Кино для взрослых. Плутовка

Наконец рыжеволосая секретарша отодвинула стеклянную перегородку.

— Мистер Рэнд готов вас принять.

Выходя из приемной, Пол посмотрелся в зеркало и, заново обретя чувство уверенности в себе, прошел по коридору и остановился в дверях просторного кабинета.

— Войдите, мистер Джерсбах.

Из-за заваленного бумагами стола поднялась грузная фигура. Будучи небольшого роста — пять футов девять дюймов, — Макс Рэнд весил добрых двести пятьдесят фунтов.

Пол пожал протянутые к нему обрубки пальцев.

— Присаживайтесь. Пусть задница отдохнет.

Пол принужденно улыбнулся и сел. На столе стояло несколько тарелок: с фисташками, арахисом и шоколадным драже. Рэнд захватил горсть драже и прищурился, словно прицеливаясь в Пола из артиллерийского орудия. У него были маленькие глаза, так безнадежно заплывшие жиром, что их цвет было невозможно определить.

— Вы — тот самый парень из «Нью-Йорк ревью»?

— Да.

— Почему вы решили, что сможете у нас работать?

— Есть кое-какой журналистский и литературный опыт. Это — новое дело, немногие смыслят в нем больше моего.

— Видели наши ленты?

— Только одну.

— Ну и как оно?

Пол рассказал о просмотре в доме Питера Клайна. Макс Рэнд сосредоточенно слушал, с неподвижным, как маска, лицом.

— Заполнили анкету?

— Нет еще.

— Экономия времени.

Макс Рэнд бросил Полу через стол квадратный бланк с отпечатанными вопросами и, пока тот вписывал ответы, набрал номер какого-то Фаллона.

— Слушай, Том, я тебя понимаю. Но финансы — моя компетенция. В смете не осталось дыр…

Полу стало тесно в плечах; ноги затекли. Он предпочел бы развернутые ответы, которые дали бы представление о нем как о личности. Сведенная к чисто формальным данным, его биография не впечатляла. Социальное происхождение. Возраст. Образование. Прежнее место работы. Заработная плата.

— Накладные расходы неуклонно растут, — объяснял Макс Рэнд невидимому собеседнику. — Конечно, нам нужны первоклассные писатели. Но ты сам говорил, что сценарий не выскочит из автомата — стоит только сунуть в щель монетку. Главное — идеи…

Сделав вид, будто он не слышит, Пол усиленно корпел над анкетой. Иногда он, обдумывая ответ, обводил рассеянным взглядом просторный кабинет, где преобладали оттенки коричневого: бежевый ковер, письменный стол красного дерева, золотисто-коричневые обои.

— Не знаю, где ты возьмешь человека с идеями. Это твоя обязанность. А моя — следить за исполнением сметы.

Наконец Макс Рэнд дал отбой. Схрупал несколько фисташек. Пол отдал ему заполненную анкету. Рэнд посмотрел, нахмурился и нажал на кнопку интеркома.

— Хизер, принеси апельсиновых долек и стакан воды.

Он крутнулся на вращающемся стуле и, повернувшись к Полу в профиль, начал изучать анкету. Пол старательно смотрел в сторону.

Рэнд со вздохом положил заполненный бланк на стол.

— Не много же можно почерпнуть из этих писулек.

Явилась Хизер — рыжеволосая секретарша — с апельсиновыми дольками. Рэнд набил себе рот и запил водой.

— Какая тебе нужна работа?

— Сценариста или редактора. Еще я немного занимался журналистским расследованием.

— Что тебе известно о компании?

— Только репутация.

Рэнд потеребил анкету, словно надеясь выжать дополнительную информацию.

— Нам нужны люди со свежим видением. Мы имеем дело с горячим материалом. С оригинальными идеями здесь можно запросто сколотить состояние.

— Хотелось бы попробовать.

— Можешь кое-что набросать?

У Пола свело желудок. Вот оно!

— Если вы подскажете — на какую тему…

— Тема одна — секс. Разумеется, в новом ракурсе.

— Разумеется.

— Вот тебе каталог. Получишь кое-какое представление о нашей продукции.

— Спасибо, — лаконично ответил Пол. Пожалуй, телячий восторг сейчас был бы неуместен.

— Ты — парень с головой, — похвалил Рэнд, вставая и протягивая ему пухлую руку. — Желаю удачи!

Пол ужинал в одиночестве в маленьком итальянском ресторане в нескольких шагах от здания, где снимал квартиру. Дома его не ждало ничего интересного, кроме Пруста. Он привык читать Пруста на ночь: его проза действовала безотказнее любого снотворного.

Все, что ему было нужно, это время на размышление. Злополучная затея — своего рода личная месть за смерть Хелен Нейлор — грозила провалиться с треском. Его откровения не заинтересовали «Нью-Йорк ревью», а требования, очерченные сначала редактором Шилменом, а затем троглодитом-менеджером из «Конфиденциальных кассет», оказались невыполнимыми. В этом его окончательно убедил взгляд на обложку предназначенной для отправки по почте рекламной брошюры «ЗЛАЧНЫЕ ГОРОДА МИРА». В подзаголовке значилось: «Надежный, увлекательный путеводитель с подлинным звуковым сопровождением и достоверной информацией о выдающихся местах земного шара — от Копенгагена до Гамбурга, от Марселя до Амстердама, от Сингапура до Сайгона. Живые сцены, схваченные миниатюрными видеокамерами и распределенные по шестидесятиминутным кассетам. Прежде недоступные для вас достопримечательности!» В каталоге рекламировались и другие серии: от «Любовных позиций» (с подробными, шаг за шагом, инструкциями) до легкой комедии «Приключения любителя подглядывать» и натуралистичного, граничащего с патологией «Медицинского журнала».

Было почти десять часов. В ночном воздухе веяло прохладой. Полу ужасно не хотелось возвращаться в свою душную квартиру. Фонари на высоких столбах отбрасывали на стены домов движущиеся тени от автомобилей. Он брел по залитому неоновым светом Бродвею, оставаясь в многолюдной толпе наедине со своими мыслями, прокручивая в голове события последних дней и убеждая себя, что сейчас было бы разумнее всего вернуться в Суитцер, занять должность преподавателя, которая считай что уже обеспечена, и жениться на Дженнифер.

Очутившись в своей квартире, он повесил пальто в стенной шкаф и сел писать письмо. «Дженнифер, любимая! Собираюсь приехать в конце недели. В Нью-Йорке мне делать нечего. Не могу думать ни о чем другом, как только о том времени, когда мы снова будем вместе…»

В дверь позвонили. Смущенно улыбаясь, на пороге стояла высокая девушка в пестрой юбке.

— Меня зовут Салли Горовиц, я ваша соседка. Хочу попросить об одолжении.

При этом она словно смотрела сквозь него в глубь комнаты.

— Заходите.

— Нельзя ли воспользоваться вашим телефонным аппаратом? Мой вышел из строя. Он все время ломается.

— Валяйте.

Девушка села на диван и набрала номер подруги, с которой потом болтала не менее десяти минут — главным образом о «Блумингдейле». С популярного универмага разговор перекинулся на частную жизнь. Она то и дело восклицала: «О да! Он был восхитителен. Но с этим все кончено. Капут».

Салли была высокого роста, стройная и пропорционально сложенная, с чувственным ртом и великоватым носом. Темные прямые волосы были распущены. Когда она положила трубку, Пол почувствовал стеснение в груди.

— Я бы с удовольствием предложил вам выпить, но у меня хоть шаром кати.

— Пойдемте ко мне. Я как раз купила «Катти Сарк».

— Прихвачу содовую.

Она жила в однокомнатной квартире, немного побольше, чем у Пола, с крошечной кухонькой. Значительное место в комнате занимал большой полосатый — «под зебру» — диван, уже разложенный на ночь. Пол представил Салли Горовиц в постели, и стеснение в груди усилилось.

— Очень мило.

— Хотела сделать ремонт, кое-что перекрасить, но управляющий не разрешил. Приходится терпеть желтые стены в гостиной и облупившуюся побелку на кухне.

— У них нет отбою от желающих снять квартиру такой, как есть.

Девушка села на полосатый диван.

— Да это не так уж и важно. «Катти Сарк» в кухне, на полке. Окажите любезность.

За рюмкой они вели непринужденный разговор. Пол ненавязчиво ухаживал. Оказалось, что Салли Горовиц — продавщица, работает в выставочном зале на Третьей авеню.

— А ты чем занимаешься?