Мы будем жить (СИ)

Сейчас нужно было думать о новой операции. Ему предоставили великую честь: сражаться рядом с самим Лордом. Темный Лорд выбрал его сам, а Снейп не поверил собственным ушам и не смог ничего сказать – только почтительно поклонился. «Ты далеко пойдешь, Снейп», – тихо сказал Малфой, склонившись к уху слизеринца. И Снейп преисполнялся гордости. Северус собирал вещи в чемодан и думал о том, что будет завтра. Его ждали месяцы домашних заданий, дурацкие уроки, на которых он теперь редко слышал что-то новое для себя, необходимость снова и снова сталкиваться с придурковатыми гриффиндорцами, занудливыми когтевранцами и туповатыми пуффендуйцами. Теперь, когда у Северуса была другая жизнь, все это казалось такой глупостью. Но если бы он не сел на поезд, мама начала бы задавать вопросы – рассказать ей о Метке и Темном Лорде Снейп так и не решился. Ладно, в любом случае ему нужно получать аттестат. Но самое главное в Хогвартсе он сможет каждый день видеть Лили. Пусть даже рядом с ней ошивается Поттер. Как избавиться от лохматой проблемы, Северус ещё придумает. Позже.

====== Глава тридцать пятая. Сириус Блэк ======

Чтобы влюбиться по-настоящему, я слишком пресыщен; чтобы оставаться равнодушным – слишком чувствителен.

Фредерик Бегбедер «Любовь живет три года»

Сириус, широко зевая, шел по коридору, расталкивая сонных первокурсников, которые под предводительством Лунатика строем шли на завтрак. Лунатик громко рассказывал им о новом расписании, напоминал, что пятница – санитарный день в библиотеке, что покидать территорию замка строго запрещено, что ужесточились наказания за шатания по ночному Хогвартсу… Скукотища! Люпина мало кто слушал, но он все равно старательно бубнил школьный устав, который Сохатый пару раз сжигал в туалете. Кстати, целых двадцать минут своего утра Сириус потратил, стараясь разбудить Поттера, но потерпел полный крах. Сохатый, сладко улыбаясь, натянул на голову одеяло и, посапывая, скрутился клубочком. Еще бы ему не дрыхнуть, вчера вернулся только под утро – уронил табуретку, хлопнул дверью уборной, а перед тем как отрубиться, несколько раз счастливо вздохнул. Эванс, наконец-то, перестала ломаться и теперь Сохатый разве что облака не целовал от радости. На самом деле Сириус не отказался бы от подробностей – прежде они всегда обсуждали своих девчонок, делились впечатлениями, но в этот раз Поттер молчал и сразу же пресекал все расспросы. Просто охренеть какой правильный и благородный мальчик! Сириус ожесточенно дернул галстук, расслабляя узел. Ладно, ему, честно говоря, плевать, что там у Эванс под блузкой и как именно она стонет в постели. Обидно, что Сохатый так изменился.

Мимо, даже не взглянув в его сторону, гордо прошествовала Меган, придерживая под руку свою подружку. Сириус пожал плечами, отбросил челку от глаз и приподнял уголок рта, посылая улыбку когтевранке, которая двигалась параллельным курсом. Девушка смутилась, покраснела, поправила короткие русые волосы, но его больше интересовала её красивая грудь, видневшаяся в вырезе блузки. Задержав длинный взгляд на соблазнительной ложбинке, он снова улыбнулся уже гораздо приветливее, размышляя, стоит ли ему на днях подкатить к девушке, чтобы познакомиться поближе. Весть, что он расстался с очередной подружкой, уже успела облететь всю школу, и Сириус теперь постоянно сталкивался с теми, кто хотел стать следующей. Они хихикали, выставляли одну ножку вперед, выгибаясь, наклонялись за упавшими перьями, облизывали губы, просили о мелких одолжениях – Сириус знал все эти уловки наизусть. Только пальцем помани и любая из них согласится сначала на свидание, а потом и на все остальное. Но почему же ему тогда так невыносимо скучно?

Сириус так и не смог удержаться и приехал к Поттерам. Не передать как сильно его тянуло в этот дом, где всегда так уютно, где в горящих окнах мелькают силуэты хозяев, а камин разжигают так жарко, что у всех краснеют щеки. Сириус любил мать Джеймса так, как никогда не любил свою собственную, да и Вальбурга вряд ли была способна так же крепко его обнять, также заботливо повязать вязаный шарф, также вкусно накормить. Лишенный родительского тепла, Сириус необыкновенно остро чувствовал какое это счастье – иметь любящих родителей. Мистер Поттер уже давно стал для него непререкаемым авторитетом, а миссис Поттер – образцом настоящей женщины, и у Сириуса до сих пор щипало в глазах, когда Дорея ночью заходила к ним в комнату, поправляла одеяло сыну, целовала его в лоб, а потом всегда подходила к постели Сириуса и ласково гладила его по волосам мягкой ладонью. Он был уверен, что никогда в своей жизни не забудет прикосновений теплой руки. Добровольно лишить себя этого Сириус не смог и пришлось смириться с присутствием Эванс. Не желая портить праздник ни Сохатому, ни его родителям, Блэк сдерживался: почти не хамил девушке, старался выбирать самые безобидные шутки, терпеливо ждал, пока Сохатый отвлечется от своей ненаглядной и соизволит выделить время для лучшего друга. Бродяга все ещё сердился из-за полнолуния, которое Джеймс провел не в привычной компании, а с Лили. Оставить друга из-за какой-то девчонки! Вот уж от кого, а от Поттера Сириус этого меньше всего ожидал. Сириус тогда мрачно слушал препинания Сохатого и Лунатика. Люпин корчил из себя святошу. Убеждал, что ни капли не сердится, что Сохатый имеет право на свою личную жизнь, твердил, что все будет нормально. Еще бы благословил Поттера на этот идиотский поступок! Зачем, спрашивается, тащить Эванс за тысячи километров, в какой-то там дом на берегу моря, когда можно и так её уломать – только проявить немного настойчивости! Нет, Сохатый обчитался дурацких романов, и, распуская романтические слюни, бормотал, какая Эванс особенная, поэтому все должно быть по-особенному…

– А что, наша спальня уже не подходит? Мы всегда готовы помочь и свалить в нужный момент. Часа три тебе хватит? Можешь даже сдвинуть мою кровать со своей, только белье потом смените, – ехидно усмехнулся Сириус в тот вечер. – Это не твое дело, ясно? – неизвестно почему разозлился Поттер. Его глаза потемнели, а щека нервно задергалась. Верная причина того, что Сохатый в ярости. Совсем с катушек съехал. Уже и не скажи ничего! Тогда Блэк тоже моментально завелся, уже открыл рот, чтобы выпалить все, что он думает об Эванс, но Лунатик вовремя вмешался. Он подошел к Джеймсу, похлопал Поттера по плечу и снова завел старую пластинку: – Я прекрасно справлюсь. Это всего одно полнолуние. Даже не смей сомневаться! Все же прошло нормально в прошлом году, когда вы оба загремели в больничное крыло. И прекрати эти душевные метания, – он посмотрел на Джеймса. – Это ведь ради Лили. Мы все тебя понимаем. Хвост торопливо закивал, а Сириус демонстративно отвернулся. – Только в этот раз, я обещаю, Римус, – виновато пробормотал Сохатый. – Я… Спасибо вам, – Джеймс порывисто пожал руку сначала Лунатику, потом Хвосту, а затем и Сириусу, даже не замечая, что тот далеко не в восторге от происходящего. Сириус взглянул на Поттера, вспомнил, что никогда не видел его таким счастливым как в последние месяцы – видимо, Сохатому это действительно важно. Пусть он дурак, но это ведь его лучший друг! Интересно, каким образом Сохатый собирается добираться до своего чудо-острова? На лодке? Сириус задал этот вопрос Поттеру и тот сник. Ясно, Сохатый в своем репертуаре, нужно ведь и мозгами немного пораскинуть хоть иногда! – Ладно, горе-Ромео, напишу-ка я своей любимой кузине. Муж Меди работает с порталами, я думаю, Тонкс сможет выбить разрешение. Помни мою доброту, Сохатый! – Смотри нимб не урони! – обрадованный Джеймс, в приливе восторга, стукнул Сириуса кулаком по лопатке, набивая здоровенный синяк. – Сохатый, а ты хоть плавать умеешь? – Сириус старательно строчил пером, рассказывая Андромеде историю любви, которая должна была покорить сердце сестры. – Утопнешь в своем южном море, а мы потом даже не будем знать куда цветочки принести… – Не дождешься, я ещё вас всех переживу! – фыркнул Джеймс. – Ты пиши-пиши, не отвлекайся…

Сириус сел на привычное место, соорудил себе огромный бутерброд, налил сразу два стакана чая, выхватил прямо из-под носа какого-то третьекурсника последний кусок яблочного пирога и принялся за завтрак. Как же не хочется на занятия! Первый день и сразу Моррисон, вот за что такое наказание? Черт, там же нужно было эссе по непростительным написать! Начинать семестр с отработки… Сириус не успел закончить мысль, заметив Эванс. Надо же, а она, в отличие от Поттера, явно встала уже давно, да и выглядит бодро. Отглаженная форма, галстук повязан туго и аккуратно, рыжие волосы закручены гладким узлом, в одной руке учебник по Чарам, в другой стопка расписаний – Эванс раздавала пергаменты одноклассникам, а на груди сиял значок старосты. Эванс была такой правильной, такой скучной, такой занудливой... Как же она его бесит! Сириус отвернулся и только теперь заметил, что посреди Большого Зала стоит табуретка, а на ней лежит Распределяющая Шляпа. Странно, новички в Хогвартсе были редкостью, если и появлялись, то в начале года, а не после Рождества. Сириус повертел головой, стараясь увидеть незнакомое лицо. Ладно, хоть какое-то развлечение. Что может быть хуже второго семестра, особенно семестра перед ЖАБА, особенно если последние два года все вокруг только и делали, что талдычили о важности экзаменов… Тоска. О, нет, только бы шляпа не пела! Рядом шлепнулся взъерошенный Сохатый, из его кармана свисал кончик галстука, а на щеке виднелось пятно зубной пасты. Эванс моментально оказалась рядом, достала платок, стала вытирать Сохатому лицо, что-то выговаривать, а он кивал, хотя, Сириус мог поклясться, все слова идут мимо ушей Поттера. Хвост пялился на этих двоих открыв рот, Блэк не удержался и стукнул Питера по нижней челюсти так, что тот прикусил язык, взвыл, опрокинул вазочку с вареньем, завизжали девчонки, которые запачкали рукава блузок… МакГонагалл грозно покосилась в их сторону, и Сириус смиренно сложил руки. Декан встала, постучала вилкой по бокалу и гул в Большом Зале постепенно стих. МакГонагалл прокашлялась и её громкий властный голос наполнил все вокруг: