Майами Куб (СИ)

И вот, теперь на месте, которое пустовало почти десять лет, будет сидеть её новоиспечённая напарница. Эми, уткнувшись в баллистический отчёт, изредка поднимала глаза, чтобы отметить стройную фигуру, хрупкие плечи и острый взгляд карих глаз женщины. Она заинтересованно слушала рассказ Финелли о том, почему отдел называется Куб. И Эмили подумалось, что такая женщина сдаст её по всем статьям, если заподозрит что-то несоответствующее нормам расследования. Такие карьеристки не остановятся ни перед чем, а уж Эштон-то сюда пришла не для того, чтобы пыль по столу гонять, а делать карьеру! И Эми станет её отправной точкой.

— Эй, у меня есть идея, почему мы не нашли ту пулю, на которую рассчитывали, — потревожил Девич её размышления. — У меня когда-то друган в отделе бытовухи работал, Фрайт. Так он говорил, что в подполье есть целая структура по изготовлению самопала. Думаешь, если я к нему обращусь, он поможет найти пушку?

Эми не думала, что Ричар могла пользоваться самопалом. Эта сучка бы не додумалась до такого. Хотя…

— Обратись, — согласилась Стоукс. — Только смотри, чтобы он там среди своих не очень-то светил этой информацией, мало ли.

Эмили опустила глаза в документацию по найденной пуле, а когда подняла их обратно, перед ней сидела кареглазая женщина и наблюдала.

Самой Регине не понравился приём Стоукс. Весь отдел принял её, как в семью, но только не девушка, которая, словно отломанный кусок айсберга, сидела поодаль. Однако всё же нужно было расставить акценты. Заметив, что женщина смотрит прямо на неё, Эмили решила, что нет смысла скрывать неприязнь.

— Послушай, я бы хотела сразу пояснить кое-что, — начала Эмили, немного склонившись к столу, чтобы другие копы, находящиеся в отделе не слышали их разговора. — Мне не нужен напарник, я не привыкла работать в паре. Я всегда работаю одна, поэтому ты прости, ничего личного.

Какое-то время Эштон молчала, а потом выпрямилась так резко, что Стоукс показалось, что она сейчас встанет и на весь отдел скажет о том, что она, в общем-то, тут не новичок и прочее. Но женщина несколько раз моргнула, очевидно, настраиваясь, а потом сказала:

— А я сюда не к тебе на побегушки пришла. Это моё повышение по службе, поэтому хочешь ты или нет, напарниками мы будем. Но если вдруг тебя не устраивает данный расклад, ты можешь попросить перевести тебя на более тихую работу. — после этих слов женщина поднялась и отправилась в направлении архива, заставляя Эми с немалым удивлением смотреть ей в след.

====== Часть первая. Перекресток. Глава четвертая. Дело номер один. ======

Ad rem.*

« — Я не могу делать это одна, лейтенант!

Гест нервно чешет затылок, затем кивает на Уайта и Эшби, молодцов из ФБР.

— Нет, нет, нет, это моё дело! — возражает Эмили, — Мне нужен только помощник. Не напарник, — уточняет девушка, — а помощник. Мне нужно собирать все улики!

Гест хлопает по столу большой ладонью, и Стоукс замолкает.

— Вы много хотите, офицер Стоукс!

Он оглядывает её с ног до головы, немного задержавшись на бедрах. Ничего удивительного в его взгляде нет. Эми надоело видеть пожирающие её взгляды коллег и просто мужчин с улицы. Даже Бриттани смотрит на неё порой так, словно готова изнасиловать. Она ей завидует, хотя завидовать нечему.

— Я просто хочу собрать все улики по делу Ричар, — уже спокойнее добавляет Эмили.

— Тогда я могу вам предложить только Стивена Кэнзаса. Он отличный коп и, кажется, ваш знакомый по отделу расследований.

— Только не его. Пожалуйста.

В голосе слышна мольба, но Гест не замечает, уставившись в серые глаза.

— Так и будет, Кэнзас — теперь вам помощник. Но относиться вы будете друг к другу, как напарники. Я поговорю с «вышкой». Расскажете ему всё.

После разговора, вполне довольный собой, Эммануил Гест надевает фуражку и удаляется, оставляя Эми злость и раздражение. Она ведь просто хочет раскрыть чёртово дело!»

Сержант листал огромную тетрадь, в которой раньше регистрировались все улики. Искать совпадения по другим делам нелегко. Архивные папки пропахли затхлостью и кое-где с трудом держались на нитках. Стивен, как аккуратный следователь, всегда старался сохранить документы в изумительном порядке, поэтому все его бумажки никогда не были в беспорядке, а природная педантичность давала ему фору перед начальством. Начиная в криминально-бытовом отделе Лос-Анджелеса, Стивен перебрался в Майами, женившись. Его жена — Барбара — была единственной его любовью, и он, как честный человек, женился на ней после того, как она впервые забеременела. В «убойном» отделе Кэнзаса называли: порядочный, честный, незаменимый. Он был верен службе, которую выбрал однажды, как и своей жене с детьми. Поэтому всем женщинам, с которыми он работал время от времени в отделе, никогда ничего не светило. И Эмили не была исключением, хотя ходили слухи, что она поспорила с ребятами, что соблазнит Стивена за месяц. Но слухи, это не факты. Эмили влюбилась в Стива практически мгновенно, хотя в любовь с первого взгляда она никогда не верила. Эта влюблённость извела много нервов, но Стивен был верен всегда только своей жене и семье. Он, как никто, попадал под образ добропорядочного полицейского, блюстителя закона. Его часто приглашали в школы и детские сады, чтобы он читал лекции детям об уважении к Полиции.

Послышались шаркающие шаги по коридору, ведущему в архив, и Стив поднял глаза.

— Нашёл что-то? — поинтересовался Кевин Джефферсон, прислоняясь к железной стойке стеллажа, на которых стояли коробки с прошлыми делами.

Джефферсон-старший тоже носил сержантскую форму, но Кэнзас был в курсе, каким образом он их получил, поэтому особого уважения к Кевину, никогда не испытывал. Его методы «силы» не одобрял и считал, что таких качков ждут в армии, а не в полиции.

— Ничего, что можно бы прикрепить к делу.

Распространяться о своих мыслях по поводу зацепок не хотелось. Стивен давно подозревал, что Кевин может быть «крысой» и рассказывать ему всё, означает сдать информацию врагу. Джефферсон хмыкнул и ловко вырвал папку из рук Стивена.

— Так, так, дело Багерти. Помню его, гиблое дело. «Висяк». Не думаю, что оно как-то связано с нашими мёртвыми мальчиками, которых, к слову, может стать больше с каждым днём безуспешных поисков.

Кэнзас расправил плечи.

— Что тебе надо, Кэв?

— Что мне надо? Отлично! Я вообще-то тоже в вашем отделе работаю, если ты не заметил. А меня игнорируют, словно я куча дерьма, лежащая в сторонке.

Стивену тут же хотелось сказать: «так и есть», но он деликатно смолчал, желая, чтобы Джефферсон отступил сам.

— Ты сам знаешь, почему так. — Кевин захлопнул папку и небрежно кинул её в одну из коробок.

— Я только знаю, что ты занял моё место в этом расследовании. Поэтому смотри в оба, друг.

Угроза была на лицо, но Кэнзас решил, что не стоит провоцировать сейчас конфликт. Если Джефферсон желает его сместить, пусть попробует. А если он желает драки — это надо делать за пределами работы.

— Я на своём месте, Кэв! А вот на чьём месте ты?

Светловолосому Стиву почудился рык, но всё же Джефферсон сдержал порыв ударить его. Возможно, отложил это дело на «после работы», а возможно, просто испугался.

— Хочешь работать в команде? Докажи это! — без пафоса сказал Кэнзас, задвигая тяжёлую папку обратно в стеллаж. — Чего зря сопли по лицу размазывать?

Часто интуиция Стива оказывалась бессильна перед мыслительным процессом некоторых индивидуумов, но Джефферсон был слишком жалок и предсказуем, поэтому Кэнзас был почти уверен, что он ничего не будет делать, чтобы доказать. Он пойдёт в своему дяде Эммануилу Гесту и «пробьёт» наличие других лакомых мест. Блат — это самое паршивое в полиции, но с этим уже давно все примирились.

— Ты видишь здесь этот зазор? — просила Гарнер посмотреть Эштон в микроскоп. — Я полагаю, что рана нанесена заточкой. Такие нередко встретишь в Северных районах города, где орудуют банды.