Притяжение

Сексуальные фантазии, всегда служившие для Ник источником покоя и отдохновения, теперь протекали в режиме короткого замыкания: они угасали, не успев по-настоящему разгореться. Она поняла, что Фрэнки и Джоанна не просто занимались сексом. Они сейчас — вполне официально и в буквальном смысле слова — выполняли супружеские обязательства. Теперь Ник понимала, что ситуация, в которой она оказалась с Мег и ее незадачливым поклонником, была обусловлена необычным стечением обстоятельств. Это был эпизод, характерный для того этапа ее жизни, от которого она теперь стремительно отдалялась. Но так ли это? Может быть, все дело в страхе и в напряженности данного момента? Если бы Джеффри Уайт был сейчас жив и невредим, а она, скажем, случайно оказалась бы ночью на квартире Джоанны и Фрэнки, — смогла бы она устоять от соблазна?

«Ты никогда этого не узнаешь».

Ник прислушалась к звукам, которые ее хозяева с трогательной озабоченностью пытались приглушить. Ее поразило многоцветье этих звуков, в которых можно было расслышать смех, нетерпение, томление, радость.

«То, чем они занимаются, и есть любовь», — подумала Ник.

Она слышала, как новоиспеченные супруги подогревают свои чувства, переводя один вид любви в другой, третий — и так до бесконечности. Она слышала, как их тревоги, страхи и страсти, уважение и физиологические импульсы перерастают в сильные чувства. Ник вслушивалась, но не подслушивала. Жар между ногами ослабевал, фантазии угасали. Она не стыдилась, поскольку теперь она испытывала ощущение отрешенности. Звуки, доносившиеся из соседней комнаты, выражали доверие, успокоение и радость, которую дарили друг другу эти двое. И их переживания каким-то образом смягчили опасения Ник, прогнали из воображения видения крови и смерти, неотступно преследовавшие ее в последнее время. Она уснула.

ГЛАВА 17

Она не могла попасть и Сент-Бартс. Из-за урагана самолет не мог приземлиться, но пилот решил попробовать сесть в Сент-Маартене. Самолет походил на полицейскую машину с крыльями. Отец Ник встретил ее на бетонированной площадке и заключил в объятия, когда она спустилась с трапа. Затем откуда-то появилась ее мать, держа в руках тарелку с голубцами. Все трое крепко обнялись.

— Будь поосторожнее с голубцами, — предостерегла ее мать.

Ник высвободилась из объятий.

— У меня большие неприятности, — сообщила она родителям.

— Надо было взять с собой судки, — сказала мать Ник.

— Мы верим в тебя, Сьюзи, — заявил отец. — Чем мы можем тебе помочь?

— Верьте в меня, оставайтесь рядом со мной и не причиняйте мне боли, — ответила Ник. — Это все, чего я хочу от вас.

— Это легко, дорогая, — заметила мать. — Попроси что-нибудь потруднее. Хочешь машину? Может быть, послать тебя учиться в юридическую школу? Отец оплатит обучение, дорогая. Тебе не следует быть актрисой.

— Но я хочу быть актрисой, мама.

— Кто выпьет со мной мартини? — спросил отец, улыбаясь.

— Я, — ответила мать.

— Мама, ты больше не пьешь. И я очень прошу вас не пить хотя бы сейчас.

— Ну, тогда, может быть, поедим голубцов? К нам присоединится Дорис Эрман, дорогая. Ты не против?

— Я думала, мы проведем время втроем, — разочарованно произнесла Ник.

— Сьюзи, — обратился к ней отец. — Пожалуйста, не ной.

— Но у меня неприятности.

— Мы перекусим и забудем обо всех горестях, — сказала мать.

Они взошли на борт самолета и увидели в салоне на киноэкране расплывчатое изображение лица говорившего:

— Я Феррис Фаннинг. Что прикажете?

— Играем без козырей! — воскликнула мать Ник, хлопая в ладоши. — Обожаю играть в бридж по видео.

Ник выпрыгнула из окна.

— Пиши, когда получишь работу, — прокричал ей вслед отец, махая рукой.

Ник падала и падала, пока не увидела «кадиллак» Джоанны и Фрэнки, плывущий сквозь облака.

— Сьюзен! — позвала ее Джоанна. — Ты падаешь. Хочешь, мы тебя подбросим?

— Не могу поверить, что ты каламбуришь в моем сне, — отозвалась Ник.

— Сьюзен, Сьюзен, — тормошила ее Джоанна, — телефон.

Ник открыла глаза. Джоанна лежала в постели рядом с ней, протягивая телефонную трубку.

— Который час? — тихо спросила Ник.

— Почти девять.

— Кто это?

— Детектив Керриган, — прошептала Джоанна с видом заговорщицы. — Я не хотела тебя будить, ты спала так спокойно, но тут мне пришла мысль… Хочешь, я скажу ему что-нибудь?

Ник взяла трубку. Джоанна встала с кровати в ночной рубашке с большим вырезом на спине и вышла из спальни, чтобы не стеснять Ник.

— Алло, — несколько неуверенно проговорила Ник. Ее сердце сильно забилось.

— Извините, если разбудил вас, мисс Столлингс.

— Нет, нет. Все в порядке.

— Мне, правда, очень жаль. Послушайте, мне ужасно не хотелось вас беспокоить, но я подумал: не сможете ли вы прийти к нам в участок сегодня утром?

— Сегодня утром?

— Не хотелось просить вас об этом, но, может быть, вы все же придете?

— А что случилось?

— Ничего. Абсолютно ничего. Я получил отчет этого медицинского эксперта. Он молодой специалист, только что закончил колледж. Вообразил себя Барнаби Джонсом или Квинси — не знаю уж, кем из них, — и теперь мы вынуждены задать вам пару вопросов.

— Но я не понимаю. Вы получили заключение?

— Видите ли, в чем дело, его отчет какой-то уклончивый, мисс Столлингс. Простите меня. Я надеялся, что для вас все будет кончено, но… когда вы сможете к нам приехать?

— Ну… я не… скажите мне, мы будем разговаривать в присутствии моего адвоката?

— Это как вы сочтете нужным. Но вас никто ни в чем не обвиняет, мисс Столлингс. Вы не находитесь под подозрением. Просто мне захотелось прояснить это дело раз и навсегда, а для этого нужно задать вам пару вопросов. Это займет всего несколько минут.

— Я звонила… своему адвокату, но не успела с ним связаться. Не знаю, когда он мне позвонит; думаю, не раньше понедельника.

— Ну да, — пробурчал Керриган, — а сегодня воскресенье.

Ник с трудом перевела дыхание.

— Я хотела бы помочь следствию. Что я должна сделать?

— Сказать по правде, мисс Столлингс, я думаю, вам самой станет легче, когда мы проясним это дело. — Голос Керригана звучал мягко и заботливо. — Завтра вы уже забудете обо всем, выспитесь как следует и, может быть, сэкономите кучу денег. Но решать, конечно, вам.

— Он покончил с собой. Я хочу сказать, что уже объяснила… — Ник не находила нужных слов.

— Я знаю, мисс Столлингс. Послушайте. Мне очень жаль. Но медицинский эксперт желает получить ответы на некоторые вопросы, а я вам уже говорил, что эти парни, из молодых да ранних, — детектив засмеялся, словно призывая Ник в союзники, — они неумолимы. Поэтому, хочу я этого или нет, а задать вам несколько вопросов все равно придется.

— Вы не можете сказать, какие это вопросы?

— Послушайте. Я очень хорошо понимаю, через что вам пришлось пройти. Я хочу, чтобы со всем этим для вас было покончено. И я уверен, что мы быстро раскроем дело, если вы нам поможете.

Ник панически боялась показаться человеком, которому есть что скрывать.

— Я готова сотрудничать с вами и сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь.

— Я очень ценю это, мисс Столлингс. Послушайте. Наш адрес 233, Ист, Шестьдесят седьмая. Вам достаточно спросить детектива Керригана. Когда вы сможете приехать?

— А который час?

— Четверть десятого.

— Ну… я не знаю, около одиннадцати? В одиннадцать? Вас устроит?

— Конечно. Спросите меня, как войдете. Хорошо?

— Хорошо.

— Приходите. Я знаю, какое это было испытание, и я действительно ценю ваше желание мне помочь. Поэтому… увидимся в участке. Не волнуйтесь.

— Хорошо. Спасибо.

«Ты все благодаришь и благодаришь этого парня…»

— Мы вас ждем.

— До свидания, — сказала Ник. Она повесила трубку и побежала в ванную.

Ей хотелось передохнуть и подумать. Она должна кое-что сделать. Прежде всего, почистить зубы. Но у нее не было зубной щетки. Нужно пойти в гостиную и спросить, нет ли у Джоанны или Фрэнки лишней щетки. Так. Потом она почистит зубы. Это первое. Ночью Ник было жарко, и она сняла ночную рубашку. Обнаженная, она взяла халат там, куда его бросила, — возле кровати. Натянула его, завязала пояс и пошла на кухню.