Мужчина из ее снов

— Я не сказал тебе еще, что ты невероятно красива сегодня?

— Трижды — но я не считаю. — Ее рука была обернута вокруг его талии. — А я — поблагодарила тебя за прелестный букет роз?

Когда она сошла вниз, он уже ждал ее с дюжиной красных роз на длинных стеблях.

— Трижды, но я не считаю. — Он остановился, когда музыка медленно замерла. — Мы можем потанцевать дома под стерео. Я уверен, что у Герберта есть в коллекции что-нибудь танцевальное. — Они прошли к своему столику, и он помог ей накинуть жакет. — Надеюсь, ты не собираешься надеть этот наряд на вечер к Арону?

— Тебе он не нравится? — Она взяла свою сумочку и пошла к раздевалке. — Что-то не в порядке?

— С нарядом все в полном порядке, Алиса. Со мной проблема. Как я смогу наслаждаться вечером, если я только и буду отбивать тебя у своих коллег, которые все как один станут за тобой увиваться? — Клэйтон вручил девушке за конторкой номерки.

— Ты говоришь мне комплименты, дорогой. — Она подмигнула девушке, которая в этот момент вручала ей пальто. Клэйтон помог ей. Она заметила, что Клэйтон щедро вознаградил гардеробщицу, и подавила улыбку.

— Пошли, распутница, — сказал Клэйтон, открывая ей дверь. — Если будешь себя хорошо вести по дороге домой, я позволю тебе еще немного шампанского, когда мы приедем.

— Какое шампанское? — спросила она, садясь в машину.

— Шампанское, которое стыло в холодильнике все время, пока мы танцевали. — Он закрыл за ней дверцу и поспешил к своей.

Алиса следила за ним. Она продолжала смотреть на него и когда он включил зажигание. Он насвистывает! Она отморозила себе ноги, а он насвистывает!

— Клэйтон?

— Да.

— Мы сегодня что-то празднуем?

Он протянул руку и сжал ее колено, прежде чем вывести машину со стоянки.

Все, что он ответил, было таинственное “Возможно”. Она почувствовала тревогу.

Клэйтон притянул к себе Алису и замедлил шаги. Все шло по его плану. Был разожжен огонь. Романтичный отблеск пламени мерцал в комнате. Медленная, соблазнительная музыка плыла из стереопроигрывателя и напоминала о любовных ласках. Алиса наслаждалась шампанским. Если все пойдет так же, по плану, они докончат бутылку в постели.

Единственным огорчением была ее внезапная замкнутость. С тех пор, как они покинули ресторан, она была будто расстроена. Он погладил шелковистую кожу ее спины.

— Все в порядке, любовь моя?

— Все прекрасно, — с хрипотцой в голосе ответила она. Затем прокашлялась и попробовала сказать еще раз. — Все замечательно, Клэйтон. — Увидев сомнение на его лице, она быстро добавила: — Это самая романтичная ночь в моей жизни. Обед, танцы, розы, теперь — шампанское и камин. Чего еще может желать женщина?

Он продолжал изучать ее лицо в теплом отблеске огня. Наверное, плохое освещение обмануло его, и он увидел тревогу в ее глазах.

— А мне известно еще кое-что, что может сделать эту ночь более романтичной. — Его пальцы скользнули ей на бедра. Не следовало танцевать так близко к ней. Эта близость тел вызывала в нем немедленную реакцию. Но он надеялся на облегчение напряжения, после того, как задаст очень простой вопрос.

Ее взгляд скользнул по его телу вниз, к напрягшемуся пенису. Она подняла золотистую бровь:

— Что же это такое может быть? — с иронией спросила она.

— Не это, — усмехнулся он.

Он рассмеялся громче, когда увидел разочарование и неверие в ее лице.

— Ну, ладно, попозже — и это тоже.

Он потащил ее поближе к камину. Ему нужно было видеть ее выражение лица. Он хотел запомнить каждую черточку его, каждый изгиб, чтобы, когда он доживет до восьмидесяти, он смог бы припомнить этот момент так ярко, будто это было вчера.

Клэйтон погладил ее по щеке. Голос его был уверенным и твердым, когда он спросил о самом главном, о чем только может спрашивать мужчина — женщину:

— Алиса Элизабет Джоргенсен, согласна ли ты выйти за меня замуж?

Глава 11

— Что такое ты сказал? — спросила Алиса, отступая назад.

