся Беннер.

Алиса исчезает в темноте коридора, стремясь как можно быстрее добраться до своей комнаты. Скоро все в Башне начнут вставать, не хотелось бы натолкнуться на кого-нибудь в столь ранний час. Всклокоченный и нездоровый вид вызовет ненужные вопросы, а слушать ещё один разговор на душеспасительные темы она не в настроении. В комнате, на кровати, ее ждет плюшевый Халк - копия той игрушки, что была у нее в детстве. Она была на всех детских фотографиях Алисы, даже на той, самой первой, когда новорожденная сладко спала в своей колыбельке, Халк сидел рядом, как верный страж. Он был с ней, даже когда Стражи разрушали их дом, он был единственной игрушкой, которую она смогла взять с собой. И тем более, верный друг ушёл из дома вместе с ней. Плюшевый монстрик сгорел в доме Наставника, вместе с остальными вещами, хотя самое необходимое Френ спустил в подвал. Кажется, только сейчас она начала понимать, почему мужчина так не любил эту игрушку.

Халка она всегда воспринимала, как мягкое и тёплое существо, доброе и заботливое. Даже, когда увидела его вживую. Даже, когда его зверский рык оглушил её в первый раз. Даже когда он с лёгкостью разнёс по кусочкам огромное здание. Даже тогда она не боялась. Как можно бояться того, кто охранял тебя от ночных кошмаров и был поверенным всех детских тайн? Увидев эту игрушку на полке в каком-то уголке ме­гамар­ке­та, куда Наташа отправила её “погулять”, Алиса немедленно её купила. Потому что с некоторыми вещами она не хотела расставаться никогда.

С Брюсом Беннером ситуация была немного другая. О нём Ал услышала, когда ей было около восьми лет. Тогда отец поставил себе цель “активировать” её, ускорить развитие на столько, чтобы Ген Икс высвободил свою силу. Это было опасно и могло привести к разрушению организма и гибели, но были и те, кто выдерживал процедуру и поднимались на новый уровень мутации, становясь практически всесильными. Но там ждала ещё одна опасность: слишком много силы, слишком много власти, слишком много ответственности, слишком много давления – всё это приводило к безумию. Алисе повезло, что перед введением стимуляторов кто-то догадался сделать тесты. Тогда и выяснился её “дефект”, как выразился кто-то из занимавшихся подготовкой дочери командира к операции. Скотт решился обратиться за помощью как раз к Брюсу Беннеру – специалисту по гамма-излучениям, изменению человеческого тела и прочему, что было так необходимо лидеру Людей Икс. Ал помнит, что после встречи Саммерс вернулся с разбитым носом и долго жаловался на несдержанность Беннера своей второй жене Эмме Фрост. При личном знакомстве Алиса Шутер сказала Брюсу Беннеру спасибо. Она никогда не винила отца в том, что он фактически был готов принести её в жертву. Она понимала что того требовало время, вокруг была война и был нужен каждый солдат. Если бы было возможно, Ал собрала бы все силы, чтобы выдержать операцию. Она благодарила учёного за жалкий вид гордого вождя мутантов, за то, что тот показал ему, что не все безропотно должны подчиняться его приказам.