Это было у моря (СИ)

— Бедная девочка!

Лианна метнула на кабинет мужа уничижительный взгляд. Потом решительно отправилась в комнату Брана, где брат с сестрой тихонько о чем-то шептались. Младшие сидели у Эйка и Рейеллы — притихшие, словно почуяв неладное, играли в какую-то настольную игру. Обычно такое поведение было совершенно нетипичным. Лианне сейчас не было до них дела. Она не постучавшись, зашла к Брану, села на кровать Рикона и недовольно уставилась на Арью, что сидела боком на столе у брата. Когда зашла тетка она, до этого что-то яростно бубнившая младшему брату, отпрянула и уставилась в окно.

— Так, народ, колитесь. Что произошло?

Бран нерешительно глянул на тетку, потом перевел взгляд на сестру и опять покосился на Лианну. Арья даже голову не повернула, так и таращилась в окно, где серый день постепенно сменялся столь же унылыми сумерками.

Бран откашлялся, и уставившись в пол, пробурчал:

— Санса получила письмо. По почте. Ммм… не очень хорошее.

— Что за письмо?

Тут повернула голову Арья. Брови сдвинуты, даже челюсть вперед выдвинула — словно драться собралась.

— Прощальное. От этого козла.

— Арья!

— Ну, а как его еще назвать? Он типа, бросил ее. Изменил, вроде как. Другую нашел.

— Что?

— Вот то. Нашел себе другую. Ровесницу. А Сансе сделал ручкой — дескать, живи, малютка, не парься, было очень вкусно.

Лианна охнула, поднесла ладонь к щеке. Доигрались! Впрочем, обсуждать с племянниками она это не намеревалась. А вот кое-кому стоило об этом узнать. Одному любителю вершить чужие судьбы…

Бран тихо произнёс:

— Я читал. Санса сама мне дала то письмо. Тетя — мне кажется, это лажа. Ну не в том смысле, что фальшивка, а что он врет. Как-то очень все коряво. Я не поверил.

— А Санса?

— Не знаю. Но, похоже, да.

Арья раздраженно бросила:

— Да ее хлебом не корми, дай пострадать! Конечно, поверила! Небось сидит там и волосы на себе рвет. И рыдает…

— Арья, тише! Думаете, мне стоит с ней поговорить?

— А она не хочет. Специально просила, чтобы ее никто не трогал. Сказала, что суицидальных глупостей делать не будет.

Лианна возмущенно поднялась:

— Ну спасибо вам, успокоили! Думаю, надо. Может, не сегодня — пусть сама отсидится и обдумает как оно…

Выходя из комнаты, она повернулась, обращаясь к Арье.

— Послушай, Арья, вот что… Я понимаю твой гнев, но, возможно, нам не стоит делать поспешных выводов. Бран говорит, что письмо неправдоподобно, и я склонна доверять ему. В любом случае сестре нужна твоя поддержка. И не в виде обвинений в сторону ее… Ну ты поняла. Тебе возможно покажется это странным, но в определенных ситуациях сякие обличительные речи только хуже делают. Тебе будет казаться, что ты ее утешаешь, а на самом деле ты будешь причинять ей дополнительную боль. Просто будь рядом.

— Да она не хочет, чтобы кто-то был рядом. Особенно я.

— Вот то опять же доказывает, что судишь ты очень поверхностно. Она сейчас одна против всего мира. Санса наверняка ощущает вокруг себя что-то вроде вакуума. И потом не надо забывать, через что она прошла. Вы все…мы все потеряли дико много за эти месяцы, но вы были с нами вместе — а она…

— А она была с ним, — мрачно закончил Бран. — и после этого он ее бросил.

— Этого мы точно не знаем.

— Но по крайней мере захотел, чтобы она думала так. Он же знал, что делает ей больно, нет? Я все же не понимаю.

— Да. Я тоже не совсем понимаю. Но возможно, себе он делал еще больнее — этим своим жестом.

Арья скривила рот:

— Я надеюсь он там скопытится, от этой своей боли. Заползёт под корягу и сдохнет, пес несчастный…

— Арья! Я же просила!

— Все. Ничего не буду больше ничего говорить.

— Да уж, пожалуйста. Ради сестры.

— Вот только ради нее — хоть она меня и ненавидит.

Лианна вздохнула.

— Она тебя не ненавидит. Просто сейчас она мало способна ощущать любовь. Она пытается забыть, что это. Иначе — слишком болезненно…

2.

Лианна раздраженно раздувая ноздри зашла без стука в кабинет к мужу. Тот сидел за столом и что-то строчил. «Стихи, небось. Про любовь, — зло подумала она, — отрешился от мира, по своей привычке, и выходит на связь с мировым камертоном. Молодец какой! А девчонка там мучается!»

— Что случилось, милая?

— Ничего хорошего. Вот ровным счетом ничего.

— Что-то с тобой и ребенком?

— Нет. Со мной и нашим ребёнком все в порядке. А вот с чужим ребёнком — плохо. И, похоже, в этом виноваты мы.

— Ты о чем?

— Санса. Сегодня — или вчера, не поняла точно, ей пришло письмо.

Рейегар поднял голову от своей писанины и бросил печальный взгляд на жену.

— От него?

— Да.

— И что там?

— Он ее бросил. Официально. Оставил ради другой. Якобы.

— То есть? Это блеф, ты полагаешь?

— А ты сам что полагаешь — это правда? Тоже мне, знаток человеческих душ. Ты же его видел, не я. А я не верю.

— Тебе видней.

— Давай только без намеков. Это уже просто низко…

— Прости. Но тебе и вправду яснее его мотивация. Я не понимаю этого человека. Неужели он не мог делать просто то, что собирался? Поехать дальше, найти себе работу какую-нибудь приличную, встать на ноги, дождаться ее…

— Рейегар, порой мне кажется, что ты сделан изо льда. Ты так все планируешь. Так последовательно чувствуешь. Как будто у тебя все расписано на сто веков вперед. Но есть же и другие. Не такие как ты. Это ты хотя бы допускаешь?

— Допускаю. И я совсем не так последователен, как хотелось бы. Ты — тому прямое доказательство…

— Не поняла. Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что, если бы не ушла от Роберта тогда — я бы тебя украл. Ты предназначалась мне — не ему. Слава небесам, ты это тоже почувствовала, и мы обошлись без скандалов и дуэлей.

Лианна усмехнулась, представив себе сцену драки Таргариена и Баратеона.