Клэйтон попытался улыбнуться:

— Я попросил тебя выйти за меня замуж.

— Зачем? — Она еще отступила и схватилась за спинку стула.

Почему она не предположила этого? Она понимала, что что-то готовится, но предложение никогда не приходило ей в голову. Вот, оказывается, по какому поводу был и обед, и танцы, и шампанское. Удар в самое сердце.

— Затем, что я люблю тебя, — сказал он, — а ты любишь меня. — Он вздохнул и опустил руки, которые еще минуту назад сжимали ее в объятиях. — Затем, что люди просят об этом, когда любят друг друга. Они женятся и заводят семью. Ну, ты знаешь: шестеро детей, огромный дом — и закладные, чтобы его содержать, ночные кормления, пеленки и памперсы, счета от ортодонтиста. — Он сунул руки в карманы, став похожим на человека, который ищет рецепт, по которому действовать дальше. — Алиса, согласна ли ты выйти за меня замуж?

— Я не могу. — Она побледнела, а он стоял, остолбенев. — Я имею в виду, я не хочу.

Сердце ее разрывалось от горя, когда она увидела, как поникли его плечи. Она не хотела обидеть его, но сказать правду сразу — лучше, чем расплачиваться потом. — Я не выйду за тебя. Клэйтон.

— Почему, черт возьми?

Она отвела взгляд, чтобы не видеть боли в его глазах. Пальцы ее побелели, сжимая спинку стула. Как ей хотелось обнять его! Удержать его. Успокоить. Она же обещала себе, что не станет переживать по этому поводу. Так почему же ей кажется, что она умирает? Клэйтону нужно было сказать правду. Она слишком его любила, чтобы обманывать.

— Я не могу выйти за тебя замуж, потому что ты — мечтатель.

— Мечтатель? — Он в растерянности потер шею. — Ты имеешь в виду, как Джеймс?

— Да, у Джеймса были мечты, но они не были похожи на твои. Твои мечты более опасны.

— О каких, черт возьми, мечтах ты говоришь?

Она посмотрела на огонь, плясавший вокруг полена в камине. Почему он с ней спорит? Почему бы ему не принять то, что случилось? Они могли бы быть любовниками еще много недель.

— Какой, ты полагаешь, будет твоя семейная жизнь?

— Я же сказал: старинный дом, детишки в каждой комнате. И Мод с Гербертом, которые наносят нам визиты и, конечно, портят детей баловством. — Голос его слегка дрогнул. — И мы с тобой, стареющие вместе, качающие в кроватках внуков, и любящие друг друга.

Алиса смахнула слезы, катившиеся по щекам. Он нарисовал и ее мечту тоже.

— А хочешь знать, что вижу я? — спросила она.

— Что?

— Я вижу себя стоящей перед нашими детьми — и не знающей, как сказать им, что папа больше никогда не придет домой, потому что живет в пещере с неандертальцами или воюет с крестоносцами. — Она снова утерла слезы. — Я пытаюсь объяснить детям, почему их отец предпочел нам машину времени и позволил каждой молекуле своего тела быть рассыпанной в пространстве. И я вижу, как я пытаюсь связать концы с концами в то время как ты, Клэйтон, идешь за своей мечтой. — Она схватила платок и высморкалась. — Всю свою жизнь я оставалась одна, а другие шли за своей мечтой. Сначала — родители, затем — жених.

Клэйтон открыл было рот, чтобы возразить.

Она покачала головой и смотрела ему в глаза, пока он не закрыл рот. Он был не только бледен: он был настолько же потрясен, как и она.

— Я люблю тебя больше жизни, Клэйтон. И именно поэтому я не могу выйти за тебя замуж. Я не смогу жить, если буду знать, что не смогла удержать тебя.

— … Удержать?

— Оставь, Клэйтон. — Она пошла к двери. — Все было… — она закусила нижнюю губу, — все было прекрасно, но я пойму тебя правильно, если ты после этого съедешь от нас.

— Съеду?

— Клэйтон, пожалуйста. — Она подняла руку, чтобы защититься от слов. Ей хотелось уйти прежде, чем она окончательно раскиснет. Та мечта, что он нарисовал, была слишком искусительной. — Не нужно сегодня больше. Мы окончим дискуссию утром — но не сейчас. — И она пошла.

— Алиса?

Она остановилась, но не повернулась к нему.