Мужчина из ее снов

Алиса ахнула: весь первый этаж, кроме кабинета Дженни, был превращен в огромный зал. Она знала, что в команде их работает шестеро, поэтому ее не удивило, когда она увидела на этом огромном пространстве шесть секций. Она немедленно узнала стол Клэйтона по коробке с цыплятами. Коробке — и, по крайней мере, дюжине пустых кофейных чашек. Огромный стол был завален бумагами, распечатками, чашками, пустыми коробками из-под пиццы. Треть помещения занимал компьютер. Его размеры равнялись пяти обычным и привычным ее глазу компьютерам. На доске было начерчено в изобилии то, что она назвала бы тарабарщиной. По стенам были развешаны портреты. Возле двери висел Эйнштейн, над доской — Ферри, а над столом Клэйтона — Гарфилд. На столе Шэрон стояла ваза с цветами.

Клэйтон поймал ее взгляд, который блуждал по комнате.

— Прости за беспорядок, но у нас нет в штате уборщицы. Когда мы зарастаем грязью и Шэрон грозится уйти из команды, мы все вместе превращаемся в уборщиц.

Алиса прошла поглубже.

— Мне позволено все разглядывать?

— Конечно, только не передвигай ничего на столах, и не стирай с доски. — Он подвинул один из стульев и сел, закинув ноги на стол, пока Алиса бродила по лаборатории. — Можешь задавать любые вопросы.

Она метнула на него удивленный взгляд.

— Это тоже составная часть допуска?

— Нет, это мое решение. Я не смогу убедить тебя, что все твои страхи необоснованны, если буду утаивать от тебя информацию, так? — Он закрыл глаза и вздохнул. — Теперь между нами никогда не будет секретов, Алиса.

— Алиса закусила губу и посмотрела на Клэйтона. Было похоже, что он сейчас заснет. Она огляделась. По-видимому, они не ожидали гостей в этот уик-энд, иначе чуть-чуть прибрали бы помещение.

Она медленно переходила от стола к столу. Изучала надписи на досках и компьютерные распечатки. Она даже открыла одну из папок на столе Клэйтона, потому что узнала надпись на ней: “НАСА”. В папке содержалось около пятидесяти фотографий открытого космоса, компьютерные увеличения снимков отдельных галактик и того, что, видимо, называется черными дырами. Она бросила папку обратно на стол. Великолепно: теперь, вместо того, чтобы объяснять детям, что их отец плывет через океан вместе с Колумбом, придется рассказывать им, что их отец на Марсе учит маленьких зеленых человечков играть в покер.

Она медленно подошла к Клэйтону и молча встала около него.

Он открыл глаза:

— Ну и как?

Она пожала плечами, затем помахала руками в направлении комнаты:

— Я ничего здесь не понимаю. — Впрочем, она понимала, что на одной из досок играли в крестики-нолики, но это было не в счет.

— Не волнуйся, — сказал Клэйтон, вставая на ноги. — Я тоже был обескуражен вашей десятичной системой Дэйви. — Он потянулся было, чтобы погладить ее по щеке, но опустил руку, так и не коснувшись ее. — Других вопросов нет?

— Тысячи. — Она посмотрела на его руку. — Просто не знаю, с чего начать. — Боже, как ей его не хватало ночью. Неужели остаток ее жизни пройдет в одиночестве?

— Начни с начала. — Он собрал пустые коробки из-под пиццы и бросил их в мусорный бак возле двери.

— Ты можешь путешествовать во времени?

Он рассмеялся, продолжая убираться: взял пустые коробки из-под кексов и несколько пустых жестянок из-под газировки.

— Нет.

Алиса нахмурилась.

— А вы пытаетесь это сделать?

— Нет. — Он бросил жестянки в пустую коробку с надписью “Вторсырье”. — По крайней мере, пока.

— Что это значит?

Он вздохнул и унес полдюжины пустых чашек в маленькую кухню в дальнем углу.

— Конечная цель работы нашей команды — передвижение во времени, но мы никогда не достигнем этой цели, по крайней мере, в течение моей жизни.

Она в изумлении взглянула на него.

— Вы работаете над тем, чего нельзя достичь?

