Кино для взрослых. Плутовка

— По-твоему, я должна разгуливать по городу в чем мать родила?

Она повернулась к Полу — полная блондинка в темном платье с низким вырезом, позволявшим разглядеть ее белоснежные плечи и грудь. На шее у нее было ожерелье из самоцветов.

— Мой муж не имеет никакого представления о хороших манерах. Устраивает сцены при посторонних. Вы здесь уже бывали, но мы разминулись. Я — Дороти Рэнд.

— Как поживаете?

Она смерила его критическим взглядом.

— Должна сказать, вы выгодно отличаетесь от тех кретинов, что работают с моим мужем. Сейчас он смешает вам коктейль. Ужин будет готов через несколько минут.

— Что будешь пить? — спросил Макс гостя.

— Водку.

Макс, как всегда, поражал зверским аппетитом. Все мало-мальски съедобное мгновенно исчезало в его алчной пасти.

Дороти брезгливо отвернулась от мужа.

— Если не ошибаюсь, вы — сценарист? Над чем сейчас работаете?

— Над «Историей». — У него не хватило духу добавить: «порнографии».

— Я видела одну серию. Пару дней назад. Макс приносил домой. Это здорово! Там еще говорится о женщине, у которой умер муж. Она идет в склеп…

— «Эфесская матрона».

— У вас богатое воображение.

— Не у меня. Это «Сатирикон» Гая Петрония.

— Я плохой знаток истории. Но она может многому научить.

Макс старательно выскреб дно тарелки.

— Слушай, давай отложим десерт на потом? Нам с Полом нужно потолковать.

— Как угодно. Я все равно ухожу.

— Куда?

— В кино.

— Не забудь носовой платок.

В своем кабинете Макс достал папку с отчетами, которые должны были показать Полу, как решаются некоторые производственные проблемы. Он держал их у себя дома, потому что нередко работал по ночам.

— Днем мне еле-еле удается справляться с текучкой.

Он показал Полу лицевые счета подписчиков. Познакомил с образцами писем — от мягко напоминающих о сроке оплаты до требовательных, угрожающих — и, наконец, коротких извещений о том, что счет подписчика передается адвокату для взыскания задолженности. Письма отправлялись регулярно, с равными промежутками, вплоть до погашения задолженности. Велся строгий учет денежных поступлений после каждого письма. Иногда в текст типовых писем вносились изменения, и, если новый текст оказывался эффективнее, старые бланки немедленно заменялись на новые. Все это было в высшей степени прагматично и достигало цели.

— Я не силен по части художественности, — констатировал Макс. — Мое дело — цифры.

— Тоже своего рода творчество.

Макс был польщен, но постарался не показать этого.

— Ага.

Просматривая вместе с Полом хитроумные таблицы, демонстрирующие эффективность взимания платы по почте, Макс объяснил: главная проблема — отказ от подписки. Как правило, после четвертой или пятой серии имел место естественный отбор, и Макс шел на всевозможные ухищрения, чтобы нагромоздить всевозможные барьеры и снизить удельный вес отказов до минимума. Например, запрещалось отказываться от подписки до шестой серии включительно (хотя отказы все равно имели место, и тогда шли в ход письма-предупреждения).

Для тех, кто не выходил из игры после шестого фильма, устанавливалась скидка при покупке следующих фильмов этого сериала или при подписке на другой. Тому, кто выдерживал год, учреждалась премия в виде одной из лучших картин.

— Мы решили использовать в качестве премии первый фильм «Истории». Там снималась Шейла Томкинс, у нее много поклонников. Скоро она станет звездой видео.

Пол навострил уши.

— Ничего удивительного.

— Не разбегайся. Эту крепость пытались взять многие, но повезло только Ивену Хендершоту.

Битый час Макс водил Пола лабиринтами строго секретной статистики. То был мир, где не ступала нога человека, — царство цифр. Макс описал Полу производственный процесс — от перевода изображения с магнитной ленты или пленки на базовую матрицу. Процесс штамповки копий был быстрым и не требовал особых затрат — все равно что тиражировать фонограммы.

— Мы снизили себестоимость до смехотворной величины, — похвастался Макс. — Сюда входят и материалы, и расходы на производство, и заработная плата штатным сотрудникам. Иногда, если нужно экономить, мы делаем фильм на магнитной ленте. Или на кинопленке. Кстати, твоя «История» снята на пленке.

— Знаю.

— Похоже, с ней все будет в порядке. Твои акции неуклонно поднимаются в цене. В нашей компании тебя ждет большое будущее.

— Это воодушевляет.

— Я мог бы еще многое рассказать. Но сначала пошли поужинаем.

Макс Рэнд прочел Полу еще парочку лекций, из которых стало окончательно ясно, что «Конфиденциальные кассеты» получали фантастическую прибыль на затраченный капитал. Единственной проблемой была необходимость постоянно иметь достаточный капитал для продолжения и расширения производства. Наконец Пол убедился, что собрал достаточно фактов и цифр — осталось только организовать материал и написать статью.

В его жизнь вторглась Шейла и не собиралась оставлять его в покое. Они редко встречались: как правило, в офисе или на студии, и всегда — при посторонних. Она вела с Максом Рэндом переговоры о главной роли в новом сериале. Для Пола эти встречи были и сладки, и мучительны. Шейла была настроена дружески, но всегда находила предлог для отказа выпить с ним или куда-нибудь сходить. В то же время она ухитрялась не отталкивать его совсем; причины отказов всякий раз несли на себе печать правдоподобия. Пол продолжал надеяться.

В тот день, когда она подписала контракт на главную роль в «Тайных романах Маты Хари», он нашел предлог заглянуть на студию. Наблюдая за ее игрой, любуясь совершенством ее гибкой фигуры, он испытал потрясение — словно током ударило. Его ощущения были опасны, изменчивы, непредсказуемы; клокочущая в нем страсть готова была в любой момент перелиться через край. Ему хотелось только одного: чтобы быстрее пролетело время и кончилась съемка. Чертовы камеры! Он весь дрожал, готовый схватить Шейлу и унести подальше от съемочной площадки. Вырвать Золушку из развратной сказки!

Когда он вышел из павильона, шел дождь. Пол точно рассчитал время, но когда рядом появилась Шейла в светло-желтом плаще, все равно вздрогнул, как от неожиданности.

— Привет.

Она подняла глаза к небу.

— Похоже, дождь зарядил надолго.

— Зайдем куда-нибудь — выпьем, посидим, пока он не кончится?

— В моем распоряжении всего один час до закрытия магазинов. Я запланировала кое-какие покупки, — ответила Шейла и, видя его разочарование, добавила: — Матч переносится, билеты действительны.

Снова обидный, двусмысленный отказ, который только разжег его страсть, усилил его одержимость. Он проводил взглядом ее такси и еще некоторое время стоял в вестибюле студии, с чувством безмерной жалости к себе созерцая человеческий муравейник. Шейла никогда не будет обращаться с ним как с ровней. Ему ничего не светит, кроме дружеской снисходительности — как будто он юнец, совершенно не знающий жизни. Что-то похожее он чувствовал в бытность свою первокурсником. Мир принадлежал выпускникам и студентам-старшекурсникам, и они всячески изощрялись, шпыняя «молокососов». Обычно такие мысли отрезвляли Пола; проснувшаяся гордость пересиливала вожделение, и он радовался тому, что не любит Шейлу по-настоящему.

Но это состояние самообмана длилось недолго. Рано или поздно желание властно напоминало о себе. ОН ДОЛЖЕН ОБЛАДАТЬ ШЕЙЛОЙ! Такова была простая, неприкрашенная и неумолимая истина. Стоило ему вспомнить, что Ивен Хендершот ее любовник, как им овладевала неукротимая, испепеляющая ярость. Хендершот недостоин! Он — старик. На студии поговаривают даже, будто он и Том Фаллон… Скорее всего, это неправда. Что Шейла находит в таком человеке?

Для него, барахтающегося, точно щепка, в водовороте страстей, телефонные разговоры с Дженнифер — раз в две недели — стали непосильным бременем. Они сводились к банальностям и невыносимой скуке. Она завела персидскую кошку и тревожится за птиц на деревьях близ дома. Решила держать кошку дома, но та скучала. Дженнифер любила животных, была нежно привязана ко всему живому. Когда кошка забеременела, она стала регулярно отчитываться перед Полом: какими деликатесами кормит страдалицу, как приготовила для нее специальную коробку с мягкой подстилкой. Очередной разговор был прерван взволнованным возгласом: «Ой, Пол, они пошли! Пошли котята! Я перезвоню!»