Скандал

Тара работала в "Санди Трибьюн" всего неделю. Шарон самолично переманила её из "Мэри Клэр". По какой-то неведомой причине, до сих пор отношения с редакторами отдела моды у Шарон не складывались, и она решила попытать счастья в очередной раз после того, как получила заверения, что талантливее Тары никого во всей Европе не сыскать.

Ровно в шесть Тара вошла в приемную Шарон, но Роксанна велела ей подождать. Стрелки часов показывали уже восемь, а она по-прежнему ждала, и лишь обгрызенный с двух ногтей черный лак выдавал её досаду.

В офисе царил полный бедлам, люди сновали туда-сюда, то и дело хлопали двери, а на бедную Тару никто не обращал ни малейшего внимания.

И вдруг Тара едва не подпрыгнула. Из кабинета Шарон донесся дикий вопль:

- Она же лесбиянка, мать ее! Гребаная лесбиянка!

Господи, откуда они узнали? - в панике подумала Тара. В ушах звучал совет бывшего редактора: "Что бы ни случилось, ни в коем случае не признавайтесь, что вы лесбиянка. В бульварной прессе лесбиянок не терпят".

Она уже хотела схватить сумочку и бежать, когда вновь услышала голос Шарон.

- Точно тебе говорю, Алленби. Наша обожаемая Джорджина - лесбиянка. Голос её звенел от воодушевления. - Я всегда знала, что она пидораска. Распространи это повсюду. А теперь проваливай.

Дородный редактор отдела новостей выскочил из кабинета Шарон, словно ошпаренный, широченные брючины трепетали и хлопали подобно парусам на ветру.

- Босс вас ждет, - обронил он на бегу, угостив Тару мимолетным взглядом. Было уже почти девять вечера.

- Привет, солнышко, - промурлыкала Шарон. - Очень рада вас видеть. У меня к вам чисто бабский разговор. Присядьте, и давайте выпьем по рюмочке.

- Роксанна, хрень твою мать, где вино? - вдруг заорала она в сторону закрытой двери. Минуту спустя в кабинет вплыла её секретарша с двумя бутылками охлажденного шардонне на подносе.

- Я решила, что нам уже пора познакомиться поближе и заодно поболтать о том, как наши газеты должны освещать современные тенденции в мировой моде, - сказала Шарон, закуривая очередную сигарету. - Лично меня эта тема очень волнует. Я люблю костюмы от модельеров, и я могу позволить себе приобретать их. Но вот средний читатель "Трибьюн"... Что и говорить, читают нас главным образом простые люди. Мы не должны забывать, что денег у них кот наплакал, да и со вкусом дело обстоит не лучшим образом. Поэтому одежду им нужно рекомендовать самую простую и дешевую, но вот только выглядеть она должна так, словно вышла из ателье крупного модельера. И ещё наши модели не должны быть безгрудыми. Мужчины тоже просматривают модные полосы. Ваша задача - проследить, чтобы эти условия были соблюдены. Что вы наметили на будущую неделю?

Тара пригубила вино. Затем ещё раз взглянула на красный пиджак от Кристиана Лакруа, в котором была Шарон, и с недоумением подумала, что он по меньшей мере на два размера меньше, чем следовало бы. И ещё Тара готова была поклясться, что во время прошлогодней демонстрации никаких золоченых пуговиц размером с грецкий орех и эполетов на этом пиджаке не было.

- Я хотела объявить распродажу, - сказала она. - Под лозунгом "Дешево, но со вкусом".

- Прекрасно, - в голосе Шарон прозвучало одобрение. Затянувшись сигаретой, она встряхнула медно-рыжей гривой и пристально посмотрела на Тару. - Насколько вам известно, высокое положение, которое я занимаю, предполагает, что и выглядеть я должна соответствующим образом. Поэтому время от времени я буду обращаться к вам с просьбой приобрести для меня разные модные тряпки...

Это Тара предвидела. Многие главные редакторы использовали свое служебное положение, чтобы одеваться у известных модельеров. Причем одежду получали с колоссальными скидками.

- Вчера в "Харви Николзе" я видела совершенно изумительный лиловый костюм, - продолжила Шарон. - От Калвина Кляйна. Короткая юбка и двубортный пиджак. Вы можете договориться, чтобы его отдали мне?

- Безусловно. Какой размер?

- Восьмой, конечно, - резко ответила Шарон, возмущенная, что сидящая перед ней женщина сама этого не понимает.

Тара быстро прикинула: американский восьмой размер, соответствовал английскому двенадцатому. Принятому, кстати, и у Калвина Кляйна. На всякий случай она все-таки решила уточнить.

- Извините, Шарон, вы имеете в виду американский восьмой размер.

Шарон вспыхнула.

- Нет, глупышка, английский, разумеется. - С этими словами она втянула живот. - И ещё я хочу, чтобы к пиджаку приделали эполеты.

У Тары душа ушла в пятки. Что делать? Мощные телеса Шарон с трудом поместились бы в костюме даже двенадцатого размера. Да ещё и эполеты. Каким образом можно присобачить эполеты к костюму от Калвина Кляйна? Кабинет Шарон она покидала в подавленном настроении, понимая, что на этом карьере её настанет конец.

В течение следующего дня она ломала голову, не стоит ли собрать вещи и уйти самой. Но в конце концов приняла решение сделать один прощальный звонок. И набрала номер фирмы-дистрибьютера одежды от Калвина Кляйна.

- Зара, это я, Тара, - сказала она, услышав знакомый голос. Послушай, милая, у меня возникла неразрешимая проблема. Меня должны уволить из "Трибьюн", а я здесь всего неделю проработала. Даже меньше. Моей карьере конец. Даже жить больше не хочется.

- Попробую угадать, в чем дело, - послышался жизнерадостный голос Зары. - Держу пари, что Шарон обратилась к тебе с просьбой приобрести для неё модный костюм восьмого размера. Так?

У Тары едва не отвалилась челюсть.

- Откуда ты знаешь? - пролепетала она.

- Это её обычные штучки. К ним давно уже все привыкли. Не обращай на неё внимания, и выкинь эти мысли из головы. Все, что от нас требуется, это отпороть этикетку с цифрой 12 и заменить её на восьмерку. Раньше, до того, как она немного похудела, было ещё смешнее. Тогда нам приходилось делать из её восемнадцатого размера двенадцатый. А эполеты? Она наверняка хочет эполеты. Четыре ряда? Без них она шагу ступить не может.

Тара откинулась на спинку кресла. Ей показалось, что гора свалилась с плеч. Посмотрев на свои ногти, она увидела, что необгрызенным остался лишь один. И только тогда она вспомнила, что услышала, когда сидела в приемной Шарон.