Кольцо с бирюзой

— Я начну с него, — сказала Порция, прерывая его и указывая на Ланселота Гоббо. Ланселот виновато подскочил и вынул руку из блюда с засахаренным инжиром, стоявшего на столе кедрового дерева. — Пусть он собирает свои чулки цвета сливы и к утру убирается. Больше он не будет развлекаться с моими служанками. А с вами, синьор, — она снова пронзительно посмотрела на Бассанио, который, как рыба, только открывал и закрывал рот, — нам предстоит еще многое обсудить до того, как брак будет совершен.

Ланселот облизнул палец и умоляюще взглянул на Нериссу, когда Порция схватила Бассанио за локоть и указала на свой кабинет. Она услышала, как Нерисса шепнула несколько слов Гоббо — она-де поговорит о нем с госпожой при условии, что он не переступит больше порога своего хозяина. Ксанте, стоящая за ними, сердито нахмурилась, а Порция твердо посмотрела на Нериссу и сказала:

— Дорогая, ты лучше поговори сейчас с Грациано. Полагаю, у него есть для тебя предложение. А что касается моего жениха, оставь меня наедине с ним на время. — Она повела Бассанио в свой маленький кабинет с большим письменным столом и захлопнула за ними дверь. — Ну, — проговорила она, — садитесь.

Бассанио начал послушно опускаться в удобное кресло у стола.

— Не туда! — сказала Порция, указывая на стул с другой стороны стола.

Он перешел туда и сел.

— Синьор Бассанио, — начала она, садясь в кресло за письменным столом, и несколько смягчила тон: нужно было бы сказать «любимый». — Порция сложила руки перед собой. — Вы можете считать меня необразованной девочкой, не закончившей школу, но, уверяю вас, в целом я отличаюсь от того, что вы себе воображаете.

Бассанио выглядел сконфуженным. Он поднял палец и начал говорить, но вскоре погрузился в загадочное молчание.

Порция вздохнула и спросила:

— Что вы хотели бы услышать?

— Ах, — Бассанио наклонился вперед, — думаю, несколько приятных слов, приличествующих фантазии новобрачной.

— А, слов! Итак, вы жаждете поэтической позолоты, которая, как печать, скрепила бы наш брачный контракт. Очень хорошо. Дайте подумать. — Она встала, отошла от стола, широко раскинула руки и сделала глубокий реверанс. — Мой дух покорный вверяет вам себя для управленья, мой синьор, мой господин и мой король!

Кто-то тихонько постучал в дверь. Порция нетерпеливо распахнула дверь и увидела Нериссу. Она стояла, сложив руки перед собой.

— Мне посылать за священником? — беспокойно прошептала она. — Что случилось?

— Я рассказываю Бассанио о его правах и интересах.

Нерисса выглядела озабоченной и раздраженной, хотя на этот раз и попридержала свой язык. Порция читала ее мысли. Все выходило из-под их контроля, они действовали неправильно с самого утра, Порции следовало признать это и сделать все возможное, чтобы выпутаться из ненормальной ситуации. Но та мрачно взглянула на Нериссу и закрыла дверь, хотя не раньше, чем ее спаниель, все еще одетый в свою пасхальную парчовую куртку, с тявканьем ворвался в комнату. Порция снова уселась в кресло, не обращая внимания на собаку, прыгающую у ее ног.

— Так! — сказала она. — Поднимая нить…

— Как Тесей в лабиринте с нитью Ариадны!

— Если хотите. — Порция снова раскинула руки. — И я, и все мое отныне ваше. Доныне я была хозяйкой этой прекрасной виллы, госпожою слугам, сама себе царицей! Ныне ж мой дом, и слуги, и я сама — все ваше, моего господина.

— Я принимаю этот дар! — вскричал Бассанио, вскакивая с места.

Порция опустила руки и указала на стул.

— Сядьте!

Спаниель сел, и Бассиано тоже сел.

— Довольно поэзии. Факт тот, господин Бассанио, что вы растратите мое состояние за год, если станете распоряжаться деньгами. Вот почему этот контракт гарантирует, что у вас не будет такого права. Да, деньги отныне ваши! Но подумайте вот над чем. Я три года управляла ими и хочу сказать вам откровенно: под моим управлением, со смерти моего отца, доходы «Бельмонта» увеличились в пять раз. Я получила кругленькую сумму по доверенности в Амстердаме, торгуя перцем из Ост-Индии, и в настоящее время я ожидаю еще больших прибылей от левантийской кампании…

— Милая, я так счастлив, что в вашей прелестной головке роятся мысли о торговле, — прервал ее Бассанио. — Потому что я пришел к заключению, что торговля имеет огромное значение для нашего государства. Наши купцы — это новые Ясоны, посылающие свои корабли во все концы света за золотым руном. Они — Галаады [55] в поисках новых Граалей! Я — аристократ и лично торговлей не балуюсь, только использую этих людей в качестве своих посредников. Но вместе мы сможем получать прибыль не в пять, десять, двадцать, нет, в сто раз большую! Потому что у меня есть советник, мой дорогой друг, лучший из всех возможных друзей, Мерлин в коммерции, Соломон в торговле шелком и пряностями… клянусь Христом, очень мудрый человек, и зовут его…

— Антонио ди Ардженто, — закончила Порция, сдерживая гнев.

— Так вы его знаете?

— Слышала о нем.

— И вы слышали о его…

— О планах продавать вино непьющим язычникам в Константинополе? Да. И о новом предприятии: продавать четки и предметы для католической молитвы протестантам-англичанам.

— Ах, ну, что касается этого, я получил новую информацию об отношении англичан к папе…

— Новую? — Порция приподнялась, потом снова опустилась в кресло и вежливо улыбнулась. — Бассанио, я не хочу больше тратить время на пустую болтовню с вами. — Она показала на документ. — Здесь лежит дополнение к вашему брачному контракту. Подпишите его, или наш брак — который я теперь не могу предотвратить — останется незавершенным. Потому что ваше посещение моей спальни — это то, что я могу предотвратить. И я предостерегаю вас: незавершенный брак нетрудно аннулировать, особенно если папа прислушается к голосу дражайшего друга.

Послышался стук в дверь и сердитый голос синьора Фонтеччио:

— Что все это значит, синьора Порция?

— Вы все еще здесь, синьор?

— Что он подписывает? У вас есть свидетели? Предупреждаю вас, вам не уклониться от условий завещания вашего отца…

— Я не собираюсь от них уклоняться! — крикнула ему в ответ Порция. — Завещание будет выполнено по всем предписаниям! Хотя я несколько исправила условия, — тихо проговорила она и встала. — Бассанио, я оставлю вас, чтобы вы прочитали и подписали документ.

Порция быстро вышла из комнаты и в поисках Нериссы направилась в сад. Она нашла ее в беседке, целующей Грациано, и сердито схватила подругу за руку.

— Идем со мной!

— Будьте добры, оставьте меня! — сказала Нерисса, сбрасывая ее руку. — Что еще, синьора? Я уже, можно сказать, прихожу в замешательство. Вы дали мне разрешение соблазнить Грациано, он сделал предложение, и я, потакая вашим желаниям, согласилась рассмотреть его предложение, хотя у меня есть серьезные сомнения. Я начинаю думать, вы выдумали всю эту схему, жуя семена турецкого мака. Грациано в мужья? У него красивые ноги и нежные губы…

— Ух! Нерисса, оставь свои мысли о ногах и губах, пока мы не обсудим все до конца. Бассанио говорит, что не подпишет мое дополнение к брачному контракту! Кажется, он больше доверяет моему сопернику, а это не кто иной, как этот идиот Антонио ди Ардженто! Я никогда не встречалась с ним, но я его ненавижу. Я ненавижу его!

— Остыньте! — сказала Нерисса, стоя на садовой дорожке. — Гнев и ненависть вам не к лицу. Ну, прислонитесь к этому персиковому дереву. Дышите!

— Я знаю, как дышать! Что мне делать? Как мне убедить его? Если он все еще считает Антонио мудрым советником — и это после всех потерь, понесенных им из-за его советов! Что мне делать, чтобы разрубить их узы? Но Бассанио выиграл игру и твердо намерен жениться на мне! Ах, Нерисса, Нерисса! — Порция опустилась к подножию дерева и обхватила голову руками. — Я смирилась с первой брачной ночью. Даже с детьми! Я знаю, что со временем он вернется к другим женщинам в Венеции и оставит меня одну. Это я могу перенести, но деньги! Отдать их в руки дурака!