Горький ветер

Когда Бетони вышла за церковную ограду, мимо нее прошла колонна мужчин, у каждого на спине и на груди висели плакаты: «Мы принимаем пожертвования, но нам нужна работа». «Таких, как мы, сотни», «Старые солдаты не умирают — они исчезают от голода!» Один из этих людей, увидев Бетони, которая отошла от памятника, крикнул ей:

— Мертвых помнят! Это о нас, живых, забыли!

Потягивая мадеру в гостиной у викария, Бетони легко догадалась, почему он, мистер Уиздом, вызвал ее. Мисс Эмили Лайкнесс, бывшая директором школы в Хантлипе уже сорок три с половиной года, уходила, хотя и неохотно, на пенсию по состоянию здоровья.

— Я правильно полагаю, что после всего этого вы уже не выйдете замуж за капитана Эндрюса? — спросил викарий.

— Совершенно верно, — сказала Бетони.

— Мне очень жаль, Бетони, что все так вышло.

— Спасибо, вы очень добры.

— И я подумал, в связи с переменившимися обстоятельствами, что вы могли бы занять место мисс Лайкнесс на посту директора школы. Более подходящей кандидатуры я не могу придумать. Мисс Лайкнесс, в свою очередь, надеется, что вы согласитесь. Но вам, конечно, необязательно давать ответ уже сегодня. Вы, вероятно, захотите обдумать.

— Да, — сказала Бетони, — но, скорее всего, ответ будет положительный.

Когда она уходила, викарий сказал:

— В деревне ходят слухи, что Тилли Престон видели в Ворвике. Как думаете, это правда?

— Да, правда. Джереми Рай видел ее в одном барс за стойкой. Она живет там уже несколько месяцев как жена хозяина заведения.

— Почему же она так и не объявилась тогда? Она наверняка видела плакаты.

— Джереми спросил ее. Она утверждала, что ничего не знала об этом.

— Я никогда не сомневался, что твой брат невиновен.

— Я тоже, — сказала Бетони.

Ее сестра Джени болела гриппом. Теперь она выздоравливала и, сидя в постели, ела виноград, который привезла Бетони.

— Ты получала что-нибудь от Майкла?

— Ни слова.

— Мама говорит, что уже не будет никакой свадьбы, но…

— Да, мама права. Майкл уехал за границу. Он больше не хочет меня видеть.

— Бетони! Ты уверена?

— Не расстраивайся. Я не огорчаюсь. Мне почему-то кажется, что так и должно было случиться.

— Но что же ты будешь делать? — спросила Джени. Она просто не могла представить себе жизнь без мужа и троих детей. Она не могла представить себе такой пустоты. — Что же тебе делать?

Бетони улыбнулась. Она думала о школе, в которой скоро станет директором и что у нее на попечении будет больше сотни ребятишек. Она думала об инвалидах в Чепсворт-парке, которым нужна помощь, и о тех людях с серыми лицами, которых она видела на улице, у которых нет работы. И еще она думала о Линн Мерсибрайт и ее маленьком сыне, оставшемся без отца.

— Всегда найдется куча дел, Джени. Вопрос только в том, с чего начать.