Привет, любимая (СИ)

      Я повернулась и ушла. А что оставалось делать? Плакать, умолять, доказывать ошибочность его выводов? Не поможет. Москва слезам не верит. Рыжий тоже. Все было кончено. Не Светка, я сама разрушила свой мир. И его мир тоже. И нет мне за дурость прощения. Пусть меня теперь бог накажет. Я-то себя уже наказала на всю оставшуюся жизнь.

* * *

      Я не знаю, где ночевал Мишка. Лично мне в нашу комнату идти не хотелось. Моя узкая кровать являлась слишком сильным напоминанием о том, что я натворила. Господи, жить - и то не хотелось.

      Сон застиг меня в сенях на приступочке. Утром я и проснулась сидящей в той же позе. Разбудили голоса тети Нины и Мишки. Начало их разговора я не слышала, спала. Услышав, о чём они толкуют, сразу пожалела об этом.

      - И что же теперь? Разводиться будете? - охала тетка.

      Они стояли прямо за дверью. Нашли место!

      - А как мы с ней будем жить, если я ей не нужен? Ну и она мне тогда не нужна...

      - Как это? Как это, не нужен? - разволновалась тетка, - Ишь ты, чего выдумал!

      - Не надо, теть Нин. Что я, маленький, что ли? Не понимаю? Все мы с ней вчера выяснили. Если она не любит, силком не заставишь. И не надо. Проживу и без ее любви как-нибудь. Девок много, найдется кому утешить.

      - Кто это тебе сказал, что она тебя не любит? Она? Да не могла она так сказать!

      Я прислушивалась и злилась. Это когда же, интересно, я ему такое говорила? Врун несчастный. Девок, значит, много? Найдется, кому утешить? Ну и пусть катится, откуда пришел, раз он такой! Без него обойдемся. Не заплачем. Вот как раз плакать-то вдруг очень захотелось. Но живо вспомнились его слова: "Ох, и любишь же ты, Алька, поплакать!" Не буду. Как бы ни хотелось, не буду. Не дождется. Ага! Опять недовольно бубнят. Уже на терраске.

      - Это, наверное, она из-за Светки так себя повела. А ты тоже хорош! Зачем обнимался?

      - Подумаешь? Что в этом такого? Светка сама на шее виснет. Я что, железный?

      - Нет, ты скажи, зачем обнимался? Вся деревня об Альку языки треплет.

      - Мало ли с кем я там обнимался? Не тайком же где-нибудь...

      - Альки тебе мало было?

      - Теть Нин, ты сама посуди: Альку обнимешь, глянь, она уже спит.

      - Рано ты, Рыженький, женился, - вот что я тебе скажу. Не нагулялся, значит, еще... - вздохнула тетка.

      - Ну, счастливо оставаться, теть Нин.

      - И куда ж ты, изверг, теперь-то?

      - К родителям. Куда еще?

      - Не уезжал бы ты, Миша! Ведь она любит тебя, Алька-то. Она тебя до беспамятства любит.

      Еще чего выдумала! Пусть уматывает. Никто его здесь не любит.

      Мимо сеней пробухали шаги. Хлопнула дверь. ...Уехал!

* * *

      В комнате остался его чемодан. Забыл. Так торопился сбежать, что забыл свои вещи. Впрочем, сюда он привез старье. На радостях предки его с головы до пят в новое оденут. За своим барахлом Рыжий все равно не вернется. Я тоже Мишке не повезу, характер не позволит. Видно, здесь и стоять этому чемодану до скончания века. Выкинуть - рука не поднимется. Это же его вещи! От них Рыжим пахнет!

      Тишина какая! Только часы тикают. Что же так тихо? Как будто кто-то умер. Да это же я умерла... Я!!!

      Захотелось выть. А слез почему-то не было. Уж лучше бы слезы, чем так! В дверь заглянула тетя Нина:

      - Чего сидишь? Беги, догоняй его! Непутевая!

      - Никуда я не пойду! - у меня затряслись губы. - Пусть уезжает!

      - Зачем обидела мужа?

      - Никто его не обижал. Он сам себя обидел!

      - Тьфу, дура! - в сердцах плюнула тетка, - Вот и кукуй теперь соломенной-то вдовой.

      Дверь захлопнулась.

      Как это она сказала? Соломенная вдова? А ведь и, впрямь, соломенная...

* * *

      Слезы так и не пришли. И головой об стенку я не билась. Просто жизнь потеряла для меня всякий смысл. Ничего больше.

      На следующий день прибежала Светка:

      - Олег танцует от радости!

      - Ты, наверное, тоже...

      Светка присела на стул и вдруг, неожиданно для меня расплакалась:

      - Не понимаешь разве, что он сюда больше не приедет? Зачем Мишку прогнала?

      Она даже ногой в сердцах пристукнула.

      Я хмуро посмотрела на нее. Выходит, и она ему не нужна. Ему никто не нужен.

      - Ты, Светик, на меня ногами не стучи. Я - ему жена. Дело это семейное, не твое. И, кроме того, из-за тебя у нас все так вышло.

      - Ты сама виновата, что у вас с ним все...

      - Можешь радоваться. Не терпится результатом воспользоваться? Хочешь, я тебе его телефончик дам? Позвони. Он счастлив будет.

      Светка перестала хлюпать носом и подняла на меня недоверчивые глаза:

      - Ты шутишь?

      - Какие уж тут шутки!

      - Нет, правда? Не врешь?

      - Нисколько.

      - Значит, вы разведетесь.

      Боже мой! Как они с братом этого хотят. Просто спят и видят. С нашими чувствами не считаются, в голову не приходит.

      - А что, без штампа в паспорте тебе с ним спать зазорно? Я - спала. Как видишь, не покалечилась.

      - Ты его не любишь? За что? - удивилась Светка.

      Я с жалостью смотрела на нее. Ну, до чего глупа! В том-то и дело, что люблю. Только слишком поздно сама себе в этом призналась. Слишком поздно.

      - Что мне Олегу передать?

      - Ничего.

      - Как это? - не поняла она, - Он же ждет!

      - Нечего ему ждать! Не-че-го! - раздельно, по слогам, для полной ясности, произнесла я.

      Светка попятилась от меня, как от ненормальной.

* * *

      Целую неделю я никого не видела, потому что не хотела видеть. Оставалось продержаться еще недельку, а там уже и в город пора. В городе будет легче. По опыту известно. Так уже один раз было. Нет, не так. По-другому. Три года назад я не знала, кого могла потерять. Понятия не имела.