Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)

- Да, серьезно…

- Не верю! – заулыбался пухлый. – Ты и она… не, не могу представить!

- Это ещё почему? – напрягся блондин.

- С такой ты всю квалификацию потеряешь, друг мой!

- Поясни…

- Ну, пока ты её на секс уломаешь – забудешь, как это делается! – шепча, веселился студент, подталкивая товарища в бок. – Она же дитя совсем! Ей точно восемнадцать есть?

- Есть, да не про твою честь! – выпалил Казанова, злясь.

- А она тебе кроме паспорта что-нибудь ещё показала? – сегодня Глеб решил заделаться КВНщиком. – Колись уже!

- Смешно… очень смешно, ты прирожденный юморист! – оценил старания Даня, скорчив неодобрительную гримасу. – В наши отношения не лезь!

- А что, лезу?

- Мне виднее, – отрезал Жданов. – Имей в виду…

- Конечно, помню: третий лишний, да?

- Кое-кто тут явно лишний! – прошептал Даня на ухо Кексу, стараясь отвлечь друга от темы.

- Ты про Макара с Виолеттой?

- Я про Макара с Бероевым… Оба бесят, сил нет!

- Потому, что ты им обоим не нравишься?

- И поэтому тоже!

- А Камолову, значит, согласен терпеть?

- У меня иммунитет на бабское нытье! – хохотнул блондин. – Вот только, она может Кире настроение испортить, если начнет про меня что-то трепать!

- Да, у тебя вообще одни проблемы… – Кекс смешно надул щеки. – Судя по её роже – начнет! И очень скоро…

- Значит, заткну!

- Только не при всех… а то у рыжего разрыв сердца случится! Он, поди, и порно-то не видел ещё.

- Ты о чем?

- Ну, ты сказал «заткну», а чем будешь затыкать и так понятно…

- Оставь свои шуточки для Макара, а!

- Ему лучше успокоительного оставить!

Даня пересел к Кире, чтоб отвязаться от Глеба.

- Итак, друзья! – Ирина Валентиновна широкой улыбкой ещё раз поприветствовала новых «актеров». – Все знают, зачем мы собрались?

Тишина.

- Молчание знак согласия! Приступим к сути, если не возражаете…

Бероев, плюхнувшийся в первом ряду, отчаянно вертелся и нарушал порядок. Лапин, не выдержав, заехал ему по затылку свернутым трубочкой текстом.

- «В Вероне древней и прекрасной…» – начала читать актриса. – Кстати, а кто мне скажет: Верона – город какой страны?

- Италии! – Даня сумел опередить ответом даже всезнайку Макара, на что рыжий только хмыкнул. – Верона расположена на реке Адидже…

- Да! Отлично! А, вы, может там бывали?

Игнат, развалившись, поднял руку.

- Я там бывал…

- А остальные? – проигнорировав его, спросила Калягина. – Не бывали?

- В пролете!

Его фраза казалась двусмысленной.

- Поясните, – попросила Ирина Валентиновна, усмехнувшись. – Что значит «в пролете»? Остальные в пролете?

- Да нет, я там был в пролете…

Филологи сразу же хихикнули. Декан шепотом поправил:

- Пролетом! А не в пролете, Игнат!

- Тогда вы расскажете нам что-нибудь? – не отставала Ирина Валентиновна. – Наверняка, с воздуха вид совсем иной…

- Не знаю я, какой там вид! – безразлично буркнул кавказец.

- Как это?

- Я спал, пока летели!

Преподаватели лишь тяжело вздохнули.

- Вот и поговорили о Вероне, – Глеб решил подкрепиться, достав пирожок. – Левый экскурсовод из этого черножопого…

- Чего? – Даниил повернулся к товарищу, учуяв запах. – Эй, а ну, делись!

- Самому мало! – Кекс откусил большой кусок, с наслаждением закрывая глаза.

- Вот обжора…

- Да на, хавай, не отвалишь ведь! – протянул блондину остаток. – Дарю, безвозмеЗДно!

Голубоглазый радостно поднял большой палец вверх, поблагодарив за угощение.

Едва сын олигарха дожевал, как рука Аскольда Прокофьевича, севшего позади, легла на его плечо.

- Хабаров, – укоризненный полушепот смахивал на зависть. – Это что у тебя тут за крошки?! Это не столовая, а актовый зал! Человек перед тобой распинается, а у тебя ни стыда ни совести…

- Аскольд Прокофьевич, я просто проголодался…

- Проголодался он! – мужчина чуть смягчился. – Теперь будешь слушать Ирину Валентиновну, как Гимн Российской Федерации.

- Как это?

- Стоя! – рявкнул профессор. – Поднимайся! Быстрее переварится!

Калягина, спустившись со сцены, замолчала, дожидаясь тишины.

- Что, Хлебалов, в животе заурчало? – Бероев опять высунулся.

- Так! Самого разговорчивого наградим одной из главных ролей! – Ирина Валентиновна похлопала Игната по плечу с улыбкой, кивнув. – Прошу!

Бероев взял конверт, на котором было написано «Парис», оторвал полосочку и достал текст, присвистнув.

- Вопросы? – Калягина склонилась над ним, сверля серьезным взглядом.

- Да нет… нормально всё…

- Тогда начинайте учить!

Через каких-то пять минут все получили конверты.

Даниил заглянул в конверт к Глебу, который почему-то резко спрятал текст.

- Ну, тебе кто достался? Тибальт? Или Бенволио?

- Никто… какая тебе разница?!

- Кекс, да ты чего? – блондин искренне удивился. – Что у тебя там за роль такая?

- Отстань!

- Зашибись… вот так ты с другом, да?

- Бля, Даня… не лезь!

- Может, у кого-то есть претензии или вопросы? – опять поинтересовалась Калягина. – Не стесняйтесь! Спрашивайте!

Хабаров не выдержал, подняв руку.

- Вы мне не ту роль дали…

- Фамилия ваша как?

- Хабаров…

- И что вас смущает?

- У меня роль женская!

В это мгновение все замолчали настолько резко, что слышно стало, как тикают маленькие часы, стоящие на одной из колонок.

Открывшиеся рты у всех, кроме Калягиной, требовали немедленных пояснений.

- Видите ли, друг мой, вам должно быть известно, что раньше, во времена Шекспира все женские роли играли исключительно мужчины? Так вот: это своеобразный ход, названный переодеванием по старинке.

Глеб совершенно не был готов к такому повороту событий.

- Почему именно я?

- Потому что мне так захотелось! – бескомпромиссно отрезала актриса.

- А у меня, значит, должна быть мужская роль? – Зора хмыкнула.

- Именно!

КОВАЛЬСК.

- Где он? – в лоб спросил Миро, стягивая с Сашки одеяло. Пьяный конюх спал в стоге сена, позабыв про всё на свете.

- Кто? – старик еле узнал своего вожака.

- Мой сын, Кружка!

- Мой сын Кружка… – повторил седой, окончательно проснувшись, перекрестился. – Папа? Это ты? За мной пришел?

- Тьфу! – выругался Миро, выходя. – Старый идиот!

Кстати, кто из них двоих больше был похож на старого идиота ещё неизвестно. На счастье рядом пробегал Чиро.

- Эй, шкодник, иди сюда!

- Что такое, дядя Миро? – паренек улыбнулся ему.

- Скажи-ка ты мне, где Коля шляется? Ты его не видел?

Подросток стушевался, пряча глаза. Милехин сразу понял: что-то не так. Шестым чувством определил, что мелкого явно обработали.

- Видел?

- Нет! – отрезал кудрявый, отворачиваясь. – Не видел…

- Чиро, – барон развернул парня к себе, опускаясь на одно колено. – Запомни, нет более страшного греха, чем ложь близким!

«А если эта ложь во благо?» – Чиро посоветовался сам с собой и решил молчать, как партизан. Ему почему-то казалось это мужественным и благородным. Эх, знал бы он, кого покрывает.

Миро продолжил словесную атаку.

- Вы же вместе работаете теперь, неужели он за весь день тебе не попадался?

«Попадаюсь только я, как дурак!» – огорчился парнишка.

- А что случилось? – давно надо было задать этот вопрос.

- Ничего пока не случилось, но если вдруг случится, то я с тебя спрошу в первую очередь! Понял?

Мальчишка испуганно открыл рот на мгновение, но не сдался, продолжая стоять на своем.

- Правду я говорю, дядя Миро, не видел… он должен был траву косить! Ты в поле сходи!

- Ага… – разочарованно протянул Милехин. – Обязательно схожу.

Мысленно поставив галочку по поводу того, что надо бы побеседовать со Степаном о достойном воспитании подрастающего поколения, мужчина направился «поговорить» со своим уже выросшим чадом.

- Как тесно жить на белом свете! Что привело вас, сударь, на просторы эти? – Николай с граблями в руках учтиво поклонился, завидев отца.