— Нет. — Он наполнил раковину мыльной водой и сложил туда все пустые чашки. — Последние двадцать или около того лет правительство держало на учете людей во всем мире, которые занимались перемещениями в пространстве и времени. За это время было достигнуто несколько замечательных результатов, и даже теория относительности Эйнштейна подтверждает, что перемещение во времени возможно. Ни один из законов физики не отменяет этой возможности.

— В самом деле? — Бог мой, подумала она, значит, это правда. Они работают над перемещением во времени. Она нервно оглядела комнату.

— Да. — Клэйтон взял кофеварку и опустил ее в воду. — У правительства Соединенных Штатов есть пара команд ученых, работающих над различными аспектами этой проблемы. Правительство поддерживает эти команды грантами. Мы все годами работали над разными аспектами перемещения в пространстве и времени. Теперь мы — партнеры. Каждый — узкий специалист в своей особой области. А вместе мы составляет сплоченную команду. — Когда мы приступили к работе в августе, мы решили сосредоточить наши усилия на перемещении в пространстве, а не во времени. — Он взял ее за руку и повел к какой-то лестнице, которую она не заметила раньше. — Мы называем это телепортацией. Не слишком хорошо перемещаться во времени, если не знаешь конкретно, где желаешь остановиться.

Алиса взглянула на лестницу и увидела наверху стальную дверь.

— Ты можешь перемещаться в пространстве? — Это бы объяснило День Всех Святых, подумала она.

Он вздохнул.

— Вроде того. Но ощущение не из приятных. Скорее наоборот. — Он открыл стальную дверь и зажег еще один ряд ламп. — Тест доказал, что наш опыт имел больше недостатков, чем достоинств. Есть ряд переменных величин, которые мы не учли в первый раз.

Алиса ступила на порог комнаты и замерла. Если первый этаж здания претерпел изменения, то второй и третий этаж были превращены в одно огромного размера пространство. Она медленно вошла и уставилась на машину, которая заполняла это пространство. Три огромные лазерные пушки были вознесены на высоту около пяти метров, и все были направлены на сияющую металлическую платформу в центре. Массивные приборы занимали остальное пространство. Все это выглядело, будто декорации к научно-фантастическому фильму.

— Это — работает? — прошептала она.

— Временами. Это называется машиной телепортации, но мы назвали ее “Оскаром”, по имени одного брюзги из “Улицы Сезам”. Она такая же жадная и огромная, и пользы от нее столь же мало. — Он улыбнулся, увидев изумленные глаза Алисы. — Можешь все рассматривать, по, пожалуйста — не трогай ничего.

— Это в ней ты побывал в ночь Всех Святых?

Он подумал и неохотно ответил на этот простой вопрос:

— Да.

— Ты что, сумасшедший?! — в ужасе закричала она. — Ты мог погибнуть! — Огромные металлические монстры приводили ее в ужас.

— Или еще хуже.

— Что ты имеешь в виду — “еще хуже”?

— Тебе известно, что существует четыре измерения: длина, ширина, глубина, время. — Она кивнула. — Многие физики изучают теоретические сущности, называемые “связями”. Этот термин используется для описания поведения частиц в условиях высоких энергий. Эти ученые убеждены, что существует от десяти до двадцати шести измерений вместо четырех, как мы думаем.

— Что общего это имеет с твоим “или хуже”?

— Мы начинаем верить, что это так и есть.

— Я не понимаю.

— Мы проделали ряд опытов. Мы можем послать в пространство материю, но не можем проконтролировать ее прибытие. Самое ужасное состоит в том, что большая часть посылаемого в пространство не возвращается. — Он слегка улыбнулся. — Куда же оно попадает?

— Ты имеешь в виду, что оно пропадает в тонких слоях атмосферы?

— Ничто не может пропасть, если только не существуют другие измерения, о которых мы не знаем. Возьми, к примеру, мои очки.

— Они дома, на столе в столовой.

— Нет. В ночь Всех Святых я был в совсем других очках. “Оскар” выстрелил мною — и я попал в твой дом. То были толстые, черные очки с моим именем и адресом университета. Я прибыл в твой дом без них; в поле зрения моих товарищей ничто не приземлялось; ничто не осталось и на платформе. Так где же